В объятиях заката - Сандра Браун

Она быстро провела языком по его губам. Юноша отпрянул. Он был поражен, но тут же увидел ее зовущие глаза и почувствовал, как рука девушки вновь притянула его к грудям. С безнадежным стоном отчаяния он опять припал к ее рту.

На этот раз его губы также разомкнулись и, подчиняясь ее желанию, он ввел язык в ее рот. Он осторожно ласкал ее соски, повинуясь только инстинкту. Но Присцилле не нужна была нежность. Она извивалась под ним, постанывая от удовольствия.

— Я хочу что-то показать тебе. — Прерывисто дыша, она оттолкнула его.

Его кровь буквально кипела, и Бубба не хотел останавливаться. Он вновь попытался завладеть ее ртом, но она отталкивала его, мягко смеясь и не давая его рукам добраться до своих грудей.

— Бубба Лэнгстон, веди себя прилично, — строго сказала она. — Обещай не рассказывать об этом никому. Я это скрываю даже от матери. — Она подняла юбку вместе с нижней юбкой и положила ему на бедро высоко поднятое колено. — Я купила эти сатиновые красные подвязки у торговца. Тебе их хорошо видно? Правда, они красивые?

Он даже и не посмотрел на подвязки, а все внимание обратил на мягкую белизну тела выше них.

— Да, я их вижу, — произнес он быстро и дотронулся до подвязок. Его пальцы поползли вверх, к ее бедру.

— Бубба, как тебе не стыдно! — Ее дыхание прерывалось, но она не останавливала его.

Поощренный, Бубба продолжил исследования, его дыхание шумно вырывалось из губ, рука наткнулась на островок волос.

— О, Присцилла, да на тебе нет ничего…

— Сегодня так жарко. Я хотела, чтобы было попрохладнее. О, Бубба, не надо, Боже, зачем ты трогаешь меня там?

— Позволь мне, Присцилла, — просил он. — Я не сделаю тебе больно. Я что, поранил тебя? Я больше не буду.

— Нет!

Он хотел отодвинуться, но она, изогнувшись всем телом, удержала его.

— Я просто хочу сказать, что мужчина может стать опасным, если леди позволит зайти ему так далеко, и тогда… О, как раз там, Бубба. — Она вздрогнула. — Там.

— Присцилла, — вздохнул он, целуя ее в шею.

— Знаешь, я из-за тебя вся мокрая внутри.

— А у меня все так затвердело, что даже больно, — пробормотал он.

— Давай, я помогу тебе. — Она ощупала его штаны спереди и стала ласкать опытными пальцами…

— Боже мой, — застонал он. Ему казалось, что он сейчас умрет и его мать и все вокруг узнают, как он умер. Но ему уже было все равно, он погрузил свои руки в ее мягкую плоть.

— Отлично, Бубба, — вздохнула она. — Но не здесь. Пойдем дальше, вниз по реке, быстрее.

Озадаченный, он убрал руку и отстранился. Она опустила ногу и застегнула платье. Затем, глядя на него чрезвычайно многообещающе, взяла за руку, потащила к реке. Вдруг оба они остановились. Поблизости на пне сидел Люк Лэнгстон. Словно не замечая их, он задумчиво строгал палочку перочинным ножом.

— Привет, — просипел он. — Отличный вечерок, а?

— Ты подглядывал, ублюдок! — вскрикнула Присцилла. — И давно ты здесь?

— Пожалуй, с тех пор, как встала та штука в штанах у Буббы. Когда ты начал ее выращивать, Бубба? Я таких штук никогда и ни у кого не видел.

— Я убью тебя! — Бубба направился к брату. Тот вскочил с пня и с воинственным индейским кличем бросился наутек сквозь деревья. Бубба помчался за ним.

— Чтоб вы провалились, идиоты. — Присцилла стала наводить порядок в одежде. Потом медленно возвратилась к своему фургону, опустилась на постель и полностью отдалась чувству неудовлетворенности жизнью.

Росс повернулся спиной к танцующим и погрузил кружку в бочку с пивом. Он был вне себя. Он позеленел от ревности. Он был уже более чем пьян. В этом состоянии он вполне мог контролировать себя, но не хотел. Он выпил еще кружку пива, желая, чтобы это было виски, дабы быстрее напиться.

Какое ему дело до того, что она бросилась в объятия этого типа? Как только они доберутся до Техаса и обустроятся, он тут же начнет бракоразводный процесс. До сих пор в этой части страны не все еще улеглось после войны. И конечно, нетрудно будет добиться развода.

Он стоял, задумчиво переваливаясь с носка на каблук, и его злость нарастала, хотя он и пытался сосредоточиться на истории, которую рассказывал мистер Эпплтон. Все вокруг были поглощены ею. А Росс только пытался не глядеть на Лидию, которая продолжала улыбаться Хиллу. Она никогда не смотрела так на него. Она соблазнительно кривила губки и призывно изгибала тело в такт музыке. По крайней мере, так ему это виделось.

Она нарочно выставляла его дураком — вот что она делала. Танцуя со своим дружком, она таким образом демонстрировала недостатки своего мужа. Ну что ж, он не собирался больше стоять тут и изображать дурака в глазах этой девчонки, на которой его заставили жениться. И если надо, он утащит ее отсюда за эти буйные волосы…

Но где же она?

Росс повернулся и оглядел танцующих. Его пьяные глаза пытались сфокусироваться на парах. Когда по прошествии нескольких минут он не смог определить, где Лидия и Уинстон, он уронил кружку на землю и начал прорываться сквозь толпу.

— Эй, Коулмэн, смотри, куда идешь!

— Куда ты, Росс?

— Росс, может, хватит пить?

— Где твоя жена?..

Он ни на кого не обращал внимания. Он чувствовал, как его охватывает знакомое напряжение. Неистовая ярость все больше поднималась в нем, заполняла все поры и жадно искала выхода. После того как они с Джессом и Фрэнком провернули то последнее дельце, он ни разу не испытывал это чувство так остро. Его кулаки снова сжались, рука стала инстинктивно искать кобуру с пистолетом. Но ее не было на привычном месте, и он продолжал ломиться сквозь толпу с твердым намерением найти жену-предательницу и ее избранника.

— Росс, я сказала, чтобы девочки отнесли Ли в наш фургон, чтобы вы с Лидией могли подольше повеселиться на вечеринке, — сказала Ма, когда он проходил мимо нее. Он посмотрел на нее невидящим взглядом. — Пусть он побудет до утра в нашем фургоне.

— Где она?

Ма уже час наблюдала за ним и знала, что его съедает ревность. Но у нее хватила ума не засмеяться. Вместо этого она посмотрела на танцоров.

— Кто? Лидия?

— Да, Лидия. — Росс буквально выплюнул ее имя, как будто оно давно уже комком лежало у него на языке.

— Точно не могу сказать. Она танцевала с мистером Хиллом, когда я видела ее в последний раз.

Росс проложил путь сквозь веселящуюся толпу и, спотыкаясь, направился к фургонам, которые почти все стояли темные, мрачные и пустые. Если только она пошла не в свой фургон… Если только он найдет их там вместе… Он просто не знает… Где же она…

Никогда раньше Лидия так не веселилась. Уинстон обращался с ней так, словно это не она выросла среди подонков, не она жила в трущобах, словно не ее насиловал отвратительный сводный брат. Уинстон обращался с ней как с леди, расточал комплименты по поводу ее внешности, того, как она танцует, держит бокал с пуншем, смеялся вместе с ней, разделяя ее восторги.