В объятиях заката - Сандра Браун

Клэнси нашарил в кармане деньги, которые стянул с покерного стола, когда участники игры были поглощены спором. Денег оказалось достаточно, чтобы купить еды и бутылку виски. Это принесло теплоту и облегчение его желудку, который существовал на голодном пайке несколько недель. Он швырнул мелочь на край туалетного столика, покрытого желтым шарфом.

— Вот плата, теперь показывай товар.

Она сложила губы в соблазнительную улыбку, хотя внутри у нее все переворачивалось. Он скинул подтяжки и начал расстегивать рубашку. Когда он вылез из нее, она увидела под мышками круги от пота на выцветшем красном нижнем белье. Чтобы потянуть время, она указала на комок бумаги, выпавший на постель из кармана рубахи:

— Что это?

— Нашел. Старое объявление. Никогда не знаешь, что может тебе пригодиться, как эта бумага, например. Иди сюда, детка, и сними эту штуку.

Перл на коленях поползла к нему по кровати и сбросила с себя ветхий халат, который достался ей от ушедшей на покой товарки. Хоть она и пришила к вороту несколько перьев, халат не стал выглядеть намного лучше.

Она была совсем нагая. Глаза Клэнси загорелись вожделением, а рот грубо изогнулся. Перл считалась хорошей профессионалкой, дававшей мужчине все, за что он платил, если только он не причинял ей боли. Но сейчас ее сердце застучало сильнее: она обнаружила в глазах Клэнси неприкрытую угрозу. Он снял штаны, и привыкшая ко всему Перл ужаснулась тому, что увидела.

— Если эта бумага так важна, дай, я посмотрю. — Она протянула руку за бумагой. Все, что угодно, лишь бы оттянуть момент, когда этот скот залезет на нее.

— Черт побери… — Он упал на нее. — Что тебе нужно…

— Подожди, это похоже на… О черт, как же, он сказал, его зовут? Того, из каравана.

Клэнси зажал ее груди в кулаки и сильно ущипнул соски.

— Ой! Больно, погоди. Не понимаешь, что ли, что я говорю? Я видела этого человека несколько дней назад.

Клэнси поднялся, посмотрел сначала на нее, потом на бумагу.

— Да это просто мусор.

Он не мог прочитать, что там написано. Он даже не знал, зачем подобрал этот кусок бумаги той ночью в салуне Ноксвилла. Правда, те двое вроде говорили, что они считали, будто тот человек мертв, но потом оказалось, что нет и выдает себя за другого. Спер какие-то драгоценности. Не об этом ли они говорили?

— Это стоит пять тысяч долларов, — сказала Перл, и ее усталость сменилась воодушевлением. Это может быть ее шансом выбраться из Буэннтауна и избавиться от мадам Ляру.

— Пять тысяч долларов? — Клэнси сел на кровати и вырвал плакат из ее руки. — Ты сказала, что видела этого парня? Недавно?

Перл была не так уж глупа, кое-что она могла сообразить. Кроме того, два года с мадам Ляру многому ее научили. Она пока никому ничего не скажет про этого мужчину на портрете. Если это пахнет пятью тысячами долларов, то она скорее умрет, чем позволит этому сукину сыну получить деньги вместо нее.

Она соблазнительно ему подмигнула и провела рукой по низу его живота.

— Успокойся, я только хотела позабавить тебя. Я думаю, тебе интереснее поговорить обо мне, а не об этой бумажке.

Клэнси двинул тяжелым кулаком ее в челюсть, и Перл повалилась на кровать, охваченная острой болью.

— Я тебе устрою хорошую забаву, если не скажешь, где видела этого парня. Поняла? — Он сильно ударил ее по обеим щекам, а другой рукой ущипнул за внутреннюю сторону бедра. — Поняла?

Перл, вся в слезах, кивнула.

— Хорошо. Я жду. — Его рука продвигалась угрожающе вверх по бедру. Она вздрогнула. — Говори! — Он стиснул пальцами мягкую плоть.

— У нас… сломался фургон, и он… кажется, это был он… помог нам и проводил до города. Сейчас он выглядит старше, волосы короче, и у него усы. Но, может быть, это вовсе и не этот человек. — Но у Перл не было сомнений. Разве можно забыть те глаза? И его манеру смотреть на всех, словно он хочет запомнить их на всю жизнь, и то, как они с ним обращались — хорошо ли, плохо ли.

— Он не называл себя Кларком?

— Нет, его имя… не помню.

Клэнси погрузил пальцы в волосы на ее лобке и сильно потянул.

— А если подумать?

Слезы брызнули из ее глаз, она закричала, но он только еще раз съездил ее по лицу. Никто не услышит ее крики о помощи. Бар, помещавшийся внизу, шумел и праздновал. Оттуда неслись смех, звуки пианино, гул голосов. Ей никто не поможет.

— Коулмэн! Он сказал, что его зовут Коулмэн.

Боже правый! Вспомнил! Именно это имя упоминали двое за столом в Ноксвилле. Он ехал в том же караване, что и Лидия. Одним выстрелом убить двух зайцев. Не это ли повторял отец?

Он злобно захихикал. Перл пыталась высвободиться из-под него. Она сказала, что видела его несколько дней назад. Значит, он близко. Первое, что нужно сделать завтра утром, это вновь броситься на поиски каравана. Но перед этим следует кое-что закончить здесь.

— Перл? Так тебя зовут? — Он взял в руку ее грудь и начал массировать ее. — Очень хорошее имя, Перл. И сама ты очень симпатичная. И ты правильно поступила с Клэнси. Конечно, правильно.

Она проглотила слезы. Может быть, если позволить ему сделать свое дело, ей удастся раньше него связаться с шерифом и сообщить о местонахождении Коулмэна.

— Спасибо, — прошептала она.

— И я отплачу тебе, Перл, сестричка. Клэнси Расселл позаботится, чтоб каждый получил, что ему положено. — Его грязные пальцы шарили по ее животу, сползали все ниже, между ног, грубо лаская ее.

Перл сжала губы и изобразила нечто вроде улыбки. Но через секунду она уже не улыбалась: Клэнси ворвался в нее, как копье, раздирая ее изнутри, а его ногти вонзились в ее груди.

— Ты делаешь мне больно! — взмолилась она.

— А тебе это нравится, сука. — По его лбу крупными каплями стекал пот. — Тебе это нравится. — Его рука охватила ее горло и сильно сжала. С каждым движением его бедер он сжимал горло все сильнее, пока ее глаза не выкатились, а рот широко не раскрылся. Клэнси, погруженный в удовлетворение своей похоти, даже не заметил, пока не излил в нее свое семя, что она больше не оказывает сопротивления.

Перл не хватились до середины следующего дня. Мадам Ляру не могла вспомнить, кто был ее последним клиентом, даже как он выглядел. Казалось, все мужское население Арканзаса прошло вчера через ее салун.

Как она могла помнить всех, спрашивала она примчавшегося шерифа. Она не могла описать того человека. Каждый потный вонючий мужчина, желающий женщину, похож на другого.

Но мадам знала, что это неправда. Одного из них она запомнила неделю или около того назад. Высокого, с черными волосами и зелеными глазами. По тому, как он двигался, как держал себя, он отличался от всех. Но, к сожалению, он оказался из тех, кто слишком любит свою жену, чтобы переспать с проституткой. Она была вне себя от ярости, когда он сбежал из фургона той ночью. Но тут же мадам вспомнила девушку с удивительными волосами, необычными глазами и гордой осанкой. Может быть, не стоит винить мужика за то, что он не может такой изменить.