Крупнейшие и самые устойчивые мировые состояния - Валерия Башкирова

«Такого рода дела» Хьюз на протяжении многих лет имел и с десятками других крупных политиков. Американский патриотизм сочетался в нем с полной политической индифферентностью. Он исправно давал деньги демократам и республиканцам, либералам и консерваторам, политикам с востока и с запада страны – всем, кто мог быть полезен для его бизнеса и через кого он мог приблизиться к власти.

Самую большую ставку Хьюз сделал на Ричарда Никсона. Он поддерживал его начиная с 1946 года, когда Никсон баллотировался в конгрессмены, и до конца. Он давал денег не только на политические кампании, но и на личные нужды Никсона и его близких. Хьюзу нравилось, что те, кто у власти, нуждаются в нем, и он никогда не скупился на «пожертвования». «Я хочу, чтобы у Никсонов были деньги, – говорил он своему помощнику, – дайте им».

После предательского поведения Джонсона Хьюз твердо решил «избрать выбранного нами президента, который будет нам глубоко обязан и который признает, что он нам обязан».

На президентских выборах конкуренцию Никсону, которого Хьюз назначил на такую роль, мог составить Роберт Кеннеди, поэтому неудивительно, что его гибель Хьюза нисколько не расстроила. Более того, Хьюз был в ней прямо заинтересован: Роберт Кеннеди на посту генерального прокурора вел секретное расследование отношений между Хьюзом и Никсоном.

И вот, перекупив команду Кеннеди (ее лидер Ларри О’Брайан стал получать от Хьюза $15 тыс. в месяц) и поддержав Никсона, Хьюз наконец обрел то, о чем давно мечтал: должника-республиканца в Белом доме и работавшую на него группу влиятельных демократов. Но спустя всего пару месяцев после инаугурации Никсон страшно разочаровал Хьюза, объявив о намерении продолжать ядерные испытания. На этот раз письмо Хьюза к президенту заняло 12 страниц. По его прочтении Никсон вызвал советника по национальной безопасности Генри Киссинджера и велел ему встретиться с Хьюзом. Помощники Киссинджера говорили, что, вернувшись от президента, тот метался по кабинету и выкрикивал: «Он сошел с ума! Это не продается! Я не могу вести приватные мирные переговоры с Говардом Хьюзом…»

Хьюза, который уже несколько лет не общался ни с кем лично, перспектива встречи с Киссинджером страшно напугала, и он потребовал от своего доверенного лица Роберта Мехью под любым предлогом ее отменить. Когда в сентябре было объявлено о предстоящем новом большом взрыве в Неваде, Хьюз попросил передать Никсону, что это «самое чудовищное и шокирующее предательство и попытка обмана, о которой я когда-либо слышал, совершенные правительством с хорошей репутацией, каковым является правительство США, по отношению к одному из своих граждан». Тем не менее Никсону продолжали идти деньги от Хьюза. По одной из версий, именно страх разоблачения этих «пожертвований» привел Никсона к уотергейтскому скандалу: его людей поймали в офисе Национальной демократической конвенции при попытке выяснить, что известно об отношениях Никсона с Хьюзом другому «должнику» Хьюза и одновременно руководителю Национальной демократической конвенции Ларри О’Брайану.

* * *

Амбиции Хьюза-донжуана были не меньше, чем Хьюза – делателя президентов. Он ухаживал за множеством голливудских красавиц, и некоторые из них прославились, снявшись в его фильмах. Знаменитая Кэтрин Хепберн была его подругой. Однако Хьюз боялся долгих и близких отношений, и все его романы обычно заканчивались, так толком и не начавшись. Он охотно содержал женщин и старался пристроить их в мире кино, но не любил жить с ними под одной крышей. Женат он был дважды, в молодости и уже почти в старости. В 20 лет добился руки хьюстонской светской красавицы Эллы Райс, но сбежал от нее в Голливуд и через четыре года развелся; в 1957 году женился на актрисе Джин Петерс, в основном ради того, чтобы доказать обществу свою психическую полноценность, но и с ней развелся за несколько лет до смерти.

В 1950-е годы поведение Хьюза становилось все более странным. После свадьбы Говард и Джин поселились в отеле «Беверли-Хиллз» в двух разных бунгало и встречались по вечерам для совместного просмотра кинолент в Goldwyn Studios, пока однажды Хьюз не узнал, что в том же зале чернокожие артисты отсматривали материалы для «Порги и Бесс». Больше он в этот зал ни разу не вошел.

Встречи с женой тоже почти прекратились. Она жила в своем бунгало под бдительным присмотром его людей: Хьюз крайне неохотно разрешал ей выходить в свет и обставлял это каждый раз множеством условий. Его люди сопровождали ее повсюду, вооруженные подробнейшими письменными инструкциями Хьюза на все случаи жизни, в которых Джин фигурировала под кодовым названием «майор Бертрандез». Одна из таких инструкций касалась посещения «майором Бертрандезом» театра: «Если необходимо открывать двери при входе в театр или закрывать двери, делайте это ногами, а не руками. Если есть необходимость входить в зал вместе с ней, чтобы опустить для нее сиденье, делайте это с помощью бумажного носового платка».

Один из телохранителей Хьюза утверждал, что, несмотря на нарастающее безумие, Хьюз искренне любил Джин Петерс и эта любовь была взаимной. Тем не менее, ухаживая за Джин, Хьюз одновременно встречался с 16-летней старлеткой, которую он выловил на местном конкурсе красоты. Женившись на Петерс, он продолжал держать красотку в надежном месте и тоже под охраной, но сам месяцами там не появлялся. Он все больше боялся выходить из дома, а женщин рассматривал скорее как источник заразы, нежели удовольствия. Однажды, еще в период голливудских романов, он случайно услышал, что у одной из его бывших пассий обнаружилось венерическое заболевание. Хьюз немедленно сжег всю свою одежду: не только белье, рубашки и костюмы, но и пальто, галстуки… а заодно и коврики.

Близкие Хьюзу люди утверждают, что во время второго развода он очень боялся, что его частная жизнь перестанет быть тайной, и согласился на выгоднейшие для Джин условия в обмен на ее пожизненное молчание. И узнав о смерти Хьюза, Джин Петерс сказала только одно: «Мне очень жаль».

* * *

Болезнь, которой Хьюз страдал, по-видимому, всю жизнь, на языке современной медицины называется обсессивно-компульсивным неврозом, или синдромом навязчивых состояний. Навязчивые представления или опасения, постоянно возникающие у человека, заставляют его совершать повторяющиеся поступки или сложные ритуалы, которые должны избавить от страхов, но на самом деле делают жизнь человека и его близких совершенно невыносимой.

Самой ярко выраженной фобией Хьюза были микробы. Во время обострения он сидел голый в белом кожаном кресле, объявив свою комнату «зоной, свободной от микробов», задернув занавески, никого к себе не впуская. Чтобы микробы не смогли до него добраться, Хьюз разработал сложнейшие ритуалы для всех людей и вещей, с которыми он был вынужден контактировать, и изложил их в «Пособии по процедурам». Люди, которым предстояло иметь с ним дело, должны были подвергнуть себя получасовой «обработке», которая выглядела так: «вымыться четыре отдельных раза, каждый раз используя большое количество пены от нового куска мыла», после чего надеть белые перчатки и завернуть каждый предназначенный для Хьюза предмет в строго определенное количество бумажных платков. По поводу вскрытия новой упаковки платков Хьюз напоминал своим помощникам, что «нужно держать голову под углом 45° к различным предметам, к которым вы прикасаетесь… Во время этой операции важно также не дышать на различные объекты».