Русские чернила - Татьяна де Ронэ

– Замолчи! – крикнула она.

Он никогда не слышал, чтобы она так кричала. Это вывело его из равновесия.

– Прекрати, Николя! Хотя бы ради приличия ты должен сказать мне правду! Всегда был риск, что ты уйдешь из издательства, но я не предполагала, что ты это сделаешь вот так…

Тут подошла Мальвина и, наверное увидев, какое у него лицо, прижалась к нему. Он ощутил ее тепло, ее любовь, и это немного помогло.

– Алиса… – снова начал он.

– Нет уж, дай мне договорить.

Она говорила гораздо спокойнее и, похоже, перестала плакать. Но боль, звучавшую в ее голосе, казалось, можно было потрогать руками…

– Ты прекрасно знаешь, что издательский сектор переживает не лучшие времена. Электронная книга теснит печатную, и мы должны отдавать себе в этом отчет. Люди мало читают и мало покупают книг. Книжные магазины терпят убытки и закрываются. И теперь, когда в издательской индустрии грядут такие перемены, контракты с издательством обрели гораздо большую важность, чем когда-либо. И как раз в такой момент ты решаешь со мной так поступить. Ведь ты знаешь, насколько неустойчив рынок. У меня маленькое издательство, и ты мой ведущий автор. Мы выживаем и можем печатать других авторов только благодаря тебе. Ты с такой убежденностью говорил: «Алиса Дор изменила мою жизнь», и я искренне вторила тебе: «А Николя Кольт изменил мою». Я не говорю о деньгах, Николя. Я не говорю о твоем более чем щедром контракте с фантастическими условиями. Нет, я говорю о доверии. И теперь я спрашиваю себя: не забыл ли ты, что означает это слово? Я тебе это слово назвала и теперь хочу, чтобы ты ответил: как ты мог со мной так поступить?

Николя был настолько ошарашен, что не мог вымолвить ни слова. Мальвина ласково погладила его по руке. Наверное, она чувствовала, как бешено колотится его сердце и как тяжело дышит в трубке Алиса Дор.

– Алиса, ты о чем? – выдавил он наконец из себя, зная, что это только еще больше ее разозлит.

И тут она заорала в трубку, выдав сразу весь свой гнев, все свое страдание:

– Да это висит везде: на «Фейсбуке», в «Твиттере»!

У него перехватило дыхание.

– Алиса, подожди секунду…

Не попадая пальцами на кнопку, он перевел «Блэкберри» в беззвучный режим.

– Мальвина, дай-ка мой айфон.

Она протянула ему телефон. С бьющимся сердцем он открыл свою страничку в «Фейсбуке» и сразу увидел два фото, выложенные Алексом Брюнелем четверть часа назад: Николя Кольт и Дагмар Хунольд вместе завтракают. В смятении он взглянул на фото глазами Алисы, и тут до него дошло. На первом снимке они с Дагмар Хунольд, в одинаковых халатах, сидят за одним столиком. Ну ни дать ни взять старые сообщники обсуждают очередной секрет. Что за секрет? Говорят о купании? Просто болтают? Или это нечто большее? Гораздо большее? На втором Николя стоит, а Дагмар правой рукой протягивает ему какую-то бумагу. Фотограф поймал как раз тот момент, когда она отдавала ему три написанные фразы. Он смотрит на нее, а она улыбается.

– Алиса, черт возьми, да это совсем не то, что ты подумала! Я могу…

Но Алиса Дор уже разъединилась.

Он попробовал до нее дозвониться. Пять, десять, пятнадцать раз. Она отключила телефон. Он в полной растерянности посылал сообщение за сообщением, три умоляющих мейла, шесть эсэмэсок. Мальвина увела его в номер. Ласково погладив его по волосам, она напомнила, что хотя они и уезжают поздно, но пора начинать паковаться. В шесть вечера за ними приедет шофер и отвезет в аэропорт. Почему бы не собрать чемоданы, а потом не искупаться на прощание? Ведь неплохая идея? Он кивнул, но его мысли были далеко. Ему сейчас все было безразлично. Кроме Алисы. Как ей объяснить? Да и поверит ли она ему?

Пока Мальвина укладывала свои вещи, он неподвижно стоял посреди номера. Как восстановить доверие издательницы? Как получилось, что он оказался таким самодовольным дураком? Ясное дело, его подвело собственное тщеславие. Оно, и только оно. Он подпал под очарование Дагмар Хунольд, ему льстило ее внимание, и он распереживался, что она его не узнала. Как же он до этого допустил? Он что, не понимал, что Алекс Брюнель, кто бы он ни был, будет выкладывать снимок за снимком? Надо было его сразу блокировать, еще в самом начале.

В кармане зажужжал телефон. Конечно же, это Алиса. Она наверняка будет очень сердита, но он ей все объяснит и даже пошлет эту идиотскую записку с эпикурейскими размышлениями, чтобы оправдаться. Она одумается, а он будет наперед осторожнее и сделает все, чтобы она его простила.

Номер на экране не высветился. Николя колебался. Может, Алиса была не дома или ее мобильник разрядился и она звонит с чужого номера. Больше вроде некому.

Однако в трубке прозвучал вовсе не Алисин голос. Голос был мужской и незнакомый.

– Николя Кольт?

Тон сухой, вежливый, с легким немецким акцентом.

– С кем я говорю? – смущенно спросил Николя.

– Ганс Курц.

Имя ему что-то смутно напомнило, и от этого вдруг стало не по себе.

В трубке молчали.

– Я слушаю, – осторожно ответил Николя. – Чего вы хотите?

Ухо ему резанул горький смех.

– Чего я хочу? Слушайте меня внимательно. Вы повели себя на редкость глупо, герр Кольт, посылая моей жене ваши мейлы да еще уточняя свой номер телефона и сообщая, где вы находитесь. Так что найти вас труда не составило.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – твердо ответил Николя. – Вы, видимо, ошиблись номером.

Должно быть, его голос прозвучал не слишком убедительно, потому что Мальвина перестала собираться и вся превратилась в слух. Ганс Курц продолжил, уже гораздо громче:

– А, понимаю: вы не один. И ваша подружка ни о чем не догадывается. Бедняжка. Я ее видел на странице в «Фейсбуке». «Подруга Николя Кольта». Мальвина Восс. Хорошенькая. Очень юная. Бедная малышка Мальвина. Она, наверное, вас обожает? – Снова сардонический смешок. – Как это все должно быть некстати для вас, герр Кольт. Жаль, что «Блэкберри» Сабины вышел из строя. Ведь сообщение с «Блэкберри» – это так практично… Никто не может их перехватить. Мейлы – другое дело, верно? Их прочесть ничего не стоит. Их легко посылать, получать, переадресовывать… И отправить тем, кто ни о чем не подозревает. А ваше последнее сообщение весьма красноречиво, правда? То самое, где вы в подробностях описываете, как станете целовать мою жену. Вы все описали великолепно, герр Кольт! Это должно было вызвать у вас эрекцию, а? Ну конечно, когда пишешь такие гадости, это возбуждает.

Мальвина тем временем подошла к нему совсем близко. Должно быть, она хорошо слышала гортанный голос Ганса Курца.

– Кто это? – шепнула она.

– Я вас плохо слышу! – прокричал в трубку Николя, повернувшись к ней спиной. – Связь очень плохая!

– Жалкое оправдание! Оставьте мою жену в покое, герр Кольт, иначе я приеду в ваш шикарный отель и набью вам морду так, что ваши фанаты вас не узнают.