Божьи воины - Анджей Сапковский

— Слишком мудро? — Самсон ни на тон не повысил голоса. —Тогда скажу проще: она твоя, а должна быть моей. Давай покончим с этим.

Хунцледер смотрел на него долго, словно не мог поверитьсобственным ушам и глазам. Наконец громко фыркнул.

— Господин Шарлей, — повернул он голову. — Это что зафокусы? Что, у вас всегда так? Он сам по себе? Или вы ему приказали?

— Он. — Шарлей доказал, что даже совершенно неожиданноесобытие не может застать его врасплох. — У него есть имя. Его зовут СамсонМедок. Я ничего ему не приказывал. И не запрещал. Он свободный человек. Имеетправо на самостоятельные торговые сделки.

Хунцледер осмотрелся. Ему не понравились ни откровенныйхохот Манфреда фон Сальма, ни фырканье Амадея Бати, ни явно насмешливые миныостальных. Они ему не нравились. Это можно было запросто прочесть по его лицу.

— Из самостоятельной сделки, — процедил он, — ничего неполучится. Девка не продается, это раз. Я не торгую с идиотами, это два.Выматывай отсюда, чурбан. Пошел вон. Приведи в порядок лошадей, очисти сральнюили что-нибудь еще. Это заведение для игроков. Не играешь — выматывайся.

— Но ведь я именно игру имел в виду, — ответил Самсон,спокойный как изваяние. — Торговля людьми — занятие для разбойников и последнихсукиных сынов. А вот риск... Ну что ж, при многочисленных недостатках онобладает и положительными качествами. В лотерейной игре, как на это указываетее название, приходится поручить себя неведомой судьбе. Тебя не интересуетнепредугаданная судьба, Хунцледер? Ты вроде бы готов к любой игре. Так ну же,давай. Один бросок камнями.

В комнате воцарилась тишина. Лица некоторых присутствующихвсе еще искажали гримасы веселья, но уже никто не смеялся громко. Покрытаяоспинами половина лица Хунцледера неприятно искривилась. Движениями головы он,приказал своим слугам выйти из тени. Потом бросил Самсону пару костей, тех,которыми играли. Себе взял свои, желтые.

— Ну что ж, сыграем, — проговорил он ледяным голосом, — Одинбросок. Выиграешь — девка твоя. Тебе не придется даже доплачивать, знай наших.Однако если я выкину больше, чем ты...

Он щелкнул пальцами. Один из слуг подал ему небольшойтопорик. Второй поднес заряженный арбалет. Шарлей быстро схватил Рейневана заруку.

— Если я выкину больше, — докончил шулер, кладя топорикперед собой на стол, — я отрублю тебе столько пальцев, сколько очков выкинешьты. У рук. А понадобится, то и у ног. Как уж там в игре получится. И как решитневедомая судьба.

— Эй-эй, — зло сказал Иштван Сеце. — Это еще что такое?Брось свои желтые кости, зараза...

— Бойню, — подхватил Хабарт Моль из Моджелиц, сотник уРогача, — собираешься здесь устроить?

— Теленок захотел поиграть! — заглушил обоих шулер. — Будетему игра! Он вроде бы человек свободный. Имеющий якобы право насамостоятельность. Так что может еще отказаться. Самостоятельно признать, чтосглупил, и самостоятельно уйти отсюда. Никто его не задержит, если не будетслишком долго тянуть с уходом.

Сотник, это было видно, может, и стал бы спорить, да инапряженные мины венгра и Бати тоже кое о чем свидетельствовали. Но прежде, чемкто-либо успел что-нибудь сказать, Самсон тряхнул костями и кинул их на стол.Одна упала кверху четверкой, вторая тройкой.

— Это, — сказал он с поразительным спокойствием, — будетсемь пунктов, если не ошибаюсь.

— Не ошибаешься. Четыре плюс три дают семь. А если считатьтвоими пальцами — десять да десять получается двадцать. Пока что.

Кости покатились. Все свидетели происходящего вдохнули водин голос. Йежабек выругался.

Обе желтые кости упали одним-единственным глазком кверху.

— Ты проиграл, — прервал гробовую тишину бас Самсона Медка.— Тебе не повезло. Девушка моя. Так что я забираю ее и действительно ухожу.

Хунцледер напал со скоростью дикой кошки. Топорик свистнул ввоздухе, но не врезался, как должен был бы, в висок Самсона. Гигант был ещебыстрее. Он отвел голову, левой рукой схватил шулера за локоть, правую стиснулна пальцах, держащих оружие. Все слышали, как Хунцледер взвыл и как хрустнуликости. Самсон вырвал топорик из раздавленных пальцев, отвел его, пригнул шулерак столу, обушком крепко саданул по пальцам второй руки, упирающейся встолешницу. Хунцледер завыл еще громче. Самсон ударил еще раз. Шулер повалилсялицом на стол и потерял сознание.

Потерял сознание, не увидев, как Рейневан с ловкостью леснойкошки подскочил к слуге, целящемуся из арбалета, и подбил оружие так, что ложес малоприятным звуком ударило по губам и зубам. Как Шарлей выводит из строядругого кнехта своим излюбленным пинком по колену и дробящим нос ударом. КакАмадей Батя валит одного из шулеров табуретом по крестцу, как Беренгар Таулер спомощью выхваченных неведомо откуда стилетов предупреждает других, что ихвмешательство чревато риском, а Рейневан вырванным у слуги арбалетом придаетпредостережению опасную серьезность. Как Йежабек сидит, замерев с идиотскираскрытым ртом, из-за чего выглядит совершенно как деревянная деревенскаястатуэтка святого. Как Самсон спокойно направляется в эркер и выводит оттударыжую веснушчатую девушку. Девушка была бледной, шла неохотно, даже немногосопротивляясь, но Самсона это нисколько не волновало. Он бесцеремонно, нонегрубо и решительно вел ее за собой.

— Пошли, — бросил он Рейневану и Шарлею. — Пошли отсюда.

— И поскорее, — подтвердил Беренгар Таулер, не выпуская изрук двух стилетов. — Пошли, и поскорее. Я и Амадей с вами.

Они отъехали не больше чем полмили, тракт вывел их изтемного бора на поля ржи, светлые под звездами. Ведущий кавалькаду БеренгарТаулер остановился и повернул коня, преградив дорогу остальным.

— Стоять! — крикнул он. — Хорошего понемногу! Я хочу знать,во что мы играем! В чем тут, холера вас побери, дело?

Конь Шарлея дернул головой, заржал, прижал уши. Демеритуспокоил его.

— На кой ляд, — не унимался Таулер, — был нужен этот дебош? Закоторый все мы можем заплатить головами. На кой черт нам эта девка? Куда,зараза вас возьми, мы едем? И кроме того...

Он вдруг направил коня прямо на Самсона, словно хотел еготаранить. Самсон даже не дрогнул. Не дрогнула сидящая на луке девушка с по-прежнемуравнодушным лицом и отсутствующим взглядом.

— Кроме того, — воскликнул Беренгар Таулер, — кто таков,черт побери, этот тип? Кто он?

Шарлей подъехал к нему, причем так решительно, что Таулеррезко натянул вожжи.

— Я с вами дальше не поеду ни стаяна, — сказал он ужезначительно тише. — Пока не узнаю, в чем дело.

— Вольному воля, — процедил Шарлей, — и вольная дорога.