Особняк у реки забвения - Антон Грановский

Максим обдумал ее слова и тихо спросил:

– Ты и про меня что-то знаешь?

Ирина покачала головой:

– Нет.

– И как ты это объясняешь?

– Либо ты ни в чем не виноват, либо…

– Либо что?

Ирина выдавила улыбку:

– Либо ты просто посторонний. Ты ведь не входишь в группу и попал сюда чисто случайно.

– Гм… – Максим задумчиво потер пальцами подбородок, затем скосил глаза на Ирину и спросил: – А что насчет тебя?

– Насчет меня?

– Ты ведь тоже в группе. В чем виновна ты? Что ты натворила?

Ирина усмехнулась и с горечью проговорила:

– Хотела бы я знать ответ на этот вопрос.

– Но ты не знаешь?

Она вздохнула:

– Нет.

Некоторое время Максим внимательно изучал ее лицо, потом тоже вздохнул и сказал:

– Ты права. Не стоит открывать свою душу первому встречному. К тому же твои подозрения – всего лишь подозрения.

Брови Ирины дрогнули.

– Ты мне не веришь? – спросила тихо.

Максим пожал плечами:

– Не знаю. Сама понимаешь – поверить в такое трудно.

Ирина сжала губы.

– Да, ты прав. Как думаешь, я должна рассказать о своих видениях остальным?

Максим мотнул головой:

– Не думаю.

– Но…

– Они объявят тебя сумасшедшей.

– Пожалуй, да, – вынуждена была согласиться Ирина. Помолчала немного, затем посмотрела на Максима: – Давно хотела тебя спросить… Как ты попал в аварию?

По лицу Максима пробежала тень.

– Это неприятная история.

– Расскажешь?

Максим вздохнул и проговорил с горькой усмешкой:

– Я получил по заслугам.

– По заслугам?

– Угу. Я переспал с женой лучшего друга. В тот момент, когда случилась авария, я как раз ехал к его жене. – Максим покосился на Ирину и поспешно добавил: – Нет, нет не за тем, о чем ты подумала. Я ехал, чтобы положить конец нашим отношениям.

– Но так и не доехал?

Максим кивнул:

– Да. Авария все расставила по своим местам.

Ирина вгляделась в потемневшее лицо Максима и осторожно спросила:

– Друг и его жена навещали тебя в больнице?

Актер нахмурился:

– Нет. Думаю, она все ему рассказала. И правильно. Одно плохо – из-за этой интрижки я потерял лучшего друга. Непонятно, ради чего.

– Значит, ты не любил ее?

– Нет.

– Тогда зачем было… – Ирина осеклась.

– Ну… – Максим пожал плечами. – Я был пьян. А потом… потом все как-то закрутилось. Не знаю… Видимо, самые подлые поступки в своей жизни мы совершаем без всякой видимой причины.

Ирина помолчала, не зная, что сказать, затем тихо предположила:

– Может быть, вы еще помиритесь со своим другом?

Максим усмехнулся:

– Вряд ли. Он никогда меня не простит. И будет прав. – Актер глянул на часы. – Что-то моя исповедь затянулась. Пора идти.

Войдя в холл, они застали неприятную и страшную картину. Хант по-прежнему сидел в кресле, но правая рука его была окровавлена. Тьютор забился в угол, укрывшись за диваном и выставив перед собой швабру.

Прямо напротив него с ножом в руке стоял вице-мэр. Профессор Мезенцев застыл чуть в стороне, сунув руки в карманы плаща и глядя на свои ботинки.

– Хватит! – крикнул Максим.

Шагнув к вице-мэру, он вырвал у того из пальцев нож и бросил его на журнальный столик. Вице-мэр не сопротивлялся. Казалось, он испытал облегчение из-за того, что кто-то лишил его возможности мучить другого человека.

– Мы ведем себя как звери, – угрюмо проговорил Максим. – Больше никаких пыток.

– Мне надоел этот цирк, – медленно и четко произнес у него за спиной Хант.

Максим обернулся. Хант сцепил зубы, напрягся, побагровел, и вдруг правый подлокотник кресла с хрустом переломился. Хант быстро освободил правую руку, затем стянул ремень с левой, потом так же быстро развязал ноги.

Максим и вице-мэр ошеломленно смотрели на него, не в силах двинуться с места.

Хант встал на ноги и мрачно взглянул на Максима. Вице-мэр попятился. У него затряслись толстые щеки, и он хрипло проговорил:

– Нам конец.

Все дальнейшее Максим видел замедленно и словно бы во сне. Профессор Мезенцев схватил со стола нож, шагнул к Ханту и ткнул его лезвием в шею. Охранник повернул голову и удивленно уставился на профессора. Кровь из перебитой артерии хлынула на воротник его куртки.

Мезенцев отдернул руку, сжимающую окровавленный нож, но не отступил. Хант пошатнулся и стал заваливаться.

Максим вышел из оцепенения и бросился к Ханту. Поддержав падающего охранника, выхватил из кармана носовой платок и зажал рану на его шее.

– Черт! – крикнул сдавленно. – Кто-нибудь знает, как останавливать кровь?

А кровь текла, как из открытого крана, залила плечо и рукав и теперь устремилась по одежде на пол.

– Вы уже ничем ему не поможете, – тихо сказал Мезенцев. – Я перебил ему аорту.

Нож выпал из разжавшихся пальцев профессора и со стуком упал на мраморный пол. А следом за ним на пол повалился и Хант. Охранник сжал горло руками и заскреб ботинками по полу.

– Никогда не думал, что убить человека так легко, – пробормотал Мезенцев, глядя на происходящее остекленелыми глазами.

Хант затих. Максим выпустил его плечо и поднялся на ноги. Повернулся, взглянул на профессора мрачным, тяжелым взглядом.

– Зачем вы это сделали?

– Он маньяк, – устало сказал Мезенцев. – И был опасен. Вы сами показывали нам список.

– Список не доказательство.

– Может быть… Но я предпочел подстраховаться.

Ирина сжала кулаки и подступила к профессору.

– Может быть, вы и нас всех убьете? – спросила, глядя на него снизу верх.

Мезенцев поморщился, вытер рукавом пот с бледного лба.

– Не утрируйте. И цените то, что я для вас сделал. Видит бог, мне это далось нелегко.

Максим перевел взгляд на распростертое тело Ханта, обронив тихо:

– Мы не знали наверняка, виновен он или нет.

– Он бы убил нас всех, – возразил Мезенцев, – вы сами знаете.

– Кошмар… – еле слышно пробормотал тьютор. – Мне не верится, что все это происходит наяву.