Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

знает только Немой. Где и когда — не знает даже он…

Мастер позвонил Дервишу, сказал: Молчун с племянниками не приехали…

Дервиш несколько секунд молчал, потом вздохнул и сказал: пошли кого-нибудь прокатиться по маршруту.

У Мастера была напряженка с людьми. Он подумал: кого же послать? — и решил: Викторию и Бьёрна. Возможно, им удастся узнать что-то про судьбу группы Немого… Впрочем, маловероятно.

* * *

Три благополучно добравшиеся группы были размещены на квартирах, загодя снятых Мастером. Для каждой группы было снято две квартиры. Все — неподалеку от Территории Зла. Мастер завез в них запас продуктов, воды, сигарет, телефонов и прочих необходимых для жизни мелочей. Продукты были закуплены с таким расчетом, чтобы группа могла прожить на любой из квартир не менее недели.

Вечером Мастер начал объезжать конспиративные квартиры. Первый визит он нанес в квартиру, где расположилась группа, которой командовал Глеб… Мастер относился к Глебу, как к сыну. Они не виделись больше двух лет. Мастеру хотелось обнять Глеба, похлопать по спине. Он этого не сделал — считал, что такое выражение чувств неуместно и ограничился крепким рукопожатием. Мастер познакомился с бойцами, сам представился: Иванов, — после этого приступил к инструктажу. Инструктаж был короткий, посвященный в основном конспирации и способам связи, и закончился словами:

— Я попрошу вас… я настоятельно попрошу вас не выходить из дому. Все, что необходимо для жизни, здесь есть — от туалетной бумаги до обезболивающих препаратов. Я прошу вас оставаться в квартире не потому, что не доверяю. А потому, что этой операции мы придаем очень важное значение. Поэтому хотим свести к минимуму риск провала… И значит будет лучше, если до начала операции вы не будете покидать квартиру. Отдыхайте, отсыпайтесь, ждите. О времени операции вы узнаете за три часа до ее начала… Вопросы есть ко мне?

Вопросов не было. Мастер попрощался и уехал.

В следующем адресе располагалась группа, которой командовал Кот. Когда Мастер уже уходил, Кот задержал его в прихожей, спросил:

— Скажите, Немой п— приехал?

— Немой? — спросил Мастер. — Кто такой Немой?

— Ну вот что, товарищ Иванов… Мы с Немым, к— как братья. Больше, чем братья. П— понятно?

— Понятно, — ответил Мастер. — Приехал Немой.

— Н— ну, спасибо… А то что-то с-сердце не на месте.

— Нет, — ободряюще улыбнулся Мастер, — все в порядке.

Он был противен сам себе.

Последний визит в тот вечер Мастер нанес в группу Студента. Провел инструктаж. Потом, в прихожей, Студент как бы невзначай, как бы между делом, спросил о Виктории. Мастер подумал: да что ж такое-то? Что за день такой? — и хотел уже было ответить сухо, но передумал и сказал: она в командировке, Саша… А потом неожиданно для самого себя добавил: она тоже о тебе спрашивала.

* * *

Виктория и шведский журналист Бьёрн Торнстен выехали в Приозерск.

«Вольво Х90» уверенно катил по трассе. Полицейские к машине с номерами Евросоюза не цеплялись. Была на этот счет инструкция: иностранцев без крайней необходимости не трогать — они везут в страну валюту. Все полицейские знали: пожалуется иностранец — отдрючат, как сидорову козу. Так что ну его на хрен, пусть катится. А свое мы отобъем. На наших портяночниках.

Машину вела Виктория, Торнстен сидел рядом, прихлебывал иногда из фляжки. Он писал для нескольких европейских изданий и даже имел некоторую известность. Торнсен был большой, рыжий, с багровым лицом пьющего человека.

Швед был чем-то сильно обязан Дервишу и иногда помогал «Гёзам». Разумеется, слово «Гёзы» ни разу не было произнесено вслух, но было очевидно, что Торнсен понимает, с кем имеет дело.

Через три часа они подъезжали к Волхову. За блок— постом при въезде на мост стоял «хаммер» с пулеметом наверху. А за ним — коричневый микроавтобус «фольксваген». За огромной тушей «хаммера» микрик был почти не виден. Возле блок— поста стояли три автомобиля.

— Стоп, Вики, — сказал швед. — Кажется, это то, что нам надо.

— Вообще-то, там висит знак, — ответила Виктория и показала пальцем на знак «Остановка запрещена»

— Вики! Мы же пресса. Европейская пресса. Кроме того, я личный приятель господина Чердыни… Забыла?

Виктория сказала: ладно, — направила автомобиль на обочину, остановилась напротив блок— поста, включила аварийку. Через дорогу к ним направился полицейский. Швед взял фотоаппарат — дорогущий профессиональный «кэнон», вылез из машины.

— Проезжай, проезжай, — начал махать рукой полицай.

— Оґкей, оґкей, — закивал швед и стал фотографировать полицая.

— Проезжай! — закричал полицай.

— Оґкей, — ответил швед, продолжая снимать.

Виктория шагнула навстречу полицейскому, улыбнулась:

— Привет! Мы — журналисты… Что тут случилось?

— Убирайтесь отсюда немедленно!

— Господин Торнсен — очень известный европейский журналист. И личный друг господина Чердыни.

Полицай мгновенно посерьезнел. Негромко произнес:

— Уезжайте. Тут начальства полно.

— Слушай, — Виктория перешла на «ты». — Тебя как зовут?

— Ну, Игорь.

— Слушай, Игорь, а когда у тебя смена закончится?

— Завтра в десять… А что?

— Давай завтра в одиннадцать встретимся в кафе на ближайшей в сторону Петрозаводска заправке. Дашь нам интервью — получишь пятьдесят евро.

Полицай выглядел растерянным, а от блок— поста к «вольво» уже шагал мужчина в штатском.

— Договорились? — спросила Виктория.

— Новых? Пятьдесят новых евро?

— Конечно, новых.

Мужчина в штатском подошел, остановился, осмотрел всех цепким взглядом.

— В чем дело? — спросил он.

Полицай сказал:

— Они журналисты.

Виктория улыбнулась «гестаповцу» самой обаятельной улыбкой, сказала:

— Господин Торнсен — известный европейский журналист, друг господина Чердыни. — Торнсен закивал: оґкей, оґкей. Мистер Чердыня… Виктория добавила: — А я его переводчик.

«Гестаповец» сказал:

— Документы.

Виктория по-английски сказала Торнсену: господин офицер хотел бы посмотреть ваши документы. Торнсен сказал: оґкей, — вытащил пухлый бумажник, достал из него несколько пластиковых карточек, протянул «гестаповцу». Тот начал перебирать карточки: Союз журналистов Швеции. Международная Лига журналистов. Удостоверение специального корреспондента «The Sunday Times»… Среди карточек «случайно» оказалась визитка Чердыни.

«Гестаповец» просмотрел документы, визитку. Вернул все Торнсену и сказал Виктории:

— Скажите господину журналисту, что снимать здесь не надо… Проезжайте.

Он повернулся и пошел прочь.

Виктория негромко сказала полицаю:

— Ну что, Игорь — договорились?

— Ну. Договорились.

Швед и Виктория сели в машину, поехали. Он миновали мост, отъехали километра полтора и свернули на грунтовку. Торнсен взял с заднего сиденья свой ноутбук, подключил к нему фотоаппарат и вывел на монитор первый кадр. В кадре был полицай, на заднем плане — «хаммер» и «фольксваген». Торнсен дал увеличение. Стали видны пробоины в лобовом стекле микроавтобуса. Пулями триплекс был буквально разбит вдребезги, покрыт сетью трещин и висел в проеме, как тряпка… Стекла «хаммера» при большом увеличении казались изъеденными оспой и кое-где были забрызганы бурым.

Швед сказал:

— В этом «хаммере» взорвалась