Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

возвращались на хутор. Студент молчал. Дервиш сбоку посматривал на него и едва заметно улыбался. Когда прошли полдороги от жальника к хутору, Студент спросил:

— Что это было, Евгений Василич?

— Это был жальник, Саша.

— Но как…

— Не спрашивай ничего, — перебил Дервиш. — Ответа я все равно не знаю. Давай-ка лучше присядем. Ребята специально для меня скамейку тут соорудили.

Они присели на грубую деревянную скамью. Рядом лег Жилец. Дервиш вытянул ноги, сказал:

— Хорошо… А то устал я сорок минут на ногах простоявши.

— Как — сорок минут? — изумился Саша.

— А сколько времени, думаешь, ты там провел?

Саша думал, что пробыл у Трех Сосен минут пять, максимум — семь— восемь. Он так и сказал. Дервиш усмехнулся:

— Жальник, Саша, место сакральное. Особенное место. Но открывается он не всем. Тебе, я вижу, открылся… Это очень важно.

— Почему это важно?

— Скоро все узнаешь.

Некоторое время сидели молча. Потом Студент спросил:

— А кто же сосну— то спилил?

— Да два дурака местных. Но они дорого за это заплатили.

— Это как же?

— Одного на следующий день разбил паралич. Двадцатилетнего здорового мужика — паралич. Другого забрали в НКВД и он сгинул без следа.

— А вы откуда знаете?

Дервиш усмехнулся:

— Знаю. Тот, кого разбил паралич, был мой родной дядька… Вот так, Саша.

Было тихо, на небе начали проступать звезды.

Дервиш вдруг сказал:

— В Петербурге Мастер подобрал позиции, с которых можно «обстреливать» Башню, а Соколов сумел разработать насадку на антенну, которая на тридцать процентов увеличивает дальность «выстрела»… Я формирую группу, которая нанесет удар по Башне. По Председателю.

Саша понял, что сейчас будет сказано что-то очень важное. Дервиш продолжил:

— Риск — смертельный. И второго такого шанса у нас не будет. Для этого дела нужны бойцы, готовые пойти на смерть… Ты — готов?

К горлу Студента подкатил комок. Он сглотнул этот комок, произнес:

— Я… я… можно вопрос?

— Давай.

— Таких, как я в организации много. Почему — я?

Дервиш внимательно посмотрел на Сашу, сказал:

— Жальник, Саша, жальник… Жальник тебя принял.

Саша встал. Нужно было что-то сказать, но он не знал — что. Он спросил только:

— Когда операция?

— Скоро, Саша, теперь уже скоро.

На следущий день помянули Горина — исполнилось девять дней.

* * *

Председатель посмотрел в счета, которые принес Зурабчик:

— Почему так мало?

— Турки, — сказал Зурабчик и закашлялся. — Турки мутят. Как видите, французы и немцы расплатились сполна… А турки заявили, что в этой партии было очень много гепатитных.

— А ты что — не проверяешь их на гепатит?

— Да как же не проверяю, Сергей Сергеич? Конечно, проверяю. На гепатит, туберкулез, СПИД. Дважды. Они же считают, что едут на заработки в Европу. Поэтому все поголовно сдают анализы. Сразу отсеиваются больные. Остальных потом выдерживаем в карантине. И там, в карантине, повторно берем анализы.

— Тогда в чем дело?

— Так я же говорю: турецккие коллеги мутят… Мы им поставили в этом месяце четыреста шесть «ремкомплектов» в возрасте от семнадцати до тридцати двух лет, а они…

Председатель перебил:

— Слышь, ты, рейхсминистр по истреблению местного населения. Если ты решил отщипнуть втихаря долю малую, то ты и сам отправишься к «турецким коллегам». Староват, конечно, но по третьей категории пройдешь… Сколько стоит «ремкоплект» третьей категории, Самуил?

— В зависимости от состояния от пяти до двадцати тысяч… Сергей Сергеич! Я честно говорю: турки — суки…

— Ладно, иди. Скоро состоится визит турецкого премьера. Так я спрошу, сколько комплектов передали. И если узнаю, что ты утаил хоть пару комплектов…

— Сергей Сергеич!

— Иди, иди, бог подаст… Стой! Там вон, у дивана, Зойка трусы свои забыла. Принеси-ка их мне… Не в службу, Самуил, а в дружбу.

* * *

Студент ждал, когда Дервиш объявит о начале операции, но Дервиш молчал… Дервиш молчал, а лезть с вопросами было не принято: когда нужно будет — скажут.

Ежедневно Студент тренировался в стрельбе и достиг определенных результатов, но уже понял, что Кот прав… Каждый день Саша думал о Виктории. Обзывал себя последним дураком за то, что не позвонил ей, когда был в Петербурге. И дал себе слово, что обязательно встретится с ней до начала операции. Иногда Студент приходил к Трем соснам. Но никогда не входил внутрь островка можжевельника.

Сентябрь миновал. Деревья стояли в золоте, днем пригревало, а по ночам подмораживало и по утрам трава делалась белой от инея, хрустела под ногами. За ночь в ведрах с водой, что стояли на крыльце, образовывалась тонкая ледяная линза. Она приводила в восторг Лешку. Он смотрел через эту линзу на солнце, смеялся и даже лизал ее. И огорчался, что она так быстро тает в руках.

Вода в озере была уже совсем холодной, но Студент с Глебом каждое утро ходили купаться. Звали с собой Жильца. Жилец бегал по берегу, повизгивал, но в воду не лез.

Однажды утром Студент услышал над головой странный крик. Он поднял голову и увидел неровный журавлиный клин: курлы… курлы… А потом наступил день, когда Дервиш сказал: завтра выезжаете в Петербург. Все готово.

* * *

В Петербург каждая из четырех групп добиралась самостоятельно — своим, известным только Дервишу и Мастеру, маршрутом. В каждой машине ехали трое. С документами прикрытия комитета «Кобра» и «непроверяйками» на автомобиль.

Студент ехал в Петербург на своем «лэндкрузере». Вместе с ним ехали двое «гёзов» — Матрос и Сибиряк. Раньше Студент никогда с ними не пересекался, но знал: бойцы проверенные… Бойцы ждали его в Малой Вишере. Студент подобрал их около вокзала, подумал: интересно, их Дервиш тоже проверял жальником?.. В багажном отсеке джипа лежала несколько дорожных сумок. В самой большой находилась антенна-усилитель. В самой маленькой — «Ужас». У каждого из пассажиров был пистолет, пара гранат и автомат. Автоматы держали открыто, на виду — любому идиоту понятно, что так нагло оружие возят только сотрудники спецслужб. На всякий случай везли с собой синюю полицейскую мигалку.

Выехали ночью. Это тоже работало на версию принадлежности к спецслужбе. Трижды их пытались проверить. Каждый раз Студент молча показывал «гестаповскую» ксиву. На этом проверка заканчивалась. К Петербургу подъехали около семи утра. Было темно, туманно, фонари на кольцевой не горели. Освещен был только вантовый мост через Неву. Его мощные бетонные опоры вздымались вверх и терялись в низких облаках.

Студент думал, что сегодня или завтра увидит Викторию. И скажет ей те слова, которые давно должен был сказать… Была пятница, 6 октября 2017– го года.

* * *

Один из экипажей ехал в Санкт-Петербург по