Шпионские игры - Марк Хеншоу

— От этого не легче рисковать хорошими людьми ради плохих.

— Наши люди нарушают китайские законы каждый раз, когда выходят на улицу, — заметил Баррон. — Вопрос лишь в том, что они станут делать, чтобы вытащить Пионера. Но я понимаю, как вы себя чувствуете.

— Правда? — спросила Кук.

Вопрос прозвучал искренне, без капли сарказма.

— Угу. — Баррон втянул воздух сквозь зубы. — Три звезды на мемориальной стене — мои. Первый погиб в Багдаде. Чарли Лаймен. Он ехал на встречу с информатором, когда его «хаммер» подорвался на бомбе. Нам пришлось собирать его и иракского переводчика лопатами. Второй — Тим Пратт. Ему выстрелил в голову афганский наркокурьер, когда он проводил операцию в окрестностях Газни. Нам потребовалось два дня, чтобы найти его тело. К нему нас привели птицы.

Он замолчал.

— А третий?

Баррон вздохнул и опустил голову:

— Эммануэла Джордано. Мы звали ее Эмма. Погибла в автокатастрофе в Москве. Какие-то придурки вели за ней слежку, и ехавший в головной машине умудрился ударить ее сзади. Она даже не пыталась от них оторваться. Идиот просто запаниковал и столкнул ее с шоссе. Машина три раза перевернулась, а ехавший навстречу грузовик не успел вовремя затормозить, врезавшись в нее со стороны водителя.

— С ней еще кто-то был?

— Я. Четыре сломанных ребра и сотрясение мозга. Как раз хватает волос, чтобы скрыть шрам.

Кук улыбнулась:

— Рада, что вы выкарабкались.

— Я тоже. Эмма погибла на месте. Я полгода выздоравливал, а потом меня послали в очередную командировку в Пекин. На следующий год с нами связался Пионер, и я сделал его агентом. Так что могу вам сказать — из тех, с кем нам приходится иметь дело, он почти настоящий ангел.

— У него были серьезные причины стать предателем? — спросила Кук.

— Одна причина, и вполне серьезная.

— Я думала, вы не задавали вопросов.

— Не задавал. Он сам сказал. Даже если бы я больше ничего не сделал, одно лишь то, что я помог ему стать агентом, того стоило. Мне бы очень хотелось снова с ним встретиться.

Кук наконец поставила чашку на стол.

— Думаете, Страйкер справится?

Баррон откинулся на спинку кресла, какое-то время глядя в пол.

— Трудно сказать. Она прошла «Ферму». Да, она не опытный сотрудник, а Пекин — нелегкое место для работы. Но она выжила в Венесуэле. В чем-то ей просто повезло. Но во многом — нет. Она доверяла своим инстинктам.

— Что ж, это ведь главное? — спросила Кук.

— Это многое значит, — согласился Баррон. — Так что вы намерены делать?

— Полагаю, довериться своим инстинктам.

— Вам решать. — Баррон встал и направился к выходу. — Так или иначе, сделаем все, что можем. И никаких оправданий.

Пекин

Кира надеялась, что прогулка по улицам позволит хоть немного отвлечься, чего ей так хотелось уже несколько недель, но реальность ее разочаровала. Если бы не вывески на китайском, окрестности американского посольства мало чем отличались от многих виденных ею городов. Окружающая архитектура казалась ее непривычному взгляду авангардистской, даже чересчур. Город превратился в лабораторию для архитекторов, и современные строения быстро поглощали те его части, которые еще соответствовали представлениям Киры о том, как должен выглядеть китайский город. Китайцы стремились превратить свою родину в современную страну, платя за это цену, повергавшую Киру в уныние.

Митчелл предупредил ее и Берка, чтобы они не покидали безопасную территорию, даже прямо запретил им это, но Джонатан зарылся в свои бумаги, а Кира уже была сыта по горло. Все ее существо кричало о том, чтобы заняться хоть чем-то, только не сидеть за другим столом, уставившись в другой монитор. Этим можно было заниматься где угодно, а она поступила на работу в ЦРУ, надеясь на кое-что поинтереснее. Сейчас же она находилась в великой стране, пусть даже не вполне законно выйдя на улицу. Это была одна из стран, в которой надеялся побывать каждый резидент. Новое поле деятельности, где можно было испытать себя в схватке с уважаемым, опытным и стойким противником. Кира всегда надеялась получить такое назначение, но понимала, что теперь, скорее всего, этого уже не случится, и потому решила для себя, что проделала столь долгий путь не для того, чтобы увидеть лишь внутренность посольства и ничего больше. Худшее, что мог сделать Митчелл, — вышвырнуть ее из страны, а такое с ней однажды уже случалось. И поэтому, проверив, что в заднем кармане лежат паспорт и китайские юани, Кира выскользнула через южные ворота мимо охранника-морпеха на улицу Ань Цзя Лоу. Напротив располагались посольства Южной Кореи и Индии, а чуть дальше — Израиля и Малайзии, у ворот стояли охранники, наблюдая за темнеющей улицей. Кира направилась на юг, мимо израильского посольства и дипломатического корпуса. Чем дальше она шла, тем меньше становилось вокруг белых и южноазиатских лиц и все больше китайских.

Мысленно представив себе карту, она свернула на юго-восток, дойдя до улицы Лянмацяо, и двинулась дальше. Иностранные консульства сменились рядом недостроенных зданий, а затем более традиционными китайскими кварталами, которые она надеялась увидеть. Взглянув на часы, Кира решила, что прошла около двух миль. Уже начинали болеть ноги — туфли не были рассчитаны на долгую ходьбу. Подумав, что у нее наверняка появятся мозоли, она продолжала идти, не сводя взгляда с горизонта, на фоне которого светились очертания Запретного города. Она сомневалась, что сможет сегодня дойти туда пешком.

Первый удар пришелся прямо между лопатками, швырнув ее на кирпичную стену с правой стороны. Кира подняла руки, чтобы защитить лицо, но все же ударилась достаточно сильно, оцарапав ладони о шершавый камень. Ошеломленно повернув голову, она увидела китайца в костюме британского покроя, среднего телосложения, чуть выше ее самой, неподвижно стоявшего посреди обтекающей его толпы. На лице его отсутствовало какое-либо выражение, но взгляд был устремлен на Киру.

Она покрутила головой, стряхивая оцепенение, и уставилась на китайца. Рана на руке начала пульсировать, сердце забилось сильнее. На какую-то долю секунды ее охватила злость, но она тут же ощутила странную отстраненность, почти граничащую с бесчувственностью.

«Хочешь поиграть?» — подумала она.

Отвернувшись от китайца, Кира пошла дальше. На мгновение оглянулась, проверяя, не идет ли он следом. Их разделяло расстояние вытянутой руки. Дойдя до поперечной улицы, она остановилась и напряглась. Догадка оказалась верной — китаец налетел на нее так резко, что она растянулась бы на асфальте, если б не приготовилась к атаке. На этот раз она даже не стала оборачиваться.

В груди у нее похолодело, куда-то исчезли все мысли. Светофор сменился на зеленый, и она начала переходить улицу вместе с небольшой группой людей. Когда подошла к противоположному тротуару, китаец снова толкнул ее, на этот раз едва заметно, — со стороны казалось, будто она просто споткнулась, ступая на тротуар. Ощущение холода усилилось, и у нее пропало всякое желание его подавлять.