Сокровище души - Линда Ховард

В крошечном помещении она не обнаружила ни мебели, ни даже соломы на полу. Ее знобило от холода, и, чтобы согреться, Грейс обхватила себя руками.

Внезапно дверь распахнулась, ударившись о стену, в проеме возник стражник, который молча протянул ей подсвечник и толстый плед, а затем так же молча запер дверь. Она услышала, как повернулся массивный ключ.

Закутавшись в плед и прикрыв ладонью свечу, Грейс наконец смогла по-настоящему оглядеться. Комната и в самом деле оказалась маленькой, пустой, но ее это уже не волновало.

У нее есть свет и толстый плед, защищающий от холода. Она в Крег-Дью. Могло быть и хуже.

Ее разбудил скрежет ключа в замке. Грейс мгновенно села, откинула с лица волосы и, увидев стоящего в дверях Ниала, заставила себя встать. Тело одеревенело, каждый мускул болел, ноги не желали слушаться.

— Идем со мной, — сказал он.

«Если бы он произнес эти слова в темнице Хуве, мне бы не пришлось теперь корчиться от боли», — подумала Грейс. Она проковыляла за ним в его спальню, где в большом очаге пылал огонь, разгоняя утренний холод. Перед очагом стояла большая деревянная лохань с водой, от которой поднимался легкий пар.

— Для тебя, — объяснил Ниал. — Хотя ты вчера сбила меня с ног, однако ходишь с трудом. Думаю, очень болит зад.

— Болит.

— Тогда садись в воду, девушка, пока она не остыла. — Он хотел снять с нее шарф, но Грейс отвела его руку:

— Я могу раздеться сама, если ты выйдешь из комнаты.

— Зачем? Ты же видела меня голым, и ничего такого не произошло.

Она вспыхнула. Мало того, что он унизил ее, так он еще напоминает об этом.

— Это недоразумение. Ничего подобного больше не случится.

— Я другого мнения, — ответил Ниал, скользя взглядом по ее телу.

Грейс тут же вспомнила о тонком кетле, быстро отвернулась и поняла, что шотландец стоит у нее за спиной, только когда ощутила его горячее дыхание на шее.

— Мойся, — пробормотал он и, уходя, добавил:

— Потом Элис принесет тебе кашу, и мы поговорим.

Она поежилась: мытье и овсяная каша — это чудесно, но предстоящий разговор ее пугал. О чем? Прошлой ночью он почему-то не стал тащить ее в постель, однако сегодня, видимо, решил поступить иначе.

Раздевшись, Грейс скользнула в горячую воду и даже застонала, когда тепло согрело больные мышцы. Ниал хочет ее, она уверена. У них одни и те же воспоминания, одни и те же сны. Она знает его толчки, заставляющие ее выгибаться ему навстречу, он знает ее горячее влажное нутро, она знает твердость его рук, он — мягкость ее груди.

Как она может этому противиться? Как же ей устоять ради Форда?

Грейс решительно отвлекла себя от ненужных мыслей, вымыв сначала голову, а потом тело. Когда она закончила, в комнату вошла седая женщина, неся деревянный поднос с накрытой миской, ложкой и кубком.

— Что за волосы! — воскликнула она, быстро поставила на стол поднос и подняла тяжелый кувшин. — Меня зовут Элис, я веду хозяйство лорда Ниала. Вставай, девушка, я окачу тебя чистой водой.

Грейс смущенно поднялась, а экономка, смыв с нее остатки мыла, вытерла ее куском полотна, другим, поменьше, обмотала ей голову и цокнула языком:

— У тебя одни кости, девушка. Раз ты здесь, я прослежу, чтобы наросло мясо. Теперь садись, ешь кашу, пока горячая.

Овсянка была щедро сдобрена маслом и молоком, чуть солоноватая на вкус. Такой каши Грейс еще не пробовала.

— Чудесно, — вздохнула она, когда миска опустела.

Элис тут же встала со скамьи, через минуту обрядив свою подопечную в широкую полотняную рубашку без рукавов, неказистое коричневое платье, чулки и грубые кожаные башмаки, которые годились на любую ногу. Мокасины Грейс были отставлены для чистки. Потом Элис усадила ее на скамью и начала расчесывать ей волосы деревянным гребнем.

— Как тебя зовут, девушка? — ласково спросила она.

— Грейс.

— Красивые волосы, такие густые, блестящие, мягкие. Только долго сохнут, да?

— Иногда я заплетаю их еще влажными.

Тут дверь распахнулась, и Грейс узнала шаги.

— Я сам закончу, Элис. — Та взяла поднос, мокрые полотенца и вышла, а он приказал:

— Повернись.

Грейс села другим боком к огню. Ниал управлялся с гребнем не менее ловко, чем его экономка, поднимал волосы, расчесывал их на весу, чтобы они быстрее сохли.

Сердце у нее бешено заколотилось уже при его появлении, и хотя она сидела не шелохнувшись, сердцебиение не унималось. Грейс охватила паника: эта утонченная ласка намного опаснее и может заставить ее потерять самообладание.

— Вчера ты просила еду на кухне. Ты ослабела от голода, сказала, что два дня не ела. Потом ты исчезла, никто тебя не видел много часов, пока ты не пришла в мою комнату. Где ты была?

— Я тебе уже говорила. Спряталась и заснула.

— Где спряталась?

— В алькове. — Грейс посмотрела на него через плечо. — Или ты думаешь, я превратилась в летучую мышь и устроилась на ночлег в твоей колокольне?

— В Крег-Дью нет колокольни, — ответил Ниал. — Где ты пропадала два дня, если ускакала из логова Хея следом за мной? Зачем пришла сюда? Это место для изгнанников и отверженных, а не для девушки с руками, нежными как у ребенка.

— Я не могла бежать сразу, пришлось спрятаться в амбаре и подождать несколько часов, пока все опять заснут. Я украла лошадь, но был туман… — Грейс повернулась к нему. — Если бы ты меня не бросил, я бы не заблудилась.

— Сиди спокойно, — приказал Ниал, водя гребнем по волосам. — А не взял я тебя с собой по той же причине, по какой только что задал вопрос и не получил ответа. Почему ты пришла именно сюда? Вчера ты говорила про еду, про кров, но когда пришла, даже не попыталась спросить разрешения остаться тут у меня.

Грейс молчала, подыскивая какую-нибудь правдоподобную причину. Не говорить же ему, что из-за тех снов и взаимного сексуального влечения. Неубедительно, ведь час назад он получил отпор.

— Итак, — продолжал Ниал, — если ты искала убежище, то были и другие места, намного ближе, но ты выбрала Крег-Дью, а явившись сюда, не обратилась ко мне и проникла в замок хитростью. Если ты, девушка, боялась, что я тебя прогоню, тогда это объяснение совсем не правдоподобно. Повторяю свой вопрос: почему Крег-Дью?

Ниал проницателен, не упустил даже отсутствие логики в ее поступках. Она рассчитывала с легкостью перехитрить его и теперь своими неразумными действиями поставила себя в невыгодное положение. Конечно, если бы она подошла к воротам и спросила Ниала, это выглядело бы менее подозрительно.

Опустив голову, она вертела на пальце обручальное кольцо, пытаясь вызвать в памяти образ Форда, который помог бы ей противостоять Черному Ниалу.