Вынос дела - Дарья Донцова

Павел Филонов работал в местном морге и слыл настоящимкудесником. Под его ловкими руками лица покойных преображались. Пулевое ранениев голову, черепно-мозговая травма, сильный ожог – ничего не смущалоспециалиста. Не поскупившиеся родственники получали своих покойных мирноспящими со спокойными лицами. Следы увечий и тяжелых страданий исчезали безследа. Врачи поговаривали, что из Павла мог получиться отличный хирург,специалист по пластическим операциям. Мужика сгубила любовь к бутылке. Раз втри месяца он уходил в глухой запой и почти терял человеческий облик.

– Но как осуществить такое практически? – тихо спросилаНадежда Викторовна.

– Очень просто, – ответила Соня, – сначала надо переложитьВалю на кровать Лены, а Костину отправить в морг. Вам придется помочь, одноймне не справиться.

С трудом перенеся тяжеленные тела, Надежда Викторовна чутьне потеряла сознание.

– Идите отдохните, – велела Соня, – остальное не вашазабота.

Яковлева доплелась до ординаторской и плюхнулась на топчан.Сон пришел сразу, навалился камнем. Очнулась женщина в восемь. Отделение ожило.Кровать Харитоновой оказалась застелена чистым бельем, возле «Костиной» сиделаСоня.

Но в субботу вечером неожиданно прибыла Олимпиада Евгеньевнаи устроила скандал. Она с воплем накинулась на Надежду Викторовну, обвиняя ту внекомпетентности.

– Я вам категорически не доверяю, – кричала бывшая балерина,– завтра же увезу дочь!

В воскресенье она действительно прибыла с машиной и, оставивдежурному врачу расписку, забрала «Лену».

В понедельник за телом «Харитоновой» прибыл муж в окружениикучи людей. Надежда Викторовна спустилась вместе со всеми в приемную морга иахнула. Павел расстарался на славу. Почти все лицо несчастной покрывал огромныйбордово-фиолетовый синяк, нос слегка съехал набок, рот искривлен. Волос наголове не оказалось, бритый череп прикрывал чепчик.

– Боже, – только и сумел вымолвить Олег Андреевич,отворачиваясь, – боже…

Павел подошел к вдовцу и протянул конверт.

– Простите, ничего не сумел поделать, вот ваши деньги.Иногда вследствие сильного мозгового кровотечения возникает жуткая гематома налице и меняются черты.

– А волосы, – прошептал Харитонов, – где ее чудесные волосы?

– Реаниматологи пытались вернуть вашу жену, – пояснил Павел,– использовали все средства. Ведь правильно говорю? – спросил он вдруг уНадежды Викторовны.

Яковлевой было некуда деваться, пришлось подтвердить весьэтот бред. Впрочем, Харитонов не слишком слушал их объяснения, и, когда Павелпредложил закрыть гроб и не открывать его в крематории, Олег Андреевич сразусогласился.

Потом гример протянул безутешному мужу полиэтиленовыйпакетик.

– Тут все ее драгоценности – кольца, перстни, ожерелье.Откройте и пересчитайте. Вещи дорогие, чтобы потом претензий ко мне не было.

Но адвокат замахал руками:

– Нет, нет, наденьте на покойную. Она так любила цацки,пусть в них и похоронят.

– Хорошо, – согласился Павел, – только при вас надену, и тутже гроб закроем, чтобы потом без претензий.

Харитонов закивал. Гример принялся насаживать золотые ободкина негнущиеся пальцы покойной. Когда он чуть приподнял голову, чтобы застегнутьожерелье, правый глаз Костиной, очевидно плохо заклеенный, чуть приоткрылся, аиз груди вырвался вздох.

Олег Андреевич начал тихо сползать на пол. Охранникподхватил его и растерянно глянул на Надежду Викторовну.

Харитонова уложили на кушетку и сделали укол. Придя в себя,он схватил Яковлеву за руку и почти закричал:

– Валя жива!

– Нет, – качнула головой врач.

– Но я слышал, – настаивал вдовец, – она вздохнула.

– Выдохнула, – машинально поправила женщина и, стараясьподобрать самую мягкую формулировку, сообщила: – Так иногда случается, продуктыраспада скапливаются и, если тронуть труп, вырываются наружу.

Харитонов молча закивал. Глядя в его почти безумное лицо,Надежда Викторовна подумала: «На сцену тебе идти, артист».

Впрочем, когда сгорбившегося и разом постаревшего ОлегаАндреевича охранник аккуратно усаживал в шикарный автомобиль, в головуЯковлевой неожиданно пришла простая мысль: а что, если Харитонова обманули и онсовершенно искренне горюет о супруге?

Я вылетела на улицу в невероятном волнении. Так, конец нитидержу в руках, осталось лишь потянуть, и мерзкий клубок размотается до конца.Значит, интуиция не подвела – в лечебнице действительно запрятана первая женаХаритонова! Я присвистнула, представляя себе, какие последствия это открытиевлечет для Тани. Ее брак с депутатом будет признан недействительным,следовательно, она потеряет все права на имущество – дом, сбережения, машины…

Останется голая и босая! Вот только страшно интересно, ктозадумал эту аферу? Ответ на непростой вопрос знает сиделка Сонечка, грамотнообработавшая доктора Яковлеву. Только никаких ее координат в больнице не было,я даже не поленилась зайти в отдел кадров.

Сейчас, когда за окном вовсю торжествует демократия,родственники вольны приводить к больным кого угодно, если лечащие врачи непротив. Но, как правило, люди нанимают местных медсестер, согласных радиприработка на все. Но Харитонов привел Соню. Значит, знал, что она можетпонадобиться.

Бесполезно проведя полчаса в расспросах, я решила атаковатькрепость с другой стороны и поинтересовалась, в какую смену работаетПавел-гример.

– Санитар, – вежливо поправила меня кадровичка, – ПавелФилонов уволен полтора года назад. Хороший работник, руки волшебные, нозапойный пьяница. Мы терпели, терпели, потом выгнали, хотя, честно говоря,жаль.

– Где он сейчас? – поинтересовалась я.

Женщина пожала плечами:

– Могу только дать адрес, который он указывал в анкете, –улица Усиевича…

Горя от нетерпения, я понеслась в указанном направлении.