Любовь на коротком поводке - Ольга Горышина

— Она использовала свой мозг, — отрезал Олег. — То, что некоторые люди делать не умеют, — добавил еще грубее. — У неё в клетке стоял таз с водой. Она набрала ртом воду и за несколько заходов заполнила трубку до краев. В итоге желанный арахис всплыл на поверхность. Вуаля! Что и требовалось доказать.

— Что доказать? — девица напрягла все трезвые извилины, и желанная пьяная маслинка оставалась плавать в ее стакане.

— То, что оказавшись в ситуации, в которой ни разу не была, шимпанзе вдруг вспомнила, что орехи плавают в воде.

Гошка заржал. Именно что заржал, очень даже неприлично. И предложил своей Юлечке сходить подправить тушь.

— Олег, некоторые действительно порой считают себя самыми умными, — выдал он, как только мы остались за столом втроем. Только за столом, вокруг стоял шум и гам, и смотрел именинник исключительно на меня.

— Чтоб ты знал, ум сравнивать нельзя. Каждый человек, каждый зверь, — Олег потрепал Агату, — умён по-своему. Уж чем природа его одарила, тем и пользуется. Пока твоей девушки нет, а Мила все равно не ест и не пьет, я скажу, что мужики-шимпанзе не особо напрягали мозг, где бы достать воду — они ссали в трубку. Эффект получался тот же.

Олег резко поднялся, и Гошка на автомате запрокинул голову, следя за выражением глаз приятеля. Я тоже не удержалась и вытянула шею, но сразу наткнулась взглядом на протянутую руку.

— Ладно, старик, нам с Милой пора домой. Извини, что без торта. Как-то все глупо вышло. И извини за брата. Я просто на нервах. Мила, домой!

Хорошо, не к ноге — хотя до нее мне легче всего было дотянуться. Потрись я о джинсы ухом, меня бы тоже потрепали по шее. Но я человек — не собака, не сучка. И не понимаю злости, которую Олег излил на пьяную девушку. За что? За то, что врезал брату своего учредителя, или кем там этот Гошка приходится Олегу по бизнесу…

Но руку в протянутую ладонь вложить пришлось. И обернуться к вскочившему из-за стола Гошке.

— Вот только о Толяне не переживай. Он в папочку. Проспится и все забудет.

— Я не перед ним, я перед тобой извинился. Нервы сдали. Ну, понимаешь… — и он метнул взгляд в мою сторону.

Нет, не ища поддержки: я выступала в качестве иллюстрации к ответу — да, да, бедняжке ох как тяжело приходится с сумасшедшей девушкой. Ничего, я понимала, какую собаку беру, а вот ты, Олежка, промахнулся… И я улыбнулась. Улыбка у меня явно вышла какой-то болезненной, потому что оба вздрогнули. Не холодно же им. Мне вот в кофте даже жарко, и она уже мокрая в подмышках. А Агате худо в своей шкуре! И она из нее аж выпрыгивала — вернее, из ошейника, когда поняла, что заточение под столом подошло к логическому концу.

Я отпустила поводок на все три метра и отошла к обочине дороги, чтобы собака сделала все необходимые дела до возвращения в машину. Олег ждал нас без распахнутой двери — они что-то обсуждали с Гошкой, зачем-то прибежавшим нас провожать. Вернее, Олега. Может, улучил момент переговорить с ним наедине. Надеюсь, не обо мне. Впрочем, что меня обсуждать? В его глазах я не лучше той девчонки с маслинкой.

У машины я взяла Агату на короткий поводок, иначе бы она завалила Гошку, как когда-то Макса — тот зачем-то присел подле водительской двери и трогал железо рукой.

— У меня есть мастер… Хороший, — услышала я Гошкин голос. — Как новенькая будет.

— Брось. Это всего лишь железо.

О, а я и не заметила, что Тесла побита. Вмятина не особо бросается в глаза, но все же — машинка не конфетка получается, а я за кожаный салон переживала.

— Я заплачу.

Олег усмехнулся и ответил:

— Мы из одного колодца пьем, так что забудь. Я не сержусь. Кусок железа… Ну честное слово… А если серьезно, то я просто не хочу, чтобы трогали заводские винты.

— У дядьки золотые руки.

— А инструменты простые. Гошка, реально отстань. Нам надо домой.

Он толкнул его в плечо — приятель живо отступил на шаг и пожелал нам доброй ночи. Доброй? Хмурое лицо Олега говорило об обратном. Но мне он все же чуть-чуть улыбнулся, но впустил Агату первой — в крылатую дверь. Потом поухаживал за мной. И только затем за машиной, которая требовала его внимания — непонятно по какой причине Тесла решила показать видео: ну, Толян у нас еще и суперзвезда местного разлива. Киноактер обошел машину и…

Я что, серьезно выругалась в голос?

— Это всего лишь железо.

Вмятину я не заметила, потому что еще днем ее не было — у Толяна прямо-таки железный ботинок!

— А это живая тварь, — и Олег обернулся назад. — Согласна, Агата, что ты важнее?

Он притянул к себе морду или морда сама к нему полезла: горячий собачий язык слизал хмурый налет с идеально выбритого лица.

— Мила, хочешь за руль?

Я резко затрясла головой. Одной вмятины мало?

— А что хочешь? Вечер только начинается.

Взгляд прищуренный. Снова наглый.

— Мы собирались домой, — выдала я сквозь зубы.

— Или по домам? — Олег тоже не раскрыл рта.

Вечер только начинался или уже закончился? Для нас…

— Олег, что ты хочешь? — бросила я ему в лоб, и он наконец-то бросил собаку.

— Тебя.

Прямой ответ. И взгляд такой же — прямо в глаза, а вот я не смогла удержать нос прямо по ветру, отвернулась. Якобы к собаке, но Агата не бросила мне спасательный круг. Он получился из рук Олега.

— Мила, ну хватит… — Его губы были рядом, но не на моих губах. — Почему тебе так трудно соответствовать своему имени и быть со мной милой, хоть иногда…

— А тебе твоему? — еле выдохнула я. — Имя Олега связано с волшебством, разве нет? Но ты, ты…

— Ну что я? Скажи уже наконец или сдайся — все, не могу придумать новую отмазку. Все, я лично выдохся. Я за тобой больше не буду бегать собачкой. Хватит тебе одной Агаты. Либо ко мне, либо разбежались — все, финиш… Давай вести себя, как взрослые люди.

— А как ведут себя взрослые люди? — выговорила я через силу.

Все боялась сотрясанием воздуха приблизить губы Олега к своим. Боялась и хотела. Все как всегда. Ничего нового. В наших отношениях не может быть ничего нового. Я через все это проходила. И не один раз. Только делала все, наверное, левой рукой, но на ней закончились пальцы — пора пустить в ход правую?

Пора? Я искала ответ в глазах собаки — и не находила, ее глаз. Только глаза Олега, как два маяка, горели передо мной, а между ними — блестели губы, чуть приоткрытые: для вдоха или поцелуя, какая разница… В его рот можно войти, как входит в незнакомый порт корабль, но ведь кораблю хотя бы указывают фарватер. Указывают…

Поцелуй не был долгим, зато получился настолько глубоким, что отрывал Олег меня, точно лейкопластырь со свежей ранки — со стоном.