Любовь на коротком поводке - Ольга Горышина

— Да потому что за них дергали только тех девчонок, которые нравятся. И по башке учебником били. И рюкзаки в туалет закидывали. Нет, что ли?

Я не могла даже улыбаться.

— Дурак, — только и могла повторить я.

— Согласен. Дурак… Но мне хотелось вызвать в тебе хоть какие-то эмоции, чтобы вызвать тебя на откровенность. Ну, улитка, вылезла из скорлупы?

— У улитки панцирь, — буркнула я через стиснутые губы и зубы.

— Ты права, я — дурак. Но я впервые катаю в этой машине девчонку, которая ничего не знает про Теслу. Другие обычно требуют показать все ее фичерсы. Вон, Агата, например. Держи поводок!

И он сунул мне его в руку — окаменевшую от пережитого ужаса. Идиот! Форменный! Что он ещё задумал?!

— Зачем поводок? — голос дрожал от гнева, волнения и ещё чего-то пока необъяснимого.

— Чтобы собака не выпрыгнула! Держи крепче!

И он зачем-то подрулил к обочине. Мы же только выехали?

— Ну, девочки, готовы прокатиться с ветерком?

Он что, с места в карьер решил? Так машины повсюду. Не пробка, но блин… «Блин», я кажется, сказала уже вслух и подтянула Агату чуть ли не к самому уху. Дверь рядом с ней поехала вверх, как в фантастических фильмах, и на месте ее остался зиять пустой проем. То же случилось со второй. Теперь я слышала шелест шин и гул других машин, точно в самолете. Агата шаталась из стороны в сторону, хотя Олег не превышал допустимой скорости в населенном пункте. Потом все же поехал чуть быстрее.

— Ну, блин, все же Тесла дура. Хватит уже пикать! Я в курсе, что у меня двери открыты!

А… Это пикала машина, а мне уже подумалось, сирена включилась в моей груди.

— Закрой уже двери! — закричала я в полный голос, чтобы перекричать всех. И Агату тоже.

Олег вручил мне пультик и сказал, куда нажимать. Двери вернулись с крыши на пол, и сердце из пяток вскарабкалось обратно в грудь. Боже, с кем я связалась…

— У меня в детстве не было машинок на батарейках. Пришлось на старости лет купить. Правда, лучше самолета? Пусть и дороже, в два раза, — усмехнулся Олег. — Но ведь тебе понравилось? Да? Машина будущего, верно?

Я закрыла глаза и продолжила гладить собачью башку, держа поводок у самого ошейника.

— Отпусти, придушишь, — усмехнулся Олег.

— Ты нас на тот свет раньше отправишь, — так и не открыла я глаз, потому чисто машинально смахнула с его носа очки, когда он снова полез целоваться. — Смотри на дорогу!

Олег выругался — да и пусть!

— Менты…

Я обернулась. Мигалка. Долетались!

— Полицейские, — прошептала я.

— Когда мы уезжали, они были ещё ментами.

Машина встала. И Агата тоже — на все четыре лапы и так громко залаяла, что мы не услышали имя инспектора… летающей машины.

— Это не двери, — стащив с носа очки и зацепив дужкой за руль,

ответил «менту» Олег на замечание про езду на машине с открытыми дверьми.

Я снова держала Агату за ошейник, гладила ее, но успокоить не могла. Через истошный лай я с трудом расслышала вопрос, на который отвечал сейчас Олег. Ну, я ожидала от него резонный встречный: а где написано, что нельзя ездить с открытыми дверями? Но Олег почему-то сказал другое…

— А что это такое тогда, по-вашему? — сразу завёлся мужик в форме.

— Крылья. И не по-моему, а по конструкции, — абсолютно спокойно ответил Олег и нажал на кнопку: задняя пассажирская дверь со стороны обочины исчезла. — Они, правда, находятся пока в стадии тестирования. И, конечно, мы еще не получили разрешение на подъем машины в воздух. Но у меня имеется разрешение на учебные выезды.

Олег схватил торчащий между кресел айфон, что-то там нажал и сунул экран под нос инспектору дорожно-постовой службы, который продолжал держать в руках его права и документы на машину.

— Для тренировки пилота.

Мужик отвернулся от телефона и уставился на меня: лицо у меня явно горело сейчас праведным гневом — стрелки перевел, гавнюк.

— Я собаку тренирую, — тут же добавил Олег, не повернув ко мне головы, — для беспилотного полёта.

— Собаку? — голос инспектора постовой службы оставался серьезным, а у Олега серьезным было даже лицо. Вот у полицейского оно было скорее озабоченным.

— Блин! В кого еще, вы думаете? — неожиданно сорвался Олег. — Что вы думаете, мы позволим человеку лететь и разбиться нафиг?

Мужик ничего не ответил — наверное, он ничего не думал, а вот я передумала уже все, что только возможно! У господина Лефлера тормоза напрочь отсутствуют в голове: притормозил бы на поворотах и пораскинул мозгами, над кем можно издеваться, а над кем чревато штрафом и еще чем похуже… И все же я сильнее надавила Агате на шею в надежде, что она уменьшит громкость своего возмущения.

— Пожалуйста, разрешите нам уже ехать. Собака у нас и так нервная, а от неё зависит будущее летающих машин. Разве вы не понимаете? Я не могу потратить ещё полгода на выращивание нового пилота.

— А где двери у машины? — спросил мужик, проигнорировав просьбу отпустить нас.

— На месте двери! — Олег выхватил у меня пультик и закрыл «крыло» летательного аппарата.

— А летать без двери будет? — не менял своего серьезного тона инспектор.

— Так вертолеты без дверей летают, и вас это не удивляет! — Олег продолжал говорить громче обычного, но может уже привык перекрикивать хвостатого «пилота».

— А как же собака? — он даже ткнул полосатой палочкой по направлению к Агате, и бедная ещё пуще разоралась.

— Так она же не на орбиту в этой машине полетит! В ракете мы точно двери поставим. Разрешите нам ехать. Мы же ничего не нарушили, а если я опоздаю на научную конференцию, я нарушу соглашение с нашим правительством. Ваши коллеги в Дубае уже на летающих машинах патрулируют, а вы так и будете по дорогам ездить, если станете без надобности тормозить прогресс.

        — Можете ехать! Счастливого пути! — это уже адресовывалось собаке.

Олег сунул документы мне в руки и отправил машину вперед: сам ли, на автопилоте — мне уже было без разницы. Мой смехотворный адреналин, вылившийся изо рта, перекрыл сейчас весь собачий лай.

— Чего ты-то смеешься над техническим прогрессом? Не стыдно? — Олег смотрел не на меня. И собственно это не имело больше особого значения, потому что Олег нацепил очки обратно на нос. Затем повернулся к собаке: — Белка и Стрелка тобой не гордятся, лающая дура. Ну чего ты орала? От страха? Мне тоже было страшно, не веришь?

— Не верю, — буркнула я.

Теперь Олег смотрел на меня — вернее, смотрели два его темных зеркала.