Пепел прошлого - Галина Владимировна Романова

– Всех подготовили? – Звягинцев резко поднялся.

– Так точно.

– Тогда проведем процедуру опознания по всем положенным правилам, – произнес он негромко и, знаком пригласив Ингу следовать за собой, вышел из кабинета.

– У вас на меня ничего нет. – Мужчина криво ухмыльнулся. – То, что меня якобы опознала какая-то истеричка, ничего не дает. Ее слово против моего…

– То есть вы по-прежнему отрицаете свою причастность к массовому убийству и поджогу? А также к убийству вашего доверенного лица – Владимира Лыкова, чей труп был обнаружен пару часов назад в лесополосе. А также к убийству Валентины Толкачевой и… Ирины Звягинцевой. Вы испортили ее тормозную систему. Зачем? Хотели отомстить? Или она узнала о вас что-то такое, о чем собиралась рассказать отцу или мужу?

– Мужу! – фыркнул он и, задрав руки, сделал указательными пальцами рожки. – Этому старому рогоносцу? Я вас умоляю! Что она могла ему рассказать? Что трахается со мной? Вы бы рассказали своей жене о таком? Нет. Вот и она молчала.

– Почему тогда погибла?

Родионову страшно хотелось подойти к этому наглецу и тряхнуть его как следует. Наорать на него и напомнить, как они отлично общались еще какое-то время назад и говорили друг другу «ты», называли друг друга по имени. Он считал его нормальным человеком и представить не мог, что перед ним серийный убийца. Не маньяк, нет. Просто чудовище без принципов и жалости.

Но он не мог ни тряхнуть его, ни в морду дать – допрос велся на камеру. Время дипломатичных бесед закончилось.

– Летала как сумасшедшая, – с беспечной улыбкой пожал плечами тот.

– У нас имеются свидетельские показания Усова Сергея Ивановича, который утверждает, что аварию подстроили вы, Станислав.

– Зачем мне это было нужно?

– Она сначала отказалась уходить от мужа, потом сливать вам его счета. А денег вы очень хотели! Гораздо сильнее, чем ее саму. Когда она это поняла, то решила прекратить с вами всяческую связь, но вы угрожали ей, шантажировали. Она все тянула и тянула, а потом решила рассказать мужу – была уверена, что Эдик ее простит. Возможно, он и простил бы – ее, но не вас, Станислав. Вам бы точно не поздоровилось. Вы его боялись. Хотели его денег и боялись.

Родионов встал с места и отошел от стола на шаг, чтобы не попасть в объектив видеокамеры хотя бы на минуту и справиться с нервами. Он до сих пор с трудом верил, что человек, которому он когда-то пожимал руку, общался с ним, шутил – матерый убийца. Но слишком много доказательств его вины было в деле, как и показаний свидетелей. Плюс отсутствие алиби на время убийств.

– Это лишь слова, не подкрепленные ничем, – вяло пожал плечами Станислав Воеводин и даже лениво зевнул. – Усов – муж моей сестры. У них давно не ладилось, я пару раз влезал в их семейный конфликт. Он даже получал от меня по зубам, вот и мстит теперь. Лыков… Да, общались когда-то в юности, на природу выезжали вчетвером: я, Ирка, Володя и Валюшка. Хорошо проводили время. Кстати, когда он вернулся, я ему деньгами помог. А потом он исчез куда-то…

– О, мы даже знаем куда. – Родионов вернулся за стол и полистал бумаги в папке. – Вот тут у нас фото интересное имеется, где вы бьете Лыкова ножом прямо в сердце. К слову, характерный для вас удар – в армии обучили. Мы уже в курсе.

Воеводин протянул руку и зажал между большим и указательным пальцами фотографию. Ночь. Безлюдная улица. Скорее – тупик. Два человека. Мужчины. Один наносит удар предметом, напоминающим нож. Второй пытается прикрыться руками.

Можно было бы сослаться на фотомонтаж, но фотография явно подлинная. Можно было бы не узнать себя, но не узнать невозможно – качество снимка отменное.

– Классное фото, качественное. Кто же такой мастер? – швырнул фотографию обратно на стол Воеводин.

По его лицу невозможно было понять – испуган он, потрясен или удивлен. Маска безразличия, кажущаяся почти восковой.

– Усов. Усов Сергей Иванович, – не стал скрывать от него происхождение фотографии Родионов. – Он сразу заподозрил вас в массовом убийстве и поджоге, потому что знал о шантаже Валентины Толкачевой и о ее возросших аппетитах. А тут еще и Лыков освободился и тоже денег захотел. Усов перепугался вашей реакции и понял, что вас, Воеводин, ничто не остановит. Вы станете зачищать следы до конца, пока никого не останется, способного против вас свидетельствовать. Он сам каким был в вашем списке? Последним или нет?

Воеводин молчал недолго. Посмотрев на какую-то невидимую точку на стене над дверью, он проговорил:

– Ладно, я готов сотрудничать со следствием.

– Адвокат?

– Не нужен. За все, что я сделал, мне грозит пожизненное. Я же не дурак, понимаю. Что сможет адвокат? – Впервые его губы дрогнули, а глаза прикрылись веками, за которыми мелькнуло что-то похожее на страх. – Я знал, что Ирка достанет меня из могилы. Всегда знал. Готовы записывать? Так пишите…

– Преступную деятельность Воеводин начал, едва заступив на службу в пожарную часть, сразу после демобилизации из армии, – докладывал днем позже Родионов на расширенном совещании в кабинете полковника Чернышова. – Находил одиноких стариков по селам, выяснял, есть ли у них накопления, грабил, убивал, поджигал дома и сам же выезжал на пожары. Это был простой преступный расчет – он должен был уничтожить все возможные следы, которые мог оставить.

– Скольких стариков он убил и потом поджег?

– Признался в трех убийствах и поджогах, но, думаю, их было больше. В архиве Звягинцев нашел еще три похожих нераскрытых дела… Убивал Воеводин посредством удушения, нож не использовал – слишком наглядно. А так – не уследили старики за проводкой или печью…

– Но Звягинцев все равно объединил все эти дела? Заподозрил неладное?

– В одном из поселков соседи слышали громкие крики пожилых супругов, как раз за полчаса до того, как их дом загорелся. Он начал разбираться, но не сумел ничего доказать и найти виновного. Его принудили оставить эти дела и заниматься более важными. А через полгода его дочь погибла в дорожной аварии, и ему стало не до поджогов.

– В том, что именно Воеводин испортил тормозную систему ее машины, он признался?

– Так точно, – кивнул Родионов и достал несколько старых, промасленных бумаг. – Это все сохранил Усов, уже тогда начавший подозревать свояка в противоправных действиях. Здесь чеки на покупку специального раствора, который, попадая в тормозную систему, превращает жидкость в желе, протокол допроса Лыкова, но не тот, который был подшит в деле, а другой – настоящий. Лыков помогал Воеводину с детства: кошек убитых хоронить, девчонок выслеживать и заманивать в темные переулки, где их уже ждал Воеводин. Подчищал за ним всегда, и в этот раз пришлось…

– Усов сам предложил Воеводину помощь?

– Тут непонятно. Говорит, что Воеводин предложил ему взятку за то, чтобы Лыков на допросе его ранил и сел за сущую ерунду, отвлекая следствие. Воеводин валит на него, утверждает, что Усов предложил подобную игру и затребовал с него денег.