Ранчо - Даниэла Стил

Зое досталась резвая пятнистая кобыла. Лиз обещала, чтоживотное будет вести себя смирно, и Зоя устроилась в седле очень удобно. МэриСтюарт подвели пегую лошадку с белой гривой.

Большой Макс – рослый черный конь с длинной гривой и хвостом– еще в загоне проявил норов. Таня заподозрила, что животное на самом деле нетакое уж смирное, как утверждала Лиз. Та заверила ее, что конь успокоится, кактолько покинет загон: просто ему не по себе в замкнутом пространстве.

Старшая по загону уделяла Тане много внимания, гораздобольше, чем Гордон, который перешел к другим своим подопечным – паре среднихлет из Чикаго. Мужчина и женщина представились как доктор Смит и доктор Вайман,но состояли, судя по всему, в браке. Они были даже похожи друг на друга, чтоочень развеселило Таню, и она поделилась своими наблюдениями с Зоей.

Затем Гордон помог мужчине лет пятидесяти пяти. Мэри Стюартготова была поклясться, что где-то его видела. Высокий, худощавый, с гривойседых волос и проницательными голубыми глазами – даже Таня вынуждена былапризнать, что внешность его незаурядна и он весьма привлекателен. Он узнал ее иулыбнулся, но не сделал попытки познакомиться. К тому же Танины подруги вызвалиу него не меньший интерес.

Уже за пределами загона Мэри Стюарт подъехала к Тане ишепотом спросила:

– Знаешь, кто это? – Наконец-то она вспомнила, чтооднажды его видела, но здесь узнала не сразу. Таня покачала головой. – ХартлиБоумен.

Тане потребовалось время, чтобы догадаться, о ком речь.Потом она обрадовано кивнула. Ей приходилось делать над собой усилие, чтобы неоглядываться через плечо.

– Писатель? – прошептала она. Мэри Стюарт кивнула. Вданный момент две книги Боумена числились среди бестселлеров: одна в твердой иодна в мягкой обложке. Он пользовался большим уважением критиков и читателей. –Он женат? – Подруга из Нью-Йорка просто обязана знать подробности. Мэри Стюартзакатила глаза: Таня и впрямь неисправима.

– Вдовец. – Мэри Стюарт помнила сообщение то ли в«Таймс», то ли в «Ньюсуик» примерно двухлетней давности о смерти его жены отрака груди. Писатель был очень привлекателен. Мэри Стюарт с удовольствиемпоболтала бы с ним, но не хотела уподобляться праздной толпе, превращающей в аджизнь известных людей.

Некоторое время Мэри Стюарт и Таня ехали рядом, Зоя завязаларазговор с врачами из Чикаго. Таня права: врачей тянет друг к другу. Супругиоказались онкологами; жена слышала о деятельности Зои и ее клинике. Ониоживленно беседовали, доверившись своим лошадям. Вокруг простиралисьнеобозримые дали синих и желтых цветов; на огромной высоте сверкали снежныешапки гор.

– Невероятно! – Мужской голос заставил Мэри Стюартвздрогнуть. Таня уехала вперед: Большой Макс замешкался, и она пришпорила его,оставив подругу одну. Одиночество Мэри Стюарт длилось недолго: рядом с нейсразу очутился Хартли Боумен. – Вы бывали здесь раньше? – спросил он ее, словностарую знакомую – на ранчо культивировалась атмосфера непринужденности.

– Нет, не бывала, – тихо ответила Мэри Стюарт. – Оченькрасиво! – Она покосилась на него и продолжала смотреть как завороженная.Писатель выглядел очень подтянутым и одновременно каким-то уютным, домашним. Ейпонравились его руки, державшие поводья, и английский стиль верховой езды. Онасказала об этом. В ответ на ее слова он засмеялся.

– В западных седлах я чувствую себя неудобно. У себя вКоннектикуте часто езжу верхом. – Мэри Стюарт кивнула. – А вы с западногопобережья? – Его очень заинтересовала эта женщина. Он недоумевал, но смущалсяспросить, что она делает в обществе Тани Томас, которую узнал сразу.

– Нет, из Нью-Йорка. Вырвалась на две недели.

– И я. – Его улыбка свидетельствовала, что ему с нейлегко. – Приезжаю сюда каждый год. Раньше мы любили бывать на ранчо с женой.Сейчас я здесь впервые после ее смерти.

Мэри Стюарт догадывалась, что у него тяжело на душе, хотя онне собирался в этом признаваться. Она могла представить себе, как ему одиноко.

– Сюда приезжает множество народу из восточных штатов.Место того стоит. Меня влекут горы. – Он восторженно обвел глазами хребет. Тоже самое влекло сюда многих людей. – В них есть что-то целительное. Я несобирался больше сюда возвращаться и в прошлом году не приезжал. Но в этомпочувствовал, что больше не могу. Мое место – здесь, – проговорил он задумчиво.– Обычно меня тянет на океан, но Вайоминг и эти горы – что-то волшебное.

Она хорошо его понимала. То же чувствовала со вчерашнего дняи сама. Именно поэтому Джексон-Хоул приобрел в последнее время такуюпопулярность. Горожан тянет сюда, как магометан в Мекку.

– Забавно слышать от вас это, – призналась она. С нимей было удивительно спокойно и уютно, а ведь они друг другу совершенно чужие! –Я ловлю себя на том же ощущении с первой же минуты, как мы тут оказались. Такоевпечатление, словно горы только тебя и дожидались. Им можно поведать обо всехсвоих бедах. Они для того и существуют, чтобы утешать и исцелять. – Онабоялась, как бы он не принял ее за восторженную дурочку, но напрасно: онотлично ее понял и согласно кинул.

– Представляю, как тяжело вашей подруге! –посочувствовал он. – Я наблюдал за публикой во время завтрака: стоило ейпоявиться – и люди преобразились: сами не замечают, какими становятся дуракамив ее присутствии. Похоже, у нее нет ни минуты покоя: на нее реагируют, хотятбыть с ней рядом, снимать, урвать кусочек ее ауры.

Мэри Стюарт понравилось, как просто он обо всем этомговорит.

– Нелегко быть знаменитостью, – ответила она, не желаяпризнаваться, что узнала его, прочла шесть его последних книг и осталась о нихсамого лучшего мнения. Не хватало, чтобы он увидел и в ней любительницузнаменитостей! Зная Танину жизнь, она понимала, что подобная публика вызываеттолько головную боль.

– Да, это имеет свои недостатки. – Он посмотрел на МэриСтюарт с улыбкой, сразу догадавшись, что она знает, с кем говорит. – Но я кэтой команде не отношусь. В нее входят очень немногие. В мире наберется всеголишь горстка людей, которым приходится переживать то же самое, что ей. Онадержится превосходно.

– Еще бы! – отозвалась Мэри Стюарт, верная подруга.

– Вы с ней работаете? – Он не собирался совать нос вчужие дела, просто хотел убедиться: действительно ли женщины, не отходящие отТани Томас ни на шаг, – ее ассистентки.

– Мы дружили в колледже, – с улыбкой ответила МэриСтюарт.

– И сохранили дружбу с тех самых пор? Восхитительно!Это же отличный сюжет! Для книги – не для газет, – поспешно уточнил он.

Оба рассмеялись.

– Спасибо. Обычно с ней поступают очень немилосердно.Это так несправедливо!

– Превратившись в звезду, вы перестаете быть дляпростых смертных нормальным человеком. На вас можно плевать, вас можно пинать,как мусор под ногами, – грустно проговорил он.