Почетная гвардия - Дэн Абнетт

Войска инфарди двигались за «Разбойником», ведя огонь. Вспышки освещали сумеречную улицу. Танк катился вперед, давя тела погибших и раненных инфарди. Мирин содрогнулся. То же самое скоро произойдет и с его парнями. Со своей позиции он слышал торопливый доклад Маккола по воксу. Он подождал, пока разведчик закончит, и спросил:

— Семнадцатый — четвертому. Мы отступаем?

— Четвертый — семнадцатому. Посмотрим, сможем ли продержаться еще несколько минут. Мы не можем дать этой пехоте ударить в наш фланг.

— Понял. А что с танком?

— Это уже моя забота.

Мирин подумал, что Макколу легко говорить. Танк был уже едва ли не в семидесяти метрах, стопятимиллиметровая пушка опустилась вниз насколько могла. Монстр выстрелил снова, проделав кратер в дороге, и его орудие застрекотало. Мирин услышал, как два Призрака закричали, пронзенные болтерной очередью. Войска инфарди надвигались следом. Схватка превращалась в полноценное сражение. Интересно, что, фес подери, Маккол намеревался сделать с танком? Мирин надеялся, что это будет не какая-нибудь чокнутая выходка вроде самоубийственной пробежки с гранатометом наперевес. Даже Маккол не был настолько сумасшедшим. Вроде бы. К тому же Мирин еще надеялся, что у Маккола есть в рукаве парочка тузов. АТ70 должен был приблизиться к ним уже через несколько секунд.

Его вокс вдруг затрещал:

— Отряды пехоты, срочно в укрытие!

— Что за фес?..

Откуда-то сзади на узкую улочку вдруг обрушился горизонтальный столб света толщиной с бедро Мирина. Он был столь ярким, что на пару минут ослепил. А затем пришел запах озона.

АТ70 взлетел на воздух.

Его башня и главное орудие, дребезжа как погремушка, отлетели от корпуса и врезались в верхний этаж здания. Сам корпус распороло, словно скорлупу ореха, осыпав все вокруг кусками металла.

— Фес меня возьми, — пролепетал Мирин.

— Выдвигайтесь, держитесь ближе к краю, — велели по воксу.

«Серый мститель» Ле-Гуина, темный проворный хищник, вкатился на улицу, не включая ходовые огни.

— С меня выпивка, — услышал Мирин разговор Маккола с экипажем танка. — Ребята, держитесь. Постройтесь и следуйте за мной. Давайте покончим с этим.

Призраки выбрались из укрытия и побежали за «Разрушителем», без передышки стреляя из лазганов по отступающим инфарди. «Мститель» с хрустом проехал по останкам «Разбойника». Мирин улыбнулся. Буквально за мгновение ход битвы переломился в пользу гвардейцев. Теперь именно они наступали под защитой танка.

В полукилометре от них «Сердце разрушения» и «P48J» наконец прорвались на площадь. Их уверенное наступление было несколько замедлено тремя Н20, и теперь на корпусе «Сердца» чернели следы этой схватки. Клеопас впервые оторвался от своего призматического перископа, к которому прилип, кажется, на несколько часов.

— Заряжено? — спросил он.

— Осталось еще двадцать, — отозвался его стрелок, проверив оставшиеся снаряды в отсеке, охлаждаемом водой.

У площади началась оружейная перестрелка. Клеопас посмотрел вокруг и обнаружил, по меньшей мере, три отряда инфарди на северной стороне открытого пространства. Два «Завоевателя» ринулись через пустые деревянные прилавки, сокрушая их и срывая навесы. «P48J» тащил один, словно знамя.

Боевой расчет «Сердца» зарядил главное орудие и направил его на одну из вражеских команд.

— Не тратить снаряды на мелкие цели, у нас мало боеприпасов, — прорычал Клеопас.

Он взял на себя управление турельным болтером. Мощная пушка уничтожила одну из позиций инфарди, подняв тучу пыли. «P48J» сделал то же самое, и Клеопас мрачно подумал, что у него тоже мало снарядов. А между этой бронированной парой двигалась пехота.

Ауспик Клеопаса внезапно показал две быстро движущиеся цели. Пара легких вражеских танков STeG-4 вылетели на площадь, сверкая огнями. На их маленьких башнях помещались только сорокамиллиметровые пушки, но при наличии вольфрамовой брони они могли нанести урон мощным имперским машинам.

— Целиться вон туда, — велел Клеопас, показывая цели на экране и проверяя их в перископ. — Вот теперь поиграем мускулами.

Сержант Баффелс чувствовал, что нужно выступать. Он сильно потел и выглядел больным. Схватка была достаточно жестокой, но он прошел через много таких боев. Его беспокоила должностная ответственность.

Восточное острие его пехоты прорвалось достаточно глубоко в недра Бхавнагера, чтобы пересечь главное шоссе. Теперь, оставив храм по правую руку, они сражались на улицах к северу от городской площади, направляясь к топливным складам. Сам Гаунт велел Баффелсу расчистить дорогу туда. И Баффелс сказал себе, что не подведет.

Комиссар-полковник доверил ему командование отрядом вергхастцев. Сержант не сильно этого хотел, но все же ценил выпавшую ему честь. Теперь же Гаунт дал ему задание, жизненно важное для исхода всей операции. И такую ношу было практически невозможно вынести.

Почти тысяча Призраков вливалась в город за его спиной, отряды поддерживали друг друга. Изначальный план заключался в том, что они вместе с меньшим по численности отрядом Колеа попадут в город, наступая параллельно и сокрушая защитные посты Бхавнагера, пока Роун будет захватывать северную часть. Теперь же, когда Колеа и Роун погрязли в уличных боях, вся ответственность ложилась именно на Баффелса.

Баффелс много думал о Колеа, частенько с оттенком зависти. Колеа — великий воин и настоящий герой, легко вел войска. Солдаты любили его и были готовы сделать для него все, что угодно. Четно говоря, Баффелс ни разу не видел, чтобы кто-то не подчинился и его приказам, но все равно не ощущал собственной значимости. До улья Вервун он тоже был простым солдатом. Какого же феса войска должны были делать то, что он им велит? Думал он и о Майло. Майло, его друг, полковой приятель. Это назначение должен был получить именно Брин.

Бригада Баффелса прорывалась через площадь, кровью отвоевывая каждый метр. С отрядом шел комиссар Харк, но Баффелс не был уверен, что это поможет. Люди боялись комиссара и подозревали в гнусных намерениях. Баффелс знал, что вообще-то комиссаров для того и держат, их и должны слегка побаиваться. И новый комиссар полка, надо отдать ему должное, делал свою работу, причем делал ее хорошо. За день до засады Харк проявил себя невозмутимым воином, обладающим уверенностью и железной хваткой испытанного боями тактика. Он не только подгонял группу Баффелса, но направлял и фокусировал их усилия таким образом, чтобы гвардейцы идеально исполняли приказы сержанта.

Но Баффелс мог с уверенностью сказать, что люди презирают Харка. Презирают то, что он собой воплощал. Сержант это знал, потому что чувствовал то же самое. Харк был ставленником Льюго. И присутствовал здесь затем, чтобы лишить Гаунта должности.

Передовые ряды атаки Баффелса с яростью сражались на участке между покинутыми залами школы эшоли и загонами для скота на рынке. Несмотря на все попытки взвода Сорика, они продвигались трудно, под мощным огнем вездеходов Н20 и нескольких легких шестиколесных танков.