Божественная дипломатия - Юлия Фирсанова

– Стради! – возмутился вампир и даже приподнялся из кресла. – Как ты можешь говорить такое! У меня очень нежный, капризный желудок! Моя болезнь станет настоящей трагедией для государства!

– Значит, ты отказываешься от ужина? – хитро уточнила Элия.

– Нет, я лишь предлагаю проверить сомнительные по качеству блюда на куда менее ценных объектах, – нашел выход изобретательный принц.

– Я не дам герцогу Лиенскому ни крошки! И не надейтесь! – с наигранным возмущением категорически отрезал Мелиор под заливистый смех сестры.

Ровно в десять вечера резные, инкрустированные витарем двери малого зала аудиенций распахнулись, чтобы впустить пеструю группу избранных представителей посольства, удостоенных чести лицезреть его королевское величество Лимбера Велинтайна Арабена Первого.

В зал вошли: торжественно серьезный Монистэль в темно-зеленой тунике и белом плаще, скрепленном на груди серебряной брошью – знаком своего высокого положения, Ижена в очередном варианте на сей раз темно-синего платья с косым вырезом, выставляющим напоказ голограмму кристалла, Мичжель в свежем комплекте уже ставшей привычной лоулендцам серо-синей одежды и великолепная Магжа в пышном черном платье с красной каймой, из-под которого виднелось второе золотое, отделанное нежным кружевом на широких рукавах и по низу подола. Строгий Фарж, глашатай, хранитель печатей, а заодно и верительных грамот в тяжелой шкатулке, замыкали процессию.

Гости оказались в овальном помещении со светлым паркетом и высокими стрельчатыми окнами, забранными искусными витражами, изображающими патриотические сцены из истории государства. Золотистый тюль штор, собранных мягкими складками высоко наверху и в проемах между окнами, не заслонял красоты витражей. В зале было почти пусто: несколько скамей и кресел, обитых атласом, вдоль стен, перемежающихся большими напольными вазами со свежими цветами, разумеется, розами, терялись на фоне покоящегося на возвышении громадного, с высокой спинкой кресла темного дерева с искусной резьбой, инкрустацией драгоценными камнями и серебром. Рядом с креслом стояли пара принцев, прекрасная принцесса и секретарь государя. Сиденье кресла было занято высоким мускулистым мужчиной, вся фигура которого буквально излучала божественную мощь, тяжелой плитой давящую на присутствующих и заставляющую ощущать свою полную ничтожность. Парадная королевская мантия ниспадала с плеч волнами, сверкающая корона венчала чело владыки Лоуленда. Зеленые глаза под смоляными бровями смотрели сурово, но со скрытой доброжелательностью, как и подобает взирать великому монарху, снисходящему до просителей.

Никто, кроме детей Лимбера, при виде столь внушительного, вызывающего невольный трепет и преклонение зрелища, и подумать не мог, что в голове монарха вертится только одна мысль: «Какого демона вы сюда приперлись?»

Глашатай, придавленный важностью миссии, на подгибающихся ногах выполз вперед и выкликнул имена членов посольства, по сравнению с оглушительным ревом, родившимся у него несколько часов назад, на сей раз все вышло относительно тихо.

Лимбер, давно выбросивший текст речи в мусорную корзину, ответил официальной фразой:

– Приветствую вас в чертогах Лоуленда под его покровительством и защитой!

Вперед выступил вар Монистэль и, поклонившись настолько низко, что заставил Мичжеля удивленно двинуть бровью, заговорил:

– Пусть будет светлым путь владыки Лоуленда. Благодарим от имени всего Жиотоважа за милостивое дозволение ступить на землю Узла Миров, данное нашему посольству…

Краткая для эльфа по человеческим меркам речь Высшего вара все равно была образна и цветиста. Ничего другого король от него и не ожидал, поэтому слушал со стоическим терпением, выработанным в процессе множества дипломатических встреч с представителями Дивных.

Монистэль говорил, посольство вручало верительные грамоты, Лимбер осведомлялся о трудностях пути, а Магжа разглядывала короля. Сила и властность титанической фигуры монарха заворожили женщину, падкую на эффектных и могучих мужчин, облеченных властью. Король, заметив внимание вары, не преминул ответить ей не менее заинтересованным взглядом ценителя темпераментных и раскрепощенных дам с пышной фигурой. Нескольких секунд Лимберу, известному знатоку слабого пола, хватило для того, чтобы понять, что в бочке посольского дегтя можно отыскать изрядную каплю меда.

«Ну вот, за досуг вары можно не волноваться», – опять-таки мысленно поделился своими соображениями с Энтиором проницательный Мелиор, для которого интерес отца к Магже не прошел незамеченным. Бог приветствовал его с некоторым облегчением: нет, вара, без сомнения, была хороша, но принц не слишком жаловал чрезмерно темпераментных в выражении своих эмоций дам. Природная леность бога, за редким исключением, противилась столь явному проявлению кипучей энергии. Усердие и женский темперамент он приветствовал лишь в любовных играх.

«Да, я не удивлюсь, если папа уже сегодня почтит вару своим царственным вниманием», – согласился Энтиор.

«А я нисколько не удивлюсь, если вара сама решит нанести визит Лимберу, дабы пообщаться с ним в неформальной обстановке», – вставила принцесса.

«Может быть и такое», – философски рассудил Мелиор, оценивая раскрепощенность красивой женщины.

«Значит, остаются Мичжель, Фарж, Ижена и Монистэль», – безошибочно подсчитал вампир.

Мелиор «обрадованно» вздохнул, понимая, что брат оставляет Ижену ему, а сам намеревается поделить с Элией остальных. Впрочем, вряд ли избыток мужчин сильно расстроит сестру, да и не будет избытком для богини любви какая-то жалкая троица.

Наконец последние формальности процедуры малой аудиенции, во время которой большая часть лоулендцев была занята подавлением зевков, закончились, и члены посольства были отпущены с монарших глаз. Мелиор, как владелец магического предмета, остался докладывать отцу о первом «полевом» испытании шкатулки, Элия и Энтиор, великодушно отпустив управляющего, решили сопроводить слабо ориентирующихся в замке жиотоважцев назад к апартаментам, попутно желая поставить один маленький, но немаловажный эксперимент.

Как ни крепились приезжие, но теперь, когда самое сильное возбуждение от переполнявших сознание впечатлений схлынуло, чувствовалось, что они сильно утомлены дорогой. Резкое перемещение из относительно слабого мира в Лоуленд – мощный Узел Мироздания – не прошло бесследно для гостей: не только физические тела, но и все другие оболочки живых созданий (личная сила, душа) нуждались в полноценном отдыхе, чтобы приспособиться к новым условиям. Если верхушка посольства еще держалась относительно стойко, то младший персонал едва волочил ноги.

– Спасибо, – чистосердечно поблагодарила лоулендцев Магжа, когда Энтиор ненавязчиво указал дорогу в коридор, противоположный тому, в который она только что собиралась свернуть. – Ваш великолепный замок – настоящий лабиринт коридоров и зал, я ни за что не нашла бы дороги самостоятельно.

– Он так велик! – восторженно поддержала подругу Ижена, любуясь мраморными статуями в нишах, поддерживающими шары светильников. – Я тоже совсем запуталась!