Красавица - Рене Ахдие

«Не так рано, – мысленно взмолилась она. – Пожалуйста, не так рано».

Она зажала язык между зубами, пытаясь успеть, пытаясь сшить воедино лоскуты роскошной ткани быстрее, чем погаснет свет. Когда она уже почти закончила шов, дверь в келью Пиппы скрипнула и отворилась. Легкий бриз потянулся по комнате и затушил пламя свечи до того, как Селина успела моргнуть, поглотив ее во внезапную тьму.

– Ой, – сказала Пиппа, и ее маленький силуэт осветила тусклая луна. – Я очень-очень прошу прощения. – Она подперла дверь ногой. – Но я пришла с подарками. – Она вошла боком в комнатку. В руках у нее был простой деревянный поднос с чем-то, что походило на еду и свечу в старомодном подсвечнике.

Селине потребовалась пара секунд, чтобы привыкнуть ко мраку.

– Не нужно извиняться, особенно если ты принесла сыр.

– И ветчину, и дижонскую горчицу, а еще чай, кусок теплого хлеба… и соты с медом, которые мне удалось ухватить из улья у пчел! – триумфально провозгласила Пиппа.

Селина почти что слышала, как Пиппа улыбается. Именно такие моменты она ценила больше всего. Филиппа Монтроуз была солнечным светом и благодетелем. Пчелиными сотами по праву. Может, это звучало глупо, но, имея подругу в лице Пиппы, Селина начинала верить, что ей рады в благородном обществе, несмотря на все, что случилось в ее жизни за последние несколько недель.

Ухмыляясь, Селина воткнула иголку в блестящую белую ткань и отошла от своего импровизированного рабочего места, чтобы вытянуть руки над головой. На миг она подумала отложить трапезу. Не помешает воспользоваться крошечной свечкой, которую принесла Пиппа, пока та не потухла и не оставила их под покровом ночи. В конце концов, оставалась всего неделя до бала-маскарада. Селина никогда не шила нарядов в такой короткий промежуток времени, уж тем более без посторонней помощи.

Однако она умирала с голоду. Она уже пропустила ужин, потому что была слишком занята своей работой. Когда же Пиппа предложила совместить их маленькие порции света, чтобы у них было больше времени, Селина не знала, как ее отблагодарить. С тех самых пор, как прибыла в монастырь три недели назад, Селина не могла не горевать об отсутствии масляных ламп.

Когда солнце садилось, Селина перемещала свою работу в келью Пиппы, которая была чуть больше. Пиппа работала с красками, а Селина шила под светом их совмещенных свечей.

Теперь Пиппа сновала вокруг, напевая знакомую мелодию, пока зажигала тонкую свечу и ставила табурет в центре комнаты, чтобы водрузить на него поднос, создав таким образом переносной столик.

Селина отошла на другую сторону кельи, чтобы полюбоваться своей работой.

Она была довольна тем, сколько ей удалось сделать всего за два дня. Как только забрезжил рассвет, она поговорила с плотником на улице Бьенвилль, которого посоветовала ей мать-настоятельница. После того как Селина объяснила, как должно выглядеть панье[115] в стиле барокко – объемно висеть по бокам на бедрах, а спереди и сзади прилегать к телу, – он посоветовал использовать прутики, так как те будут легкими и гибкими и всегда в достаточном количестве. Идеальными для создания обручей, которые вышли из моды почти век назад. К огромному счастью Селины, он пообещал, что сделает образец, который будет готов через три дня.

Селина продолжала размышлять над нарядом для Одетты, позабыв обо всем остальном вокруг. Это помогало не думать о вопросах, на которые у нее не было ответов.

Когда она побывала в ресторане «Жак» впервые, то пришла к выводу, что все члены Львиных Чертогов не просто люди. Конечно же, это умозаключение приводило к вопросу: если они не совсем люди, то кто?

Селина понятия не имела. Гоблины или оборотни? Ведьмы или колдуны? Может быть, какие-то темные фейри или эфемерные сильфы? Это были самые манящие из возможных вариантов Селины. Те, что она позаимствовала из книг или из историй, которые слышала, будучи маленькой. Казалось, безопаснее верить, что существуют трикстеры, как Пак, или благородные эльфы, обитающие в сияющих лесах, как Оберон или Титания. Безопаснее думать об этом, чем верить, что они могут оказаться существами настолько ужасными, что ночные кошмары Селины никогда не смогут с ними потягаться.

В конце концов, если магия существует, то возможно все, что угодно.

Но больше всего ее беспокоила мысль о том, что, скорее всего, Львиные Чертоги имеют какое-то отношение к смерти Анабель. Что Бастьян специально покрывает преступника, пряча желтую ленту для волос.

Или же сам является преступником.

Может, Селина просто была слабачкой, чтобы признать правду. Может, ей хотелось быть слепой и ничего не замечать, и эта мысль беспокоила ее еще больше.

Ее разум будто пронзали шипы. Селина провела рукой по отрезу ткани, которую аккуратно сложила в стопку на узкой кровати Пиппы. С утра у нее был лишь список мерок и несколько кусков муслиновой ткани, которые теперь начинали превращаться в бальный наряд.

Селина позволила себе обратить все свои мысли к этому заданию. Радовалась, что могла забыться в работе.

Следующий этап должен был стать самым сложным из всех, за которые она когда-либо принималась. Часть костюма Одетты для бала-маскарада должна была стать сюрпризом. Поэтому Селина не могла попросить у нее помощи. Ей придется найти ассистента среди кого-то еще. Может, Пиппа сможет оказаться полезна. Ее фигура подходила по размеру и форме, хотя она и была значительно ниже.

– Ты закончила на сегодня? – спросила Пиппа, убирая свои инструменты с красками.

Селина опять потянулась, перебарывая желание зевнуть.

– Более-менее.

– Я никогда не видела, чтобы кто-то работал так долго без перерыва. Словно ты была бы рада работать и в колдовской час[116], если бы тебя не прервали.

– Это правда, мне нравится эта работа. – Селина устало улыбнулась. – Давненько у меня не было возможности создать что-нибудь столь грандиозное. Бал-маскарад всего через неделю. Обычно у меня есть месяц на то, чтобы сшить платье такой сложности. Удача, что у Одетты много лент и бусин, которыми я могу воспользоваться. – Она склонилась над их импровизированным столиком и налила чашку чая для Пиппы. – Я не видела тебя сегодня днем. Ты ходила на рынок с Антонией или к модистке с Катериной?

Пиппа покачала головой.

– Встречалась с матерью Фобоса Деверё за чаепитием. – Она размешала ложку сливок в чае, наблюдая, как их бледный цвет растворяется на поверхности.

– Я почти забыла об этом, – сказала Селина, намазывая зернистую горчицу по кусочку хлеба, затем положила ломтик сыра грюйер и соленой ветчины сверху. – И как все прошло?

Пиппа поджала свои розовые губки набок.