Око за око - Евгений Санин

Вздохнув, Эвбулид посмотрел в сторону сколотов и похолодел. Его бывшие рабы о чем–то шептались между собой, глядя то на двух мертвецов, то на него.

«Это они обо мне! — со страхом подумал Эвбулид. — Они хотят убить меня! Эх, Аристарх, Аристарх! И зачем ты вернул силы этому чудовищу!..»

Но он ошибался. Сколотам было не до Эвбулида. Они договаривались о побеге.

— Трусливые эллины не помощники нам! — убежденно доказывал Лад. — Они ждут выкупа. И гребцы так напуганы, что сразу не пойдут за нами. Им все равно, где грести! Рабские души… Будем надеяться только на себя!

— Лепо, лепо! — кивали сколоты.

— Нам нечего терять! Нас все равно не повезут на Понт Эвксинский! — распалялся Лад. — Отберем у морских татей их кривые мечи и проверим, так ли крепки их шеи!

— Они изрубят нас прежде, чем мы доберемся до этих мечей! — шепнул один из сколотов.

— Я думал об этом, Драга! — кивнул Лад. — И вот что надумал: эти мертвые станут нашими щитами! Как только часовой прикажет вынести их наверх, мы будем самыми послушными и терпеливыми! Мы понесем эти тела! Но как только окажемся на палубе, прикроемся ими и бросимся на часового! Отберем у него меч! Отберем оружие у всех, кто придет к нему на помощь! А когда у нас будет много мечей, нам помогут гребцы! И мы захватим этот корабль!

— Лепо, Лад, лепо!

— Мы заставим главного татя отвести нас до Понта Эвксинского!

— Лепо…

— И даже дальше — вверх по Борисфену!

— Лепо, лепо!!

— Ты готов, Драга?

— Конечно.

— А ты, Дивий?

Вместо ответа косматый, заросший почти до глаз бородой сколот согласно положил свою ладонь на руку Лада.

— Мы еще увидим лед на наших реках и снега на селах! — мечтательно улыбнулся тот и предупредил: — А пока лежим и набираемся сил! Чую, они скоро нам понадобятся!..

Сколоты затихли. Тревожно поглядывал на них Эвбулид. Дорофей с дочерью по–прежнему сидели, прижавшись друг к другу.

В трюме надолго воцарилось тягостное, нарушаемое лишь стонами и горестными вздохами молчание. Каждый думал о своей судьбе, о том, что ждет его через день и даже через час в этом страшном, безжалостном мире.

Только наверху по–прежнему веселились пираты, да время от времени билась о борт волна — вечная, как это затянувшееся ожидание, скиталица бескрайних морей.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

Незадолго до рассвета ведомые Фемистоклом рабы подошли к окрестностям Мессаны. Когда они миновали заброшенные поля со следами пепелищ на месте богатых вилл, первые лучи солнца уже высветили полуразрушенные стены крепости большого портового города на самой границе между Сицилией и Италией.

— У вас есть даже тараны? — уважительно спросил Клеобул, показывая Фемистоклу на зияющие проемы в крепостных стенах.

— Нет! В этом нам помогли сами римляне.

— Римляне?!

— Они были так самонадеянны после победы над Карфагеном, что даже не потрудились укрепить стены здешних городов! — объяснил Фемистокл. — Разве они могли подумать, что соседняя провинция, которой они привыкли пользоваться с таким удобством, станет когда–нибудь театром войны?

— Поэтому вы так быстро овладели почти всей Сицилией?

— Да, и еще потому, что римское войско совершенно разложилось в этих теплых и сытых краях!

— Ты забыл, что мы победили только благодаря великой мудрости нашего славного Антиоха! — воскликнул подъехавший Серапион.

— Конечно! — одними губами усмехнулся Фемистокл. — Без его молитв и небесных знамений мы не взяли бы ни одного города с развалинами вместо стен, где против нас стояли разучившиеся держать мечи легионеры!

Серапион злорадно сверкнул глазами и прикрикнул на плетущихся позади рабов:

— А ну, поторопись, если не хотите пропустить самое интересное!

— Штурм? — воскликнул Фрак, прибавляя шагу.

— Как бы я хотел подождать здесь, пока закончится эта бойня! — признался Клеобул, с ужасом глядя на стены крепости, усеянные фигурками обреченных мессанийцев. — И этот варвар может называть это интересным?!

— Серапион имел в виду не сам штурм, а то, что у нас обычно предшествует его началу, — пояснил Фемистокл. — Евн делает это для того, чтобы нагнать больше страха на осажденных и придать мужества и ярости своим воинам! Он дает перед каждым штурмом настоящий спектакль!

— Он держит еще и актеров?!

— Зачем? В этом спектакле действующие лица — сами рабы! Кстати, Евн тоже принимает в нем участие!

— Как? Сам царь?!

— О–о! — протянул Фемистокл. — Это самый талантливый актер из всех, кого я видел когда–либо на сцене. А впрочем, и в жизни тоже! Никто лучше него не знает, когда надо надевать комическую маску, когда — трагическую, а когда быть самым настоящим царем! Хотя… до сих пор не могу понять, кто он: царь, в котором сидит раб, или раб, в котором сидит царь. Впрочем, скоро ты сам сможешь оценить это его непревзойденное качество. Но для этого нужно поспешить — Евн не любит затягивать со штурмом!

Словно в подтверждение его словам, все пространство перед осажденной крепостью стало приходить в движение. Лагерь рабов просыпался, в небо прямыми столбами поднялся дым от множества костров.

Подслушавшему разговор греков Проту было интересно увидеть в роли актера самого царя, пусть даже и рабов.

Он спрыгнул с повозки, догнал размашисто шагающего Фрака и, стараясь не отставать от этого сильного, мужественного человека, во все глаза смотрел на огромное скопище рабов.

Сколько же их тут было: тысяча?

Сто тысяч? Миллион?!

Казалось, рабы всего мира стеклись сюда, чтобы расплатиться со своими господами за свои муки и унижения.

Поравнявшись с лагерем рабов, Прот не переставал изумляться богатым нарядам и дорогому оружию подданных Евна–Антиоха. Проходя мимо одного из костров, он заглянул в глиняную миску воина и восторженно покачал головой, увидев в ней мясо.

Фемистокл вел их в самый центр разноязыкой, шумной массы людей.

У самого высокого шатра из ярких тканей, в котором могла бы легко уместиться целая сотня воинов, он приказал подождать его и исчез за пологом.

Пропустившие члена Совета часовые вновь скрестили длинные копья и встали у входа с самым воинственным видом. Прот подивился огромному росту этих людей, звериным шкурам, в которые они были одеты, и свирепым лицам.

Вскоре полог шатра распахнулся, и появился Фемистокл, а следом за ним еще несколько незнакомых людей.