Око за око - Евгений Санин

Единый стон пронесся по двухсоттысячному войску. Пока переодетые в надсмотрщиков рабы привязывали Зевксиса и Гермия к столбу, справа и слева от Прота послышались негодующие крики:

— Проклятые господа! Так все оно и было!..

— Не кормили, не одевали нас!..

— Попробуй только заикнись, что ты голоден или замерз — сразу поведут к такому столбу!

— Если не бросят в яму гнить заживо!..

— Смерть им всем, как Дамофилу!

— Смерть!

— Смерть… — прошептал Прот, думая о Луции и тоже невольно сжимая кулаки.

Привязав рабов к столбу, «надсмотрщики» взялись за длинные сыромятные бичи.

Прот ожидал, что удары будут легкие, только для виду. Но бичи засвистели по настоящему. И крик Гермия, а затем и вопль Зевксиса были самыми неподдельными.

— Так, так! — услышал вдруг Прот в наступившей мертвой тишине тихий голос Евна. — Сильнее! Еще сильнее! А вы терпите, терпите! Озолочу каждого!..

— И–и… Эх–х! — тяжелый бич опустился на спину дернувшегося от боли Зевксиса.

— А–аа–ах! — тут же отозвался другой «надсмотрщик», с силой ударяя Гермия.

Войско Евна напряженно молчало.

Прот покосился по сторонам и увидел, как изменились совсем еще недавно веселые, смеющиеся лица бывших рабов. Всe они были искривлены гримасами боли, ужаса, каждый словно заново переживал страшные годы своего рабства, когда такие свистящие удары сыпались на них ежечасно…

— И–и… Эх–х!

— А–аа–ах!!

Голова Зевксиса вскинулась и безвольно упала на грудь. Гермий, продолжая вздрагивать от ударов, истошно завопил, чтобы ему поскорее дали разделаться с «Дамофилом».

Ломая строй, самые горячие воины рванулись вперед, еще мгновение — и вся масса людей хлынула бы на крепость, но Евн властным голосом остановил их:

— Эписодий второй! Ваш царь Антиох Эвергет, бывший домашний раб Антигена, дает благословение своим сирийцам на начало восстания!

Из задних рядов тут же выбежали и обступили царя одетые в лохмотья люди. Их было не меньше трех сотен.

Прот сразу же узнал Фемистокла, который старался держаться в стороне, и льнувшего к Евну Серапиона. Упав на колени, эти люди, переодетые в рабов, стали умолять высившегося над ними царя узнать волю богов.

«Надсмотрщики» отвязали от столба рабов, привели в чувство Зевксиса. Шатаясь, избитые подошли к заговорщикам и, плача, стали рассказывать, как жестоко поступил с ними Дамосфил.

Евн–Антиох, внимательно выслушал их, горестно покачал головой и запрокинул лицо к небу.

— О, великая Астарта! — пронзительно закричал он. — Ты всегда приходишь ко мне и советуешь, как поступить в трудную минуту! Ты и только ты явилась ко мне и предсказала, что я стану царем! О, Астарта, я вновь, как в тот день, вижу, слышу тебя! О, великая!

Евн закрыл лицо руками, и вдруг целый столб пламени вырвался у него изо рта.

Вопль изумления и восторга пронесся над строем сирийцев.

Войско, как по команде, сделало несколько шагов вперед. Замерло в горящем нетерпении. Прикажи им Евн в эту минуту броситься со скалы в море или шагнуть в огонь — и вся армия последовала бы его приказу.

— Мы хотели поступить с Дамофилом по закону! — насладившись видом своих подданных, громовым голосом закричал Евн. — Мы хотели привести его в театр Энны и предать суду! Но Зевксис и Гермий не смогли уже ждать этого! Они назвали Дамофила обманщиком и… убили его! — сделал знак Евн, и двум рабам незаметно передали оружие. — Один вонзил ему меч в бок, другой разрубил топором шею.

Зевксис с Гермием бросились к Марку Минуцию, едва успевшему, по римскому обычаю, закрыть перед смертью лицо полой тоги.

Сверкнули в воздухе топор и меч.

Голова обливающегося кровью мессанийца покатилась по траве…

Радостный рев пронесся над склоном, заглушая крики отчаяния начавших уже прощаться друг с другом защитников крепости.

— И так будет со всеми, кто мучил и убивал нас, когда мы были рабами! — прокричал Евн. — Так было со всеми господами Энны и Тавромения, Акраганта и Катаны! Теперь настала ваша очередь, проклятые господа Мессаны! Молитесь скорее вашим латинским богам, все равно наша Астарта сильнее их, и ничто не спасет вас от ее справедливого гнева! Астарта! Слышишь ли ты меня?! — взревел Евн и, выждав минуту, воздел к небу руки. — Слышит!! И она призывает вас, мои доблестные сирийцы: вперед! Отомстите бывшим господам за все ваши страдания и муки! Насытьте свои истерзанные тела и сердца сладостной местью! Берите Мессану, она — ваша!

Новый столб пламени, еще больше первого, вырвался изо рта царя. Он шагнул к крепости, как бы призывая следовать за собой всю свою армию:

— Залейте потоками крови улицы этого города! Вперед, мои непобедимые воины!!

Голос Евна сорвался, утонул в гуле воинственных криков рванувшейся вперед армии.

Прот бежал вместе со всеми, потрясая мечом. Он боялся только одного — чтобы его не раздавили в этой толпе, страшился споткнуться и упасть.

Несколько стрел пролетело над его головой. Где–то сбоку, сзади послышались крики и проклятья, и тут же, захлебнувшись, умолкли.

Прот ни на секунду не упускал из ввиду бежавшего рядом Фрака. Бывший гладиатор бежал молча, прижимая к груди длинный сарматский меч.

«С таким не пропадешь!» — восторженно подумал Прот и пригнулся, услышав свист стрелы, от которого на макушке зашевелились волосы.

— О, Астарта!.. — послышалось сзади.

Прот повернул голову и краем глаза увидел, как, взмахнув руками, упал и исчез под ногами бежавший за ним воин.

Самые быстрые воины уже достигли стен Мессаны.

Прикрываясь щитами от летящих сверху камней и копий, они стали карабкаться наверх по приставленным длинным лестницам и просто по выступающим камням полуразрушенных стен.

Прячась за могучей спиной Фрака, Прот тоже ступил на шаткую лестницу и, призывая на помощь всех известных ему богов, называя их то греческими, то латинскими именами, ступенька за ступенькой стал подниматься наверх.

Дико прокричал, падая с высоты, один воин, за ним, едва не увлекая за собой Прота, — другой…

— О, Минерва! Афина! О, великий Юпитер! Зевс!.. Спасите меня! Не дайте упасть с такой высоты!.. — горячечно зашептал Прот. Он замешкался, но его тут же подтолкнули в спину взбиравшиеся за ним рабы.

Когда уже казалось, что не будет конца этой проклятой лестнице, спина Фрака вдруг дернулась, переломилась в пояснице; бывший гладиатор торжествующе заревел и провалился куда–то вперед.

Прот поднялся еще на несколько ступенек и с радостью увидел перед собой верхний край стены!

Он проворно спрыгнул вниз, на площадку. Озираясь, выставил перед собой меч. Но сопротивление мессанийцев на этом участке было уже сломлено.