Око за око - Евгений Санин

Кругом лежали только трупы рабов и защитников крепости. Многие из господ были обезглавлены, у каждого не было кисти или всей руки.

Прот увидел, как мелькнула в проулке широкая спина Фрака, рванулся следом. Здесь, к его разочарованию, бой тоже угас, и ему встретились лишь мессанийские рабы с белыми тряпками в зубах. Они умоляли Прота дать им меч, чтобы рассчитаться со своими господами.

Прот отмахнулся от них и побежал дальше, чуть не плача от того, что нигде не видно господ.

Наконец в конце следующей улицы он увидел прислонившегося к стене дома раненного богача. Подскочив к нему, замахнулся мечом, но мессаниец ловко отвел удар в сторону и в свою очередь попытался достать острием своего меча до груди Прота.

Прот вскрикнул, сделал шаг назад, прикидывая, как бы половчее броситься на истекавшего кровью мессанийца, но в это мгновение из–за его спины вылетел разъяренный Фрак. Страшным ударом он напополам разрубил тяжело осевшее на пыльную землю тело.

— Забирай себе его руку! — крикнул бывший гладиатор, показывая мечом на лежащего господина.

— А ты? — обрадовался Прот и, не заставляя себя долго упрашивать, словно кусок говядины отсек руку до самого локтя.

— У меня уже есть! Целых две! — похвастался Фрак.

И побежал дальше, высмотрев новую жертву. Прот привязал к поясу руку убитого. «Свободен! Теперь — свободен!» — с облегчением подумал он и заметил бредущего мимо Клеобула.

— Эй! — окликнул он грека. — Иди сюда!

Услышав знакомый голос, Клеобул обрадованно шагнул к Проту, но тут же остановился, увидев обезображенное тело.

«Ох, уж эти мне эллины!» — подумал Прот и кивнул на то, что еще минуту назад было грозным врагом:

— Отрезай у него голову — и ты свободен!

— Н–не могу! — отвернулся Клеобул.

— Как! Ты не хочешь получить свободу?! — поразился Прот.

— Хочу, но…

— Давай помогу!

— Нет! — воскликнул грек. — Не надо!!

— Как знаешь! — пожал плечами Прот, опуская меч.

С трудом он дождался вечера, когда освещенный пламенем высокого костра Евн встречал, сидя на троне, победителей.

Насытившись местью, женами господ, смертью их маленьких детей, рабы торжественно проходили мимо своего царя и бросали в кучу золото, серебро, украшенные самоцветами перстни и серьги.

Евн жадно взирал на богатство и впивался глазами в очередного подданного, словно проверяя, все ли тот выложил перед ним. Интересовала его, правда, значительно меньше, и соседняя куча, в которую рабы складывали отрубленные руки и головы мессанийцев.

Стараясь не подать виду, что ему давно надоела эта утомительная процедура, он приветливо кивал пролившему господскую кровь рабу и важно говорил:

— Дарую тебе свободу на вечные времена!

Закованный в цепи кузнец, по знаку царя, тут же сбивал оковы и рабские ошейники. Евн снова переводил свои глаза на сверкающие в ярком свете костра драгоценности. Оживился он лишь при виде Фрака, который деловито положил на вершину окровавленной горы несколько кистей и две головы.

— Вот это молодец! — воскликнул Евн и милостиво сказал склонившемуся перед ним Фраку: — Дарую тебе свободу и… должность начальника декурии!

Бывший гладиатор склонился ниже и вынул из–за пазухи еще две кисти рук, пальцы которых были украшены дорогими перстнями.

— А это, великий царь, идущие на смерть правитель Мессаны и его жена приветствуют тебя! — усмехнулся он, небрежно швыряя в кучу страшную добычу.

— Как ты сказал — идущие на смерть? Приветствуют? — улыбнулся Евн.

— Да, великий царь! Так велено было нам, гладиаторам, обращаться к римлянам на арене перед началом каждого боя! Ну, а теперь они сами обращаются к тебе.

— А откуда тебе известно, что это правитель Мессаны? — подозрительно спросил Серапион.

— Очень просто. У него была большая охрана! — охотно объяснил Фрак. — Когда я ее перебил, мне стало интересно, кого это они так охраняли? Спросил рабов, те сказали — правителя Мессаны. А тут и жена его прибежала. Начала голосить, зачем я разлучил ее с мужем. Ну, я и не стал разлучать их!.. — простодушно докончил он.

— Сколько же воинов было в охране этого правителя? — удивился Евн.

— Десять, а может, двадцать — я не считал! — пожал плечами Фрак. — Я и руки им не стал отрезать, сказано же было — только господ!

— Дважды молодец! — воскликнул царь. — Дарую тебе милость служить в моей личной тысяче!

Услышав завистливые возгласы, бывший гладиатор довольно усмехнулся и отошел в сторону. Угрюмые воины, одетые в звериные шкуры, тут же набросили на его плечи дорогой халат и повели за собой.

Евн вопросительно посмотрел на Прота. Тот, очнувшись, бросил в кучу руку мессанийца и пал ниц перед царем.

Евн дал ему знак подняться.

— Ты свободен! — прикрывая ладонью зевок, сообщил он.

Кузнец несколькими осторожными ударами сбил с шеи Прота ненавистный ошейник с надписью: «Верни беглого раба его хозяину Луцию Пропорцию».

Прот ошеломленно потер шею и замер.

— Так я… свободен?! — вырвалось у него.

— Да, на вечные времена! — кивнул Евн.

— Проходи дальше, там о тебе позаботятся! — шепнул Серапион.

Но Прот не мог так сразу двинуться с места.

— И я… могу отправляться к себе на родину? — нетерпеливо воскликнул он.

Евн усмехнулся. Стоящие вокруг него телохранители и члены Совета угодливо засмеялись.

— А где твоя родина? — поинтересовался царь.

— В Пергаме!

— Ах, в Пергаме! — протянул Евн, обращаясь к своему окружению. — А я думал где–нибудь в Скифии!

Хохот раздался еще громче.

— Я понимаю, это далеко… — смутившись, пробормотал Прот. — Чтобы добраться туда, нужен корабль. Но я… готов купить его!

— А какой тебе нужен корабль? — подал голос сидевший у ног царя безобразный шут. — Военный римский? Египетский? Финикийский? А может, торговый греческий?

— Пожалуй, военный — римский! — подумав, выпалил Прот и вздрогнул от нового взрыва хохота.

Теперь уже смеялся и сам Евн.

— Но тебе также понадобятся и гребцы! Много гребцов! — поднял скрюченный палец шут. — Ты что — готов купить и их?

— Конечно! — уверенно кивнул Прот, не понимая причины веселья.

— Довольно! — раздался неожиданно голос Евна. — Дайте ему золотой статер из тех, что вы принесли сегодня. Он достаточно повеселил меня!

Оттолкнув ногой шута, царь дал знак Серапиону приблизиться. Когда тот покорно наклонил перед ним голову, шепнул: