Casual 2. Пляска головой и ногами - Оксана Робски

Мы опять пьем за мой отъезд.

– А я тебе даже завидую! – шепчет Регина мне наухо. – Я бы тоже хотела вот так: все бросить! Ради любимого. А он, кстати,тебе этого никогда не забудет. Всю жизнь будет благодарен. – И продолжаетна весь зал: – Девочки, да они потрясающая пара! И оба такие талантливые!

– А тебе кто кольцо-то подарил? – интересуетсяКатя у Ляльки. – Где еще такие богатыри водятся?

Лялька хохочет:

– Да вы не поверите!

– Ну, рассказывай! – торопим мы. – Неинтригуй!

– Это один молодой человек… – Лялька, широко улыбаясь,обводит нас таинственным взглядом, – очень молодой…

Она снова хохочет.

– Я ее сейчас застрелю, – рычит Катя.

– Нет, застрелить меня могла бы Чернова! – Ляльказахлебывается смехом

– Еще одну бутылочку? – интересуетсяофициант. – «Benefizio»?

– Ляль, что ты имеешь в виду? – Мы все чувствуемнеладное.

Лялька кивает официанту.

– А что такого? Девочки, зачем так на меня смотреть? Онвсе-таки совершеннолетний.

– Ляль, ты это серьезно? – Мой голос звучитугрожающе тихо, как предсмертные реплики главных героев в финальных кадрахамериканских триллеров.

– Слушайте, я вам больше вообще ничего нерасскажу! – Ляля возмущена и почти обижена.

– Ляля, ты – дура? – кричит Катя. – Ты дура?!

Сидящие за соседними столиками оборачиваются.Тапер-итальянец бодро улыбается.

– Подумаешь! Что такого-то? – Ляля кричит в ответ.

– Да ты знаешь, – Катя вскакивает со стула и оретна весь ресторан, хостес столпились у входа, официанты замерли, только таперпродолжает наигрывать что-то веселенькое, – …ты знаешь, что…

– Катя! – я тоже кричу.

– Все нормально, – Регина улыбается окружающим.

– Что? – недоуменно спрашивает Катя. Она уже неорет, но все еще продолжает стоять.

– Не надо, – прошу я.

– Почему? – Катя почти плачет.

– Да что у вас происходит? – Ляля тоже готоваразрыдаться.

– Не надо, – повторяю я. – Чернова бы нехотела.

Чернова бы не хотела, чтобы Лялька знала, что ее сын хотелумереть. Из-за нее, из-за Ляльки. Так казалось матери шестилетнего Антона.

– Я пошла. – Лялька встала. – Не открывайтебутылку, – сказала официанту. – Заплатишь за меня? – попросиламеня.

Я кивнула.

Остальные молчали.

– Может, счет попросим? – предложила Марина.

– Уже оплачено, – сообщил официант. –Заплатил тот мужчина, что сидел здесь в начале вечера.

– Зря мы эту дуру отпустили, – сказала Катя наулице.

Мы стояли у входа в ресторан, шубы нараспашку.

Многочисленные охранники грелись, подпрыгивая у своих машин.

– Успокойся, – обняла ее Регина. – Зато мнеобещали перезвонить насчет твоей журналистки.

– Убью, – пообещала Катя.

Наконец-то вышла Марина.

– Я шапку искала, – объяснила она, – ненашла. Наверное, без шапки приехала.

– Девочки, так есть хочется… – протянула Регина. –Давайте в «Пушкин» поедем?

– Ура! Бефстроганов и салат оливье! – завопилаКатя.

Мы с трудом уместились все в одну машину.

В «Пушкине» было по-утреннему людно. Кто-то заказывалдайджестив, кто-то яичницу.

Катя попросила двойную порцию жареной картошки.

Регина – винегрет и шесть пирожков.

Я – борщ..

А Марина ела со всех тарелок сразу.

– Мой, наверное, – сказала Регина, когда пикнул еетелефон, – не выдержал, эсэмэску прислал.

Она доела винегрет, шесть пирожков и только после этогопрочитала SMS. По ее лицу мы поняли, что она перечитала текст несколько раз.

– Это что, ты сливала для желтой прессы информацию проКатю?

Регина обращалась к Марине.

– Что? – не поняла Катя.

Марина покраснела. И тут же расплакалась.

– Я давно хотела сказать, – всхлипывалаона, – но я не виновата.

– Что это происходит-то? – Катя отодвинулатарелку.

– Я не виновата, – повторяла Марина. – Простоя хотела, чтобы они написали про меня. Ну, про нас, про ребенка. Чтобы онперестал делать вид, что живет с Василисой, представляете, каково…

– Короче! – Катя напряглась.

– Они просто мне фотографию показали. И спросили, незнаю ли я, кто эта девушка, ну… то есть ты… а я-то и понятия не имела, что увас роман… Кать, прости меня, я думала, ты дурачилась просто –сфотографировалась…

– Марина… – Мы не верили своим ушам.

– Да не знала я! Верьте мне, я сама уже измучилась сэтой историей! Не знала, правда…

– Может, выпьем? – мрачно предложила Катя.

– Нет, я – домой, – решительно сказала Регина.

– Если хочешь, я с тобой выпью… – тихо предложилаМарина.

Катя долго смотрела на нее оценивающим взглядом.

– Ну, давай, – в конце концов согласилась она.

Я уехала вместе с Региной.

Мне тоже захотелось домой. К Александру.

Весна в этом году была ранней. Снег лежал черными грязнымилохмотьями. Земля острым кадыком выглядывала из растаявших сугробов, а звездывздрагивали и замирали в небе.

Я сидела в машине, не включая музыку, и представляла, какАлександр стоит у окна в своей квартире.

Он смотрит на звезды и иногда на дорогу.

Он по мне ужасно соскучился.

Он меня ждет.

У подъезда стояла машина ее бывшего мужа. Он медленно шел ейнавстречу. Она отметила, что рядом с ней нет охранников.

Охранник доставал из машины пакеты. Ей стало страшно.

Не так страшно, когда кричишь, а так страшно, когда кричатьне можешь. Ей это иногда снилось: она хочет закричать от испуга и позвать напомощь, она открывает рот – и ни одного звука не вырывается из груди. От ужасаона обычно просыпалась.

Охранник выронил пакет и бросился к ней.

Она увидела пистолет и уже не смогла оторвать от него глаз.

В руках бывшего мужа.

Она все-таки закричала.