Насильно твоя - Мария Устинова

Я занялась ужином.

Я точно знаю, какое он любит печеное мясо и как его готовить. Жизнь была подстроена под маленькие хитрости и попытки угодить. Пусть вернется, съест ужин, примет душ и ляжет спать. И все будет хорошо.

Энтузиазм, с которым я прислуживала, когда мы познакомились, вызывал нервный смех. Я влюбилась так сильно, что была готова скормить ему свое сердце на блюдечке. Как все мужики, он от этого изысканного блюда не отказался, но благодарен за него не был.

Но сегодня я не для него старалась. Рутина отвлекала от тревоги.

Я по собственной шкуре знаю: большие деньги не прощают ошибок. Эмиль просрочил платеж, и у него выбор: платить деньгами, мной или собственной кровью. Эмиль понятно, что выбрал. Вопрос в том, что решит его шеф.

День шел к вечеру, ужин давно готов.

Я ходила по дому и ждала: ни в восемь, ни в девять Эмиль не вернулся.

Это ничего не значит, конечно.

Я подошла к окну, глядя наружу. Наверное, отвез деньги и завис у любовницы — на него похоже. Еще несколько дней назад я мечтала больше его не видеть. А когда он не пришел, стою у окна и молюсь, чтобы вернулся невредимым. Чтобы больше на нем не прибавилась шрамов.

Где ты, Эмиль?

Деньги не шли из головы.

Если Глеб мертв, а Эмиль их не брал, получается, они у Лазаря? Совсем тупо: он дурак, его вершина — мелкое мошенничество. А тут такая сумма, столько людей погибло, а он всех обвел вокруг пальца и свалил с выигрышем? Серьезно?

И в «Фантоме» уверенно говорили: деньги взял не аферист.

Эмиль, помню, расспрашивал прошлой осенью про Лазаря, забрал мой старый телефон — что-то искал, пытался выяснить правду. Но след оказался пустым.

Деньги испарились.

Не хватало какого-то кусочка для цельной картины. Плюс в том, что недостающего фрагмента нет ни у кого. Чтобы найти истину, нужно сложить головоломку сообща. А этого не будет — здесь каждый за себя.

Жестокая правда. Вопрос в том, чью выбрать сторону.

Я развернула записку и уставилась на цифры и подпись «Андрей Ремисов».

Появилась мысль — шальная и смелая. Мысль из прошлой жизни: предложить поискать деньги вместе. Андрею ценности, мне свободу. Наверное, свежим воздухом утром надышалась.

Бесбашенность больше не про меня. Вспомни, чем закончилось в прошлый раз. Эмиль наверняка эти деньги искал, и найти не смог. У меня нет шансов. И Андрею доверять не стоит. Все, что я о нем знаю: у него вкусный латте, и плохие отношения с моим мужем.

Я убрала записку обратно в карман.

Выбор давно сделали за меня — когда выдали за Эмиля замуж. Только ему я могу верить: мы в одной упряжке и отвечать будем вместе, если что-то пойдет не так.

Надо поговорить с Эмилем начистоту. Набраться смелости и поговорить. У него взгляд мужчины, с которым лучше не шутить, но надо попытаться. Может быть, поиски денег — мой единственный шанс на свободу. Отпустят ли меня, если их вернуть?

Но что я смогу? Их вон, какие люди искали — и концов не нашли.

Я не финансист. Меня пугают цифры больше пяти в ряд. Я в них путаюсь, экономические схемы не для меня. Каким образом Эмиль их отмывал? Что с ними делал? Задавать эти вопросы просто некому.

Но я могу попытаться помочь Эмилю. Знаю, он ищет деньги — он упорный. Но правда такова, что уже нашел бы — если бы мог. У него возможности, мотив искать… Или…

Меня опалило внезапной догадкой. А что если Эмиль их уже нашел? Он умный, у него опыт обращения с финансами. Он мог отследить деньги и скрыть это, потому что…

Что помешает нас убить, когда деньги вернутся?

Эта мысль вызвала шок. Ничего.

Эмилю сохранили жизнь, чтобы он отыскал деньги или возместил утраченное. Они сказали, что выбирали между ним и Глебом. Меня не пристрелили лишь потому, что за меня просил Эмиль, а еще через меня им удобно манипулировать.

Если Эмиль деньги отдаст — мы больше не нужны. Наоборот — опасны. Особенно Эмиль: он не простит того, как с ним поступили.

Я зажала ладонью рот, пораженная этой мыслью.

Эмиль это понимал. Он не дурак. Хорошо знаком со своим окружением — законы там волчьи. Если найдет деньги — никому не скажет.

А что тогда сделает?

Я пыталась просчитать его действия, не понимая следующего шага. Сбежит? С такой суммой можно устроиться, сменить документы, имя, внешность. Для Эмиля я еще и обуза. Напоминание об унижении и позоре. Когда Эмиль найдет деньги — мои часы будут сочтены, как бы он ими не распорядился. Сбежит, отдаст их — у меня один конец. Пуля в висок.

Оглушенная, я оперлась на подоконник, пытаясь успокоиться.

Он задержал ежемесячный платеж, хотя средства были — это очевидно. Все началось с этого приглашения в "Фантом". На него давили, угрожали. Намекнули, что Эмиль в числе подозреваемых. А мой муж ответил, что сразу бы вернул найденные миллионы.

Нам надо поговорить. О том, что с нами станет на самом деле. Почему выжидает и чего на самом деле добивается.

Эмиль прав: то, что мы пережили, было началом. Я жалела себя, отказывалась видеть мир. А это была вершина айсберга. Он понял все сразу. Думаю, тянул время, потому что понимал, чем все закончится, рассчитайся он с существенной частью долга.

Я поговорю с ним. Начистоту, откровенно — лишь бы пришел.

Я ждала, пока не рассвело, но Эмиль так и не вернулся.

Пальцы дрожали на губах. Вернись. Вернись живым. Будь любым, будь чудовищем, только прошу тебя, вернись! Я пыталась дозвониться: гудки шли, но трубку не брали.

Я стояла у окна до пяти утра. Много раз набирала номер. А на рассвете увидела, как во дворе паркуется черный джип. Из него выбрались двое, одного я узнала — этого бритого урода я не забуду никогда. Они решительно направились к нашему подъезду. У них могла быть одна цель — я.

Я перестала дышать, глядя в серую муть за окном. Собирался дождь, небо падало на землю и в прямом, и в переносном смысле.

Мой муж так и не пришел домой. Теперь каждый за себя.

Кажется, он меня бросил.

Наверное, они его ищут.

С утра Эмиль собирался с деньгами к шефу, но что-то случилось.

Я присела, чтобы меня не заметили из окна, и закаменела на полу. Бежать некуда — они у подъезда, разумнее переждать. Если буду сидеть тихо, может, уйдут?

Перед дверью шаги.

Я так прислушивалась, что ушам стало больно. Ничего страшного. Ничего. Постучат, подумают, что никого — и уйдут. Но в замке раздался скрежет — у них был ключ. Я открыла рот, не в силах вдохнуть. Боже… Они войдут и мне конец!

Ноги стали слабыми и меня охватил паралич от ужаса. Встать я не могла и заползла за холодильник, чтобы меня не заметили от входа. Съежилась в углу, зажав рот руками.