Посланник - Иван Булавин

Оказавшись у окна, я увидел врага. И растерялся. В нашу сторону шли люди, обычные люди, разве что, одежда их была сильно поношенной и грязной, а лица были сильно похудевшими. Шли ровной походкой, а в руках держали плотницкие топоры, молотки и ножи. Я даже бинокль схватил, чтобы рассмотреть их лица. Зомби. Никаких следов разложения, бледных лиц или дёрганой походки, шли обычным шагом, более того, инструмент в руках держали уверенно, думаю, все моторные навыки они сохранили. Единственное, что отличало их от людей,— остановившийся взгляд, казалось, что смотрят они строго себе под ноги.

Рассматривать дальше было некогда, их больше двух десятков, а из леса ещё выходят новые. Надо стрелять, пока не подошли вплотную. Идут медленно, но всё же идут. Стрелять таких следует в голову, да только с моим калибром это не так важно.

Вскинув свой штуцер, я совместил прорезь прицела с мушкой, а ту — с грудью идущего впереди худого мужика с топором в разорванной рубахе. Приклад толкнул в плечо, куда я ещё в дороге повесил сложенное полотенце, придавив его курткой. Помогло слабо, тело пронзила боль, но и результат выстрела был виден отчётливо. Здоровенный кусок груди с левой рукой просто вырвало из тела, которое потом медленно завалилось набок. С такими ранами даже зомби не живут.

Быстро переломил оружие, заменил патрон. Расстояние уже меньше полусотни метров, тут и целиться особо не нужно. Второй остался без головы, третий сложился пополам, а внутренности его разбросало на несколько метров. Всё же для такой охоты патрон избыточен.

Позади меня гремели выстрелы, наши били отчаянно, трещал короткими очередями автомат Винокура, изредка так же скупо огрызался ППШ, бахал дробовик учёного, но он был где-то в стороне, явно тот сменил позицию. Над головой время от времени сухо щёлкала винтовка Марины, молодец, девочка, с такой не пропадёшь.

А я не успевал, враг просто давил массой, убитых уже насчитывалось два десятка, я ни разу не промахнулся, но передние уже подошли к дому и начали крушить топорами окна. Одному я выстрелил прямо в лицо, пуля оторвала голову и полетела дальше, зацепив следующего, сделала его одноруким. Впрочем, тот не растерялся, хотя кровь из раны лилась, как из крана, нагнулся и подобрал лежавший на земле топор.

Не успеваю! Отчаянно матерясь, я снова вставил патрон и выстрелил в зомбака, что при жизни был низкорослым крепким пенсионером, неудачно, пуля вырвала кусок мяса из шеи, он выронил молоток, но сам при этом ввалился внутрь дома.

На ходу заряжая винтовку, я подскочил поближе и обрушил на его голову удар ботинка. Ощущения, скажу я вам незабываемые. Писаные — это другое, их как людей не воспринимаешь, а тут ведь человек, с виду, по крайней мере. Череп треснул, а на полу растеклась лужа бурого цвета. Следующего встретил уже выстрелом. В передних карманах патроны закончились, достал из бокового. Это те, что Петрович заряжал. Эффект соответствующий, высокого тощего интеллигента (поскольку с галстуком) вышвырнуло обратно, попутно повалив на землю несколько его товарищей, что дало мне ещё пару секунд форы.

Они столпились под окнами, гранату бы, да нет её у меня. Вот следующий полез в окно, зарядить штуцер уже не успеваю, пришлось просто ударить ногой в лицо, благо, руки у него заняты. Голова мотнулась назад, нос просто перестал существовать, а на пол потекли струи крови. Вот только его это нисколько не смутило, он продолжил втискивать своё тело внутрь, а в соседнем окне показался ещё один. Я всё же зарядил патрон и выстрелил в того, что с разбитой мордой. Помогло, туловище буквально разорвало пополам, Петрович своё дело знал.

Дальше пришлось забросить винтовку за спину (бросать не решился, так можно хоть приклад использовать) и отступать вглубь дома, попутно вынимая из кобуры револьвер. В голову, только в голову. Вот мужик в красной майке, явно бывший раньше спортсменом, поднимает топор, расстояние — два шага. Пуля прилетела ему точно в переносицу. По идее, теперь он, как всякий зомбак, должен был благополучно помереть второй раз.

Чёрта лысого! Он даже топор не уронил, единственным плюсом было то, что пуля повредила глаза, отчего он потерял ориентацию в пространстве и, вместо того, чтобы рубить меня, зацепил топором своего, сбив тому атаку. Я стрелял почти не целясь, пули пробивали головы, и, хоть твари и не спешили дохнуть, это мешало им продолжать бой.

Вот только семь патронов закончились быстро, а больше отбиваться нечем, теперь только отступать обратно, в надежде, что парни снаружи прикроют. Последнее, что я сделал,— это отпихнул ногой очередного зомбака с молотком, который прошёл в нескольких сантиметрах от моей головы, и, подбежав к стене, отодвинул в сторону лестницу. Та упала на пол, лишив их возможности подняться на чердак. Вряд ли догадаются поставить её на место.

Я собирался сигануть в окно и укрыться где-то у машины, но тут в это окно влетела стрела, что пробила мне плечо. Ранение, как я потом понял, было относительно безопасным, стрела прошла через мясо, но от боли и неожиданности я выронил револьвер с опустевшим барабаном, а потом просто вывалился в разбитое окно, что и спасло меня от встречи с топором очередного зомбака.

Мертвецы стали подходить к окнам, но ту, на моё счастье, рядом оказался Немой, который скупыми очередями из автомата, стал бить их по головам. Я заметил, что рядом с ним лежат уже три пустых диска, а всего у него было шесть.

Пользуясь случаем, стал перезаряжать штуцер, совершенно забыв при этом о ранении. Больно. Ещё и кровь ручьём течёт, к счастью, кровь тёмная, значит, артерия цела. Впрочем, можно и из вен кровью истечь, а перевязываться некогда. Стрелу бы вытащить, но наконечник с зазубриной. Проклиная всё на свете, вынул нож и срезал наискосок древко стрелы, отделив наконечник. Потом, дотянувшись левой рукой, вырвал стрелу в противоположную сторону. От боли прикусил язык, но стрела вышла, отчего стало немного легче. Кровь потекла с удвоенной силой, но пока я чувствовал себя бодрым.

Тут пришлось вскочить, я увидел, как внутри дома зомбак спокойно ставит на место лестницу и собирается лезть на чердак. Сука! Марина наверху продолжала стрелять, а за грохотом выстрелов я не смогу её предупредить. Ухватив штуцер левой рукой, я снова кинулся в дом. Первого врага встретил на крыльце, свалив его ударом приклада, действовать приходилось одной рукой, но ярость придавала мне сил. Убил или нет — неважно. Важно прорваться вперёд. Следующий попытался связать меня боем. Связал. К счастью, у него была сильно повреждена рука, так что силы оказались равны. Ударить прикладом не получилось, зато я смог дотянуться до кастета и несколько раз двинул его в лицо, пробив кость едва не до затылка.

Тут я увидел, что умный зомбак, поставивший лестницу, уже просовывает голову на чердак. Впрочем, наверху снова прогремел выстрел, после чего он свалился вниз, с простреленной головой. Марина не забывала оглядываться. Умница.

А вот моё положение из нормального резко стало критическим. Зомбаков оставалось всего двое или трое, точнее сказать было нельзя, поскольку некоторые «убитые» шевелились и продолжали представлять какую-то опасность. А в дом уже лезли писаные в балахонах. Эти в отличие от безмозглого мяса, воевать умели. От смерти меня спасла хорошая реакция, я просто рухнул на пол, а в следующую секунду в стену, где я только что стоял, вонзились сразу три метательных ножа.