Змей Уроборос - Эрик Рюкер Эддисон

– Кориниус считает, что ему просто не повезло, а я горячо молюсь, чтобы пострадали все те, кто разжиреет на разорении моего брата.

– Тогда возвеселись, потому что Кориниус в печали, – сказал Гро. – Судьба – слепой щенок, нельзя полагаться на ее повороты.

– Разве я не королева? – сказала Презмира. – Разве здесь не Колдуния? Разве у нас нет войска, чтобы подкрепить проклятия, если судьба на самом деле слепа?

Они остановились на верху лестницы, которая вела вниз во внутреннюю караульню. Леди Презмира оперлась о черную мраморную балюстраду, глядя в сторону моря через ровные болота под неровным светом луны.

– Какое мне дело до Лаксуса? – сказала, наконец, она. – Король бросает стаю коршунов на добычу, которая богатством и благородством превосходит сотню таких, как они. Но я не допущу, чтобы мое негодование было расценено как каприз, и справедливость не даст мне возложить всю вину на Колдунию. Истинная правда, что в ту ночь, когда наш пир из-за моего брата Принца превратился в битву, а наше пьяное веселье в резню, он в сговоре с нашими врагами покусился на то, что нам принадлежало, не зная, что открывает ворота к нашей и собственной гибели.

Некоторое время она молчала, потом заговорила опять:

– Клятвопреступники: самое отвратительное слово, это значит против всех. Два лица под одним капюшоном. О, если бы земля могла подняться на дыбы и стряхнуть все пороки, которые ее топчут!

– Ты смотришь на запад через море, – заметил Гро.

– Там то, чего ты, наверное, в сумерках не видишь, – сказала Презмира.

– Ты мне рассказывала, – вспомнил он, – о торжественных обетах и странных обещаниях дружбы, с которыми лорд Джасс уходил от тебя, когда они бежали из Карсэ. Но можно ли винить тебя, о королева, за то, что ты мучаешься из-за нарушенной клятвы, данной в исключительных обстоятельствах? Она же, как рыба: сегодня свежая, завтра с душком, а на третий день гнилая.

– Конечно, не так уж важно, – сказала она, – что мой брат презрел союз и налаженные связи ради освобождения тех великих от страшной смерти; а они, когда их освободили, швырнули ему мелкое спасибо и ушли, и тем обрекли его на изгнание из своей страны, и, вероятно, на верную смерть. Пусть дьяволы ада замучают их души!

– Госпожа, – сказал Гро. – Мне бы хотелось, чтобы ты трезво оценила события, без вспышек гнева. Демоны однажды спасли твоего брата в Лиде Нангуне, и, вырвав их из рук нашего короля, он им отплатил.

Она ответила:

– Не оскверняй мой слух, оправдывая их. Они нам нанесли позорное оскорбление. Их черное преступление с каждым днем сильнее разжигает мою глубокую ненависть. Ты начитан в законах природы и философии, неужели я должна учить тебя, что смертельная чемерица или жабья блевотина – отрава в руках женской злости?

Огромная туча накатила с юга и поглотила лунный свет. Презмира повернулась и снова стала ходить по террасе; ее глаза в свете факелов сверкали желтыми искрами. Она казалась опасной, как львица, и при этом нежной и изящной, как антилопа. Гро ходил рядом с ней, говоря:

– Разве Корунд не прогнал их зимой в Моруну? Могли ли они выжить там одни, среди страшных опасностей?

– О милорд, – ответила она. – Неси такие добрые вести кухаркам, а не мне. Ты же сам некогда дошел до самого сердца Моруны и вышел оттуда, или ты великий лжец. Мою душу разъедает одна язва: проходят дни и месяцы, Колдуния кладет себе под ноги народ за народом, но Король терпит, что бунтовщики из Демонланда до сих пор не затоптаны. Он что, считает, что лучше пощадить врага и ударить по другу? Такой вывод не естествен. Или он одержим, как Горайс Одиннадцатый? Да предотвратят небеса крах и гибель всех нас, если он не покарает Демонланд до того, как Джасс и Брандок Дах вернутся, чтобы встретиться с ним!

– Госпожа, – сказал лорд Гро. – Своей речью ты кратко нарисовала картину, которая сложилась в моих мыслях. Прости за то, что сначала я говорил с тобой осторожно, ибо время трудное. Я откроюсь тебе: я с тобой согласен. Надо, чтобы Король нанес удар сейчас, пока их великие воины в отсутствии. Тогда потом, если они вернутся и, да не допустят боги, Голдри с ними, сильнее будем мы.

Она улыбнулась, и показалось, что от ее улыбки душная ночь стала приятней и свежее. И она сказала:

– Ты славный собеседник. В твоей меланхолии я брожу, как в тенистой летней роще, где можно танцевать, что я часто мысленно делаю, или грустить, как бывает чаще, чем мне хотелось бы, и ты никогда не противоречишь мне. Вот только сейчас, когда ты докучал мне изысканной лестью, я чуть не подумала, что ты пытаешься влезть в шкуру Лаксуса или юного Кориниуса, и подыскиваешь приманки, как дамский угодник, чтобы тебя пустили склониться на грудь.

– Я хотел, чтобы ты отряхнула напавшую на тебя печаль, – ответил Гро, и добавил: – Ты должна похвалить меня, ибо я не говорил ничего, кроме правды.

– Хватит, милорд! – воскликнула она, – а то я отошлю тебя, – и, продолжая ходить, запела:

Тут она вдруг прервала куплет, и сказала:

– Идем, я уже стряхнула испорченное настроение, вызванное видом Лаксуса и его дешевой короны. Поговорим о деле. Сначала я хочу тебе кое-что сказать. То, о чем мы с тобой беседовали, не выходит у меня из ума уже два или три месяца, с тех пор как Кориниус воевал в Пиксиленде. Так что, когда пришла весть о том, что мой муж разбил войско демонов и выгнал Джасса и Брандока Даха, как бездомных бродяг, в Моруну, я поручила Виглусу отправить ему письмо с сообщением, что наш Король назначает его королем Бесовии. В нем я писала, что корона Демонланда была бы для нас более достойной наградой за храбрость, и сверкала бы ярче, чем корона Бесовии. Я просила его убедить Короля Горайса послать войско в Демонланд и назначить его командующим. А если он сам не сможет сейчас вернуться домой с этой просьбой, просила дать мне возможность, как послу, предстать перед Королем, изложить ему дело и просить назначить Корунда.

– В тех письмах, которые я привез тебе, содержится ответ? – спросил Гро.

– Да, – ответила она. – Но это ответ лизоблюда, что унизительно для великого воина. Увы, о моем долге жены теперь нет и речи, мне хочется браниться последними словами.

– Я отойду в сторону, миледи, – сказал Гро, – если тебе захочется облегчить душу без свидетелей.

Презмира рассмеялась.

– До этого еще не дошло, – ответила Презмира, – но я злюсь. Предприятие, которое он предлагает, продумано до конца, и я имею полномочия изложить все Королю как бы его устами, и добиться одобрения. Но он не собирается возглавлять его, он предлагает назначить военачальником Корсуса или Кориниуса. Постой, я прочитаю.