Товарищ Ссешес - Леонид Кондратьев

Ладно, хватит отвлекаться. Сперва запустим мою новую придумку, как я без нее обходился — просто не представляю. И, судя по темноэльфийским запасам знаний, они до такой простой вещи тоже не додумались. Видимо, сказывался немного другой подход к производству и стандартам. Ну и Ллос с ними. Развернул куб, выполненный из энергетических ниточек с размером ячеек примерно пять миллиметров, и с чувством собственного превосходства стал наблюдать получившуюся картину. Так, теперь в каждую десятую нить чуть подкачать энергии — как раз будет отметка пять сантиметров плюс-минус километр. Вот и готово рабочее поле. В смысле куб. Практически как в Автокаде, только курсора не хватает. Ну надоело мне все делать на глазок, надоело. Те же наконечники и стеклянные блюда для встречи гостей, двух одинаковых просто не было. Что размеры на глаз, так это полбеды, а вот что из-за несоответствия размеров развесовка у наконечников разная — это уже очень сильно сказывается на меткости. А теперь можно будет делать более-менее сложные энергетические конструкции и, самое главное, повторяемые с приличной степенью точности. Да и привык я к удобствам при проектировании. Покрутив перед глазами получившийся кубик, немного задумался и, словив очень умную мысль за хвостик, произнес:

— Сергеич, у тебя никакого измерительного инструмента нет поблизости?..

В голове наблюдающего за всем этим священнодействием Сергеича пронесся целый состав из мыслей: «Вот иногда Ссешесовые вопросы меня просто до ручки доводят. Ну на хрена ему сейчас „измерительный инструмент“? И какой? Сидит как статуй перед холмиком песка уже полчаса, а до этого с задумчивым видом старинные украшения расковыривал. Да так с ними обращался, как с хламом каким-то. И где это он столько монет старинных взял? Клад, что ли, откопал, и, судя по состоянию, явно не из музея. В музеях все чистенькое, и уж во всяком случае, с украшений земля комьями не отваливается. И земелька свежая, еще подсохнуть не успела. А монеты так вообще все чуть ли не пожеванные — мятые, как осенняя листва, если ее граблями поворошить сильно».

— Ну что там с измерителем, долго еще ждать? — не отрываясь от своего занятия, прокричал дроу.

— Да сейчас, я ж этот складной метр чуть ли не на самое дно мешка засунул, ну кто ж знал, что он еще пригодится, считай, с той поры как самолет ремонтировали, не доставали. Да и на кой он нам в лесу-то? — Бухтение выходящего из подземного коридора Сергеича прозвучало в наступившей тишине неожиданно громко. Просто появление перед сидящим Ссешесом громадного полупрозрачного куба, составленного из слабо мерцающих в воздухе линий, резко прервало все разговоры. Из-за этого явление народу старшины с зажатым в руке железным метром, наследством от заохоченных мотоциклистов-хомячников, прошло незамеченным.

— Ну и долго я ждать буду? Еще минуты три, и я глиф фиксирую, тогда замаетесь постоянно на свои единицы измерения пересчитывать. Старшина! — Звонкий голос дроу, взлетевший над поляной, пришпорил Сергеича как хороший удар плеткой норовистого скакуна-трехлетку, и средство измерения все же добралось до заказчика.

Бурча что-то себе под нос на своем непонятном, почти матерном, Ссешес разложил метр и принялся совершать вокруг повисшего в воздухе объекта какие-то сложные телодвижения. Впрочем, их смысл стал понятен буквально через несколько секунд, расстояние между светящимися линиями, составляющими этот странный объект, принялось уменьшаться, на глазах заинтересованно следящих за процессом людей куб немного запульсировал, меняясь в размерах, и, наконец, застыл. После чего любопытство окружающих, все возраставшее и возраставшее, вылилось в вопрос Иванова и попытку Глау откусить угол этого, несомненно, интересного объекта.

— Товарищ Риллинтар, что это вы делаете? — За выражение лица, удерживаемое при произнесении этих слов, и тон, которым они были сказаны, Иванову, родись он лет на пятьдесят позже, светил бы как минимум Оскар, а может, и не один. Вот этим-то и отличаются профессионалы от любителей, даже при неожиданном событии, явно выбивающемся из канонических устоев окружающего мира, Иванов смог не только сохранить скучающее выражение лица с примесью легкого интереса, но и обратить внимание на приблизительное соответствие первоначальной разметки появившегося куба стандартной метрической. Отклонение, на взгляд Иванова, составило не более пяти-семи процентов, причем в большую сторону. Так что неожиданность неожиданностью, а фактик в копилку бывалый разведчик положил.

— Рабочий объем, или в просторечии поле для конструирования. Очень удобная штука. — Улыбка, с которой дроу произносил эти слова, предназначалась разочарованному Глау, стоявшему на вытянутых задних лапах, подобно суслику, и раз за разом пытавшемуся откусить кусочек от зависшей в воздухе голограммы, слегка подергивающейся каждый раз при прохождении драконьих челюстей через составляющие ее линии. — Правда, пришлось в нее кучу энергии вбухать, чтобы и обычным зрением была видна, но ничего, вроде красиво получилось…

— Командир, а дракончику ничего от твоей хреновины не будет? — Забеспокоившийся Сергеич, судя по немного отсутствующему выражению лица, принялся телепатически унимать попытки Глау съесть эту светящуюся и явно сверхъестественную фигню, зависшую над поляной. Но молодой дракончик в лучших кошачьих традициях не сдавался, до такой степени напоминая при этом охотящегося за солнечным зайчиком котенка, что вызвал добрые улыбки у всех собравшихся. Даже Ва Сю, наконец-то уставшая гонять окружающих и свернувшаяся клубком, смотрела на попытки Глау с ехидным выражением мордочки.

— Абсолютно безопасно, да сами попробуйте, это же глиф разметки, он для того и сделан нематериальным, пощупать его не удастся, как ни старайтесь. — Задумчивая улыбка, с которой это было сказано, почему-то не насторожила толпящихся возле конструкции людей, и сначала осторожно и робко, а потом уже более раскованно те стали с детским ощущением прикосновения к чуду пытаться поймать составляющие куб нити. Проходящие через конструкцию руки, множественные смешки и восклицания удивления, радостное выражение лиц — все показывало, что великовозрастным детишкам уж очень понравилась новая игрушка. Впрочем, их можно понять, это нам, избалованным Голливудом и горами научной и не особо научной фантастики, картина расположившегося на краю поляны в тени деревьев дроу и зависшая перед ним двухметровая полупрозрачная голограмма покажутся легкой фантасмагорией (если принимать во внимание находящихся там же красноармейцев в аутентичной форме). А вот для этих солдат, несмотря на то что они уже видели достаточное количество необычностей и странностей, окружающих этого чернокожего, красноглазого и длинноухого индивида, увиденное стало шоком. Наверное, поэтому на продолжение фразы, сказанное чуть тише и задумчивым тоном, обратили внимание только Иванов и находящийся ближе всего к Ссешесу Сергей. — Хотя если добавить энергии…

— Так, поигрались — и хватит. — Голос дроу отрезвляюще подействовал на окружающих, и те нехотя оставили в покое новую игрушку, чем красноглазый и воспользовался. В глубине мерцающего красным куба начали по одной появляться яркие зеленые линии, моментально сложившиеся в трехмерный объект, уже знакомый некоторым присутствующим. Сергеич просто видел, как дроу однажды вечером собирал стрелы, а Иванов лично держал в руках наконечник стрелы очень знакомой формы, именно такой, трехмерная модель которой крутилась сейчас у него перед глазами. Повинуясь легким движениям рук, зависшая в воздухе модель принялась деформироваться, немного меняя свои очертания, после чего Ссешес как-то по-особенному шевельнул пальцами, и объект моментально размножился, от него отделилось несколько копий, разместившихся в горизонтальной плоскости в шахматном порядке. Осмотрев получившуюся картину, дроу удовлетворенно кивнул сам себе и легким движением кисти опустил получившуюся плоскость заготовок в слой свеженасыпанного песка. После чего линии куба, частично погруженного в землю, чуть замерцали и через секунду восстановили свою яркость.