Перехватчик - Василий Головачев

– Они могут сделать это в любую минуту, – меланхолично заметил Носовой. – Информацией «чистильщики» обладают первоклассной.

– Типун вам на язык, Хейно Яанович! – в сердцах сказал Бурлаков.

– На полтона ниже, Евдоким Матвеевич! – предостерегающе произнес Лобанов.

– Мы не на пляже, здесь могут быть уши, о которых я ничего не знаю. Мне хотелось бы поделиться с вами стратегическими идеями. Как вы смотрите на то, чтобы, образно выражаясь, объединить под «сенью», так сказать, Сверхсистемы организации, родственные нашей, контролирующие Север и Восток?

Наступило молчание.

Бурлаков ковырял во рту зубочисткой, Носовой потягивал минеральную воду, потом встал и неумело бросил шар, сбив только одну кеглю. Вернулся и сказал:

– Мы контролируем центральный и западный регионы вплоть до стран Балтии. И с меня этого, говорю прямо, вполне достаточно. К тому же для контроля над всей страной нам не хватит – нет, даже не сил и средств – духа.

– А ваше мнение, Евдоким Матвеевич?

– Не знаю, – нехотя пробурчал Бурлаков. – В свое время у Купола был весьма влиятельный помощник, какой-то дружок Ельшина, но и он не смог выручить его. Поговорите с Генрихом, может, у него еще осталась та связь.

Лобанов задумчиво пососал дольку лимона, хотя в душе чувствовал досаду и злость. Попытки выйти на Конкере, о котором рассказывал Ельшин, пока ничего не дали. Не помог и последний поход на дачу бывшего генерала ФСК, от которой остались рожки да ножки. Добираться до бункера, из которого якобы Ельшин держал связь с Конкере, тоже не удалось. Как только они, обезоружив охрану участка, проникли в подвал дачи, сработала сигнализация, и пришлось убираться оттуда во избежание контакта с оперативниками-«федепасами».

Олег Каренович бросил взгляд на директора ФСБ, развлекавшегося неподалеку в компании с молодым человеком, скорее всего телохранителем. Неужели он нашел бункер? И сам вышел на Конкере?!

– Черт!

– Что, Олег Каренович? – вынул свой короткий нос из стакана Носовой.

– Ничего, вспомнил одного… – Про себя же подумал: надо срочно разыскать ганфайтера Соболева! Он был с Генрихом на даче в момент ее разгрома и может знать то, чего не хочет говорить сам Генрих. По всему видать, личность незаурядная. Надо выйти на его родственников: отца, мать, сестру, брата, жену – если есть, и тогда он придет к нам сам…

– Не трогали бы вы его, – сказал кто-то шелестящим шепотом, но отчетливо и внятно.

Лобанов вздрогнул, подозрительно поглядел на собеседников, оглянулся, но рядом, кроме них, никого не было. Лишь молодой напарник директора ФСБ смотрел на него, как показалось Олегу Кареновичу, с насмешливым сочувствием.

Агапов нашел начальника МУРа в сауне Главного управления МВД, которую тот навещал регулярно через день. Завернутый в простыню Синельников блаженствовал в комнате отдыха с пиалой чая в руке и смотрел метровой диагонали телевизор.

– Ну что, пришел попариться? – проворчал он, разомлевший от жары и пара.

– Если по службе – уволю!

– Увольняй. – Полковник принялся, кряхтя, раздеваться. Рядом с могучим шефом он смотрелся как китайская джонка рядом с атомным ледоколом. – Пошли попаримся. Или ты уже вкусил на полную катушку?

– Докладывай.

– Нашли труп первого заместителя мэра…

Пиала хрустнула в ладони Синельникова, горячий чай выплеснулся на мощную ляжку, но Александр Викторович даже не поморщился.

– Шкуро?! Бориса Натановича? Где?

– Ниже третьего водозабора на Москве-реке. Две пули в спине.

– «Чистилище»?

– Неизвестно, записок при нем не обнаружено. Да и обычно три «К» сообщает о своих жертвах сразу.

– Начал действовать приказ министра, запрещающий публиковать заявления «Чистилища», передавать по радио и телевидению. Н-да, брат, принес ты новость. Придется подключать «орунов».

Агапов кивнул. «Орунами» негласно называли работников ОРРУ – отдела по расследованию «резонансных» убийств, то есть убийств, всколыхнувших общественность.

– Что еще вы нашли?

– Художника.

– Кого?

– Художника-графика, который предположительно рисовал эмблемы для «СК» и «ККК». Это ж твоя идея была, забыл? Художника зовут Шерхов Сергей Борисович, работает в основном на издательство «Армада», хотя известен и в других издательствах. Я видел его работы. Несколько статичен, но профессионал крепкий.

– Кто с ним беседовал?

– Никто. И я хотел бы пойти к нему сам. Или с тобой. Если ты не против, составь компанию.

– Негоже начальнику МУРа заниматься оперативными делами лично… Ладно, поехали после ужина. Адрес знаешь? Прихвати на всякий случай группу реагирования.

– Обижаешь, начальник. – Агапов помахал рукой и потопал голышом по коридорчику к двери в парилку, откуда изредка просачивались струи пара.

Василий возник из темноты сзади Самандара.

– Никого, он один.

– Итак, «проводник», – холодно сказал Матвей. – Вам есть что сообщить по существу? У нас тут неотложные дела.

Колючие холодные «щупальца» коснулись головы, проникли под череп, попытались пройти глубже – в мозг, но Соболев увеличил плотность защитного экрана – на уровне ощущений, иллюзий, нервных токов, – и «щупальца» растаяли. Это подтверждало догадку Матвея, что «случайно» появляющийся на его пути директор Международного исследовательского центра боевых искусств Самандар Вахид – «проекция» Конкере, Монарха Тьмы.

– Давай «сделаем» его, чтоб не мешался под ногами, – предложил Василий, и тотчас же Самандар оказался рядом с ним, провел в немыслимом темпе серию «казацкий веер», от которого Балуева унесло в кусты, без дыхания, с гудящей головой, хотя он и поставил винтовой блок. Не будь Матвея, Самандар через какое-то время добил бы его окончательно, однако Соболев владел режимом не хуже и вошел в контакт практически спустя мгновение. В темноте, несмотря на инфразрение, трудно было применить атэ-ми[40], поэтому он «связал» свободу Самандара «смирительной рубашкой» из арсенала русбоя, а пришедший в себя Василий, озверев, достал «проводника» классическим шоу-фа из арсенала китайской техники рук.

Самандар отлетел в канаву, но тут же появился левее, бесшумный, гибкий и опасный, как замаскированная под предмет обихода мина. Василий было двинулся к нему скользящим шагом, но Матвей удержал его.

– Вам не справиться с нами, «проводник», кем бы вы там ни были. Уходите. И больше не появляйтесь на моем пути, потому что вас не спасет ни Монарх, ни «зомби» спецслужб, если вы работаете на них.