Последняя ночь с принцем - Галина Владимировна Романова

— Добрый день, — сказал Серега, ничуть не озадачившись. — Мы тут к вашему соседу приехали.

— Это к которому? — В мутных глазах человека мелькнул неподдельный интерес.

— К Кораблеву.

— К Эдьке, что ли?! Тю-ю, так нету его уже с год! Ищи ветра в поле! — невзирая на возраст, человек оказался достаточно разговорчивым. — А вы кто же такие?

— Родственники мы. Я его троюродный брат по линии отца, а это моя невеста. Давно с Эдиком не виделись. Оказались проездом в вашем городе, решили вот его навестить, а тут такое дело. — Серега врал вдохновенно, улыбаясь, заглядывал в глаза, и оттого ему хотелось верить.

Сосед Кораблева, или соседка, Пирогову-младшему поверил.

— Заходите, что ли, братья с сестрами, — фыркнуло создание и широко распахнуло дверь в свои чертоги. — Чего уж столбами-то стоять в подъезде…

В квартиру Рита входила с опасением, и, как оказалось, не напрасно. Опасности подстерегали на каждом шагу. Между ног сновали с десяток кошек.

Кучи мусора щетинились обломками палок и арматуры. Не знай она, что квартира находится на втором этаже, всерьез заподозрила бы хозяина жилища в подкопе.

— Садитесь. — Человек махнул неопределенно рукой куда-то в сторону странного топчана, по виду больше напоминающего ресторанный разделочный стол, правда с укороченными ножками.

— Спасибо, мы как-нибудь так… — неопределенно ответил Серега, с сочувствием поглядывая в сторону Риты. — Так что там случилось с моим братом?

Нам ведь даже переночевать негде! Проездом мы…

— Да помню я, не такой дурак! — воскликнул человек, причислив себя своим заявлением к сильной половине человечества. — Только не знаю я, где Эдька! Жил, жил, потом как сквозь землю провалился! Я тут с паспортисткой нашей балакал, говорит, выписался он, но за квартиру платит исправно.

А че, сейчас все можно! Можно с десяток квартир иметь, а не прописываться. Это в наше время так было нельзя, а сейчас все можно… Так Эдька за хату платит, да! А жить не живет, так-то… А щас так можно…

Сосед Кораблева бесцельно блуждал по единственной комнате, вспархивая тонкими ручками, болтающимися в широких рукавах байковой рубахи, и повторял без конца одно и то же. На гостей он почти не смотрел, успевая либо пнуть подвернувшуюся ему под ноги кошку, либо погладить. Все зависело от личных пристрастий и масти животного. Рыжих он любил больше, сделала вывод Рита минут через пять. Еще через две ее начало мутить и отчаянно" захотелось на воздух. Но Серега упорно не хотел замечать окружающих их неудобств и вовсю пытался разговорить Эдькиного соседа.

Тот говорил. Говорил много, но все больше не по существу.

— Говорят, он на этой неделе был. А кто его видел-то? Марья слепая?

— Это которая? — проявил неожиданный интерес Пирогов-младший и отодвинулся от Риты, она проширяла ему весь бок.

— На первом, прямо подо мной живет. Ох и злыдня баба! Я говорю ей, ты, говорю, всех мужиков своих перехоронила! А все почему?! Потому что склочная и врунья! Она и про Эдьку врет. Нету его в городе! Ежу понятно, нету! Кабы был, зашел бы. А че? Он заходил. Даже корму иногда моим зверям давал. Котлеты там, сосиски, когда пропадали…

Потом пошел полный перечень того, что сплавлял добрый малый Эдька Кораблев несчастным голодным животным. Следом снова досталось Марье, врунье и стерве, каких мало. И снова о жилищной реформе, перепутавшей все в их государстве так, что найти никого невозможно.

Рита еле держалась на ногах от вони и духоты, забившей в этой квартире каждую щель и трещину в полу. Серегу тоже, видимо, проняло. Он подхватил ее под руку и поволок к выходу, прощаясь с хозяином уже на ходу.

— Меня сейчас вырвет! — простонала Рита, выбравшись на лестничную клетку. — Какой ужас!!!

Как можно так… Ты куда?!

Она еле успевала бежать за ним по крутым ступенькам вниз. Думала, что Пирогов так же, как и она, жаждет глотнуть свежего воздуха. Но он вдруг остановился перед дверью на первом этаже и начал с силой жать на кнопку звонка.

Ага! Собрался в гости к Марье, отрекомендованной соседом как врунья и стерва.

Марья открыла им так же быстро, как и сосед сверху. Маленькая, юркая, с не по возрасту густыми волосами, собранными на затылке в пучок, и удивительно яркими карими глазами. На Марье был турецкий спортивный костюм и кружевной передник.

Из квартиры тянуло сдобой и ароматом жарящегося мяса. Крохотные босые ступни хозяйки нетерпеливо приплясывали по ковровой дорожке, постеленной до самого порога прихожей.

— Здрассти, — пробормотала она, зорко оглядывая их поочередно. Вдруг сделала шаг им навстречу, шумно втянула воздух, принюхиваясь, и с тайным каким-то удовлетворением пробормотала:

— Все ясно! Уже побывали у Васьки!

— Васька — это… — И Серегин палец потыкал воздух у себя над головой. — — Он, а то кто же здесь весь дом провонял! — фыркнула она презрительно. — А вы небось тоже по Эдькину душу?

— Тоже? А кто-то еще его спрашивал? — насторожилась мгновенно Рита.

— Спрашивал, спрашивал, — качнула Марья головой и подбоченилась. — То никого целый год, а то сразу повалили…

— А кто спрашивал-то? — Серега обезоруживающе улыбнулся. — Дело в том, что я его брат.

— Брат, ага. — Она хитро улыбнулась, обнаружив на впалых щеках неожиданные для ее возраста ямочки.

— Ага. Троюродный. По линии отца.

— Давай, давай, заливай дальше! — фыркнула Марья, сделавшись похожей на озорную девчонку. — Брат он, да еще троюродный, да по линии отца!

Эдькин отец родного-то сына знать не хотел, станет он родство держать с седьмой водой на киселе. Так бы и сказали, что Эдька вам нужен, а то брат он!

Девчонка-то его небось? Беременная, что ли? Ишь, зеленая какая…

Подобное предположение Пирогову-младшему совершенно не понравилось, он мгновенно насупился и начал недобро коситься на Риту. Рта он больше не раскрыл, и ей пришлось брать инициативу в свои руки:

— Нужен нам Кораблев позарез, теть Маш! Помогите, а! Обещал позвонить, а все нет его. Может, что случилось… — Рита смотрела на женщину умоляюще, и та сдалась без лишних уговоров.

— Входите, а то я с вами все мясо провороню. — Она посторонилась, впуская их к себе, и забубнила, запирая дверь:

— Эдька, стервец, у меня три сотни занял, перед тем как уехать. А пару дней назад я уже спать собралась, подошла к окну. Глянула, идет, голубчик! Идет, как ни в чем не бывало. Я, не будь дурой, выбегаю в подъезд… Сюда, сюда, проходите.

Комната Марьи по чистоте легко могла соперничать с операционной. Вещей и мебели немного, но ни на них, ни на полу, застеленном добротным старым ковром, ни единой соринки или следа пыли. Рита без опасений села на диван и облокотилась на старомодный валик, затянутый чехлом зеленого бархата. Серега остался стоять у входа в комнату и смотрел на Риту теперь зло и нетерпеливо. Может, вопросы какие появились или новые подозрения, вызванные предположениями Марьи, пойди разберись.