Откровение - Юрий Никитин

— Какие знаки? Ах да, у вас там даже королинеграмотные, как и медведи, с которыми короли живут.

— Короли с медведями не живут, — ответил Томас,задетый. — У нас королевы, куда там твоим медведицам! А чего ж знаки такиеразные?

Калика хмыкнул:

— Не все твою латынь знали.

— Демоны, значит, — сказал Томас убежденно.

— Почему демоны?

— Латынь — язык священный, — объяснил Томаспокровительственно. — А демоны боятся латыни. Как услышат церковное пение,так на стены от злости кидаются!

Это и понятно, подумал Олег, любой здоровый на стенукинется. Он вспомнил отвратительное пение бесполых холопов нового бога, сотвращением передернул плечами:

— Сомневаюсь, чтобы твой Христос знал латынь. Можетбыть, он вовсе был неграмотный, хоть и иудей. Богу, как и королям Европы, зачемграмота?.. Погоди, эта вот зарубка... гм... знакомая. И эта... А здесь значокклинописью. Что значит: «Здесь побывал Гильгамеш», это вот Энкиду отколол,здесь след от дубины Геракла, Тезей оставил свой знак рода... ух ты, что делалздесь Громобой?.. Какой скромный значок у Заратуштры! Не то, что егоцарственный покровитель Виштаспа: на треть скалы размахнулся. Такой бы емуразмах в битвах да делах царcтва... Это ж сколько пота пролил, пока вырубил«Здесь был Вашя», гранит — порода крепкая. Так, это хитроумный Одиссей... Ага,вот и ваш прародитель латыни, только тогда еще не знал, что женится на дочкеЛатина, а его народ победителей примет язык и название побежденного племени...ну как же, отдыхал, вон как ты...

Томас поспешно подтянул ноги и принял более достойную позу.Калика с интересом рассматривал скалу, где наряду со значками попадалисьрисунки, часто непристойные с точки зрения христианина и крайне сдержанные навзгляд вишнуиста, были криптограммы, над которыми морщил лоб и усиленно двигалбровями, попадались тамги, обрядовые символы, из которых Олег кое-что узнал иновенькое, а Томасу сказал с усмешкой:

— Иштар тут вовсе прошла без отдыха, только знак свойоставила. А на латыни здесь только один оставил имя... Да ты его видел, он намеще сюда дорогу показывал! Тот, что правую руку от левой отличить не умеет.Видать, сильный поэт. Они такие: чем гениальнее, тем...

— Это худой такой?

— Он самый. Гм, только одна женщина побывала здесь радисына... Мать Лемминкейнена. Но знака не оставила. Сил не было, да и спешила. Аэто Ван Лунь... Гм, сколько героев, а только один Мулянь отправился впреисподнюю, чтобы спасти свою мать. За собаками даже шли, а за матерью —один... Мало мы ценим родителей.

Томас поморщился, калика часто бывает занудным инравоучительным, видно так на людей пещерство действует, а в странные значкивсмотрелся с недоверием:

— Ты и это понимаешь? Тут черт ногу сломит!

— Ничего подобного, — сказал Олег с обидой. —Это совсем понятные иероглифы. И красота в них есть, если присмотретьсявнимательно. Да не так, как ты смотришь бараньим взором, а вроде бы каквнутренним взором под углом на плоскости в две шеренги. Не такой уж я былпьяный, когда помогал мудрому... черт, забыл имя... придумывать эти значки!Разве что дурман-травки малость пожевал, но только чтобы горечь настойкимухомора заглушить, ибо утром целое ведро сомы выхлестал, больно в груди горелопосле... гм... Хочешь, вот тут рядом, только чуть-чуть ниже, тебя высеку? Да недергайся, я говорю про имя. Мол, здесь был сэр Томас.

Томас поерзал, лицо от удовольствия порозовело. Калика взялобломок острого камня, но рыцарь неожиданно опомнился:

— А может, не надо?

— Стесняешься?

— Да нет, сэр калика. Лестно, конечно, увековечить своеимя на скале, где Геракл отметился, но все-таки как-то... Геракл сюда засобакой явился, а я все-таки за любимой женщиной! Как-то неловко.

Калика задумался:

— Гм... В чем-то ты прав. Верней собаки нет на землечеловека. Но, по правде, сюда не только за собаками перли. Вон Орфей как и ты,всего лишь за женщиной... Да только ли Орфей! За века здесь прямо как цыгане топтались.Проходной двор.

Томас со вздохом поднялся, повел усталыми плечами. Железозаскрипело. Окинул на прощанье коротким взором скалу, начал отворачиваться, новдруг спохватился:

— А то что за значок?

— Где?

— Во-о-он!.. Да не туда глядишь!.. Левее! Еще левее!

Калика поднялся, он выглядел смущенным. Сразу начал собиратьмешок, промямлил:

— Знакомое нечто, но сразу так не скажу, надоприпоминать.

Томас смотрел то на скалу, то на друга, вдруг ухватил его заобереги на шее:

— А это что? Ты говорил, что это твой знак!

— Говорил? — удивился калика.

— Клянусь!

— Гм, это когда же...

— А в монастыре, где ты взял золотую ветвь. Кстати, тыдаже не показал своему русу. Там я видел твой знак, монахи указывали. Олег, тызубы не заговаривай. Говорил! Я еще подумывал, что неплохо бы так же научитьсяпредвещать свою дорогу. А потом раздумал. Не рыцарское это дело.

Калика поспешно поднял мешок, вдел руки в лямки. Лицо былосмущенное, словно рыцарь указал на расстегнутые портки:

— Пойдем. Неча в глаза тыкать детскими шалостями. Ну,пусть не детскими, но сила приходит много раньше мудрости. Или мудрость весьмаотстает от мощи рук. По тебе видно. Мало ли, что отметился! Всего-то разок.

— Два, — уличил Томас. Присмотрелся, заоралрадостно, — три!

Калика раздраженно отмахнулся, но как-то излишне поспешно,направился в сторону стены тумана. Не объяснишь, что кто-то взрослеет быстро, акто-то еще долго живет в детских мечтаниях, взрослеет медленно, даже с седойбородой уже, умен и степенен, а детскость проглянет то в одном, то в другом...Но шел чересчур быстро, словно не хотел, чтобы рыцарь увидел скалу и с тойстороны.

Томас догнал, спросил заинтересованно:

— Так говоришь, здесь уже проходил?

— Здесь... и не здесь, — ответил калика, необорачиваясь.

— Как это?

— Здесь было по-другому. Пустыня, а теперь народу тьма.Где стояли высокие горы, теперь черт-те что... Чудовищ было больше, но я ихзнал. Это не то, что новые, из христианского мира... Правда, и те чудища былине мед. Помню, как достала та хищная тварь, что, как свихнутая, металась надпылающим озером! Ну, вроде птицы, только еще больше летучей мыши... так, синдюка. Оранжевая, нет, желтовато-песочная вся. Верещала, я застывал, молодойбыл. А еще и плевалась огнем. Да так мощно и метко, что куда там даже призрачнымгусям! Я сколько пытался в нее попасть из-за скалы, но носилась, как угорелая,к тому же живучая, как не знаю кто! Я уж и не знаю, сколько на нее магиипотратил, совсем обессилел. И не всегда ж промахивался. Чувствую, скоро простыемухи затопчут... Тогда плюнул на все, не останавливаться же из-за такой гадкойтвари, ну и...