Откровение - Юрий Никитин

— Ну и?

— Ну и применил кое-что из т е х заклятий.

Он скривился, и Томас понял по его лицу, что то ли не такуж, чтоб совсем запрещенные заклятия, у этих проклятых язычников ничего святогонет, а как бы не совсем этичные. Кто к ним прибегает, старается помалкивать,чтобы не терять уважения других магов. Иначе выгонят, еще и по шее надают.Разве что совсем уж пропащие говорят о таком.

Томас сказал настойчиво:

— Какие?

— Не знаешь? — удивился тот. — Я уже нетвердопомню, это давно было... да и воспользовался только разок... что-то вродеайдэбучер... или айдэсатан...

На лице калики выразилось отвращение. Томас понял, что егодруг еще не совсем пропащий язычник. Но с другой стороны, как же пройти, уповаятолько на свою силу, отвагу и ловкость?

— Торопился, видать, — сказал он сочувствующе.

— Работать надо было, — ответил каликараздраженно. — Когда с каждым драться по отдельности, ключи искать... адобраться до конца хотелось. Ты присматривайся к тучам, ладно? Что-то с ниминеладное.

Томас ощущал неимоверную тяжесть над головой, там в самомделе двигались каменные громады, а когда задевали друг друга краями, грохотало,как будто незримый великан скреб гигантским ножом по исполинской сковороде. Оттуч падали угольно черные тени, бежали быстро как стадо скачущих зверей, хищныхи злобных, подминали камни, скалы.

— Только что-то? — пробормотал он. От страшногоскрежета волосы вздымались по рукам и ногам, щекотали. — Чего ты только ненавидался...

Олег головы не поднимал, все знакомо, зеленые глаза тревожновсматривались в недобрую стену тумана. Томас вскрикнул:

— Что за тварь...

Калика недовольно поднял голову, глаза округлились, онударил в железное плечо:

— Падай!

Томас рухнул, и еще не коснулся земли, когда по спинескрежетнуло, словно пытались зацепить сарацинским крюком. Он ударился оземь, спроклятием вскочил, в руках очутился меч. Огромная тварь, похожая на багровуюлетучую мышь, трусливо нырнула в тучу. В просветах мелькнуло в двух местахкрасное, донесся злобный крик летающих зверей, пронзительный и страшный, откоторого кровь превратилась в ледяные комочки.

Калика растерянно озирался. Глаза были круглые:

— Как она сюда попала?

— Что это?

— Она здесь не должна быть, — сказал Олег напряженно. —Слишком рано... Кто-то выслал навстречу. Хорошо, что ты, ротозей, вовремязаметил. Я не ожидал, на небо не смотрел.

Из туч внезапно вынырнули уже две громадные твари. Быстро инацелено ринулись на них: красные, с темными когтями. Томас с содроганием успелувидеть в раскрытых клювах мелкие острые зубы. Олег бросил раздраженно:

— Не отстают!

— Мы ж в аду, — напомнил Томас, его била дрожь, номеч держал крепко.

Твари падали так, будто готовились вбить их в землю. Томасуспел увидеть, как Олег лишь шире раздвинул ноги, его посох поднялся остриемвверх. Тварь в последний миг свернула, но калика угадал, Томас услышал трескраспарываемой плоти, жуткий крик, хлопанье крыльев.

Сам он, подражая калике, изготовился бить в бок, не станетже летучая тварь расшибаться насмерть о его железные доспехи, тварь в самомделе круто свернула, но в другую сторону. Томас ощутил сильный удар в плечо,пошатнулся, свободной рукой непроизвольно попробовал ухватиться за воздух...под пальцы попалось мягкое, горячее.

Тварь, что бросилась на Олега, билась в трех шагах всторонке. Пробовала взлететь, трепыхала сломанным крылом, из распоротого бокахлестала зеленая кровь. А справа летучая тварь орала, клевалась, била крыльями,пробуя взлететь. Под ней блестело железо, Олег не сразу понял, что Томас цепкодержит за лапу, меч выронил, другой рукой хватает за клюв.

— Дави и пойдем, — сказал он раздраженно. —Не рыцарское это дело — птиц изучать.

Томас прохрипел, продолжая драться:

— Дядя мой... полеты...

— Летать — не рыцарское дело, — снова сказал Олегубежденно. — Тоже мне — летун. Клювом не вышел!

Рука в железной перчатке наконец ухватила за клюв. Олегуслышал хруст, птица вскрикнула. Томас с наслаждением перехватил выше, сломалшею. Крылья обвисли, он с размаха отшвырнул крылатое чудовище. Блестящиедоспехи теперь были во вмятинах, будто на нем молотили железный горох с орехразмером.

— Уходим, — сказал Олег напряженно. Он быстрооглядывал небо, взгляд цеплялся за каждый разрыв в тучах. — Что-то здесьне так.

— Это уж точно, — сказал Томас саркастически.

— Да нет, даже в аду свой порядок. Эти твари должнынапасть позже. Там их целые стада. Стаи, то есть.

Томас поклонился:

— Спасибо, утешил.

— Не за что.

— Если эти вылетели навстречу, то представляю, чтодальше.

Калика сказал медленно:

— Нет.

— Что нет?

— Не представляешь.

Он покарабкался через каменную насыпь, почти задеваякрасными волосами низкие тучи. Небо почернело, тучи ползли тяжелые игромыхающие, будто разом рассыпались небесные Авзацкие горы, и теперь понебосводу катится нескончаемая каменная лавина. Когда тучи задевали однадругую, скрежетало, сухо взламывалось, мертвенно белые искры недобро озарялинеподвижные края темных, почти фиолетовых глыб.

Слева доносилось зловонное дыхание Стикса. Берег закрывалреку гноя и слизи, но Томас чувствовал ее близость по своему желудку. С правойстороны несло сухим жаром, там коричневело каменистое плато, высохшее ивыжженное. Три огненных ручья бежали резво, плескались искрами, поверху плыликорочки темнобагрового шлака. Дважды, пока Томас смотрел с опаской, вспыхивалибыстрые огоньки, тут же исчезали с легким дымком. То ли птица какая ронялаперо, то ли чья-то душа приблизилась чересчур близко.

Но прямо между Стиксом и плато огненных ручьев простираласьобычная долина, Томас видел кусты, редкие деревья, невысокую траву, проплешинывытоптанной земли. В глазах рябило, и, всмотревшись, различил сотни, тысячиженщин, что бродили стайками и поодиночке, качались на ветвях деревьев, сиделина траве. Всматриваясь, он видел их все яснее, словно наливались живой плотью.Не сразу понял, что некоторые выглядят странноватыми, хотя он не противился бы,если бы у женщин в самом деле была грудь такого размера, такие вот бедра, аволосы ниспадали до пят.

Олег остановился, вертел головой. Томас понял с недоумением,что калика выбирает между берегом Стикса и каменным плато. Там загремело, изчерной тучи ударила молния. На ровной, как турнирное поле, плите вспыхнулогонь, взвился красными наконечниками и погас, на камне осталось медленнотускнеющее багровое пятно размером с круглый стол короля Артура. В небезагрохотало, будто катилась горная лавина. Страшно и слепяще вспыхивали молнии,ветвистые, как светящиеся корни невиданного древа. Одним концом упирались втучу, другим с шипением вгрызались в камни. Вспыхивали огни, камень плавился,тут же остывал, оставляя оспины размером с миску для большой собаки.