Не тяни леопарда за хвост - Элизабет Питерс

Я ответила на вопрос, сделав вид, что не заметила сарказма, капающего с языка хозяйки, точно яд с жала кобры.

— Видите ли, мисс... э-э... мадам Айша... Мне нужна ваша помощь в поимке убийцы. Вам, разумеется, известно, что один из ваших соплеменников арестован по подозрению в убийстве мистера Олдакра?

— Разумеется.

— Вам также известно, что Ахмет невиновен.

— Откуда мне это знать?

— Полно, к чему отговорки? Мы обе отлично знаем, что полиция, где служат одни мужчины, умом не блещет. Но даже полицейские не настолько пустоголовы, чтобы считать ничтожество вроде Ахмета виновником убийства. Уверена, что арест несчастного — всего лишь хитрый трюк с их стороны. Скотланд-Ярд утверждает, что Ахмет задержан исключительно ради «сотрудничества с полицией». Я много размышляла над этим делом и пришла к такому выводу: властям известно наверняка, что к убийству причастен — или причастны — кто-то из египетской общины. А Ахмет — не более чем прикрытие.

Громадные темные очи египтянки не отрывались от моего лица. Прежде чем ответить, она выдержала долгую паузу.

— Возможно... — не слишком охотно согласилась она наконец. — И что дальше? Я-то здесь при чем? Псы из Скотланд-Ярда мне не страшны. Достаточно обратиться к кому-нибудь из моих влиятельных друзей...

— Понимаю. Но и друзья, случается, предают, особенно если есть угроза их жизни или чести. В любом случае бурная деятельность полиции мешает вашему... м-м... бизнесу, разве не так? Я же уверена, что египтяне не причастны к преступлению. Убийца — англичанин.

— Что?! Как ты... Откуда ты знаешь?

— Вы лишь задаете вопросы, ситт. — Я перешла на арабский. — Неплохо было бы на мои ответить. Вам много чего известно, верно? Разве могут дела общины проходить мимо такой богатой и влиятельной дамы?

Айша выпрямилась и, скрестив ноги, опустила подбородок на ладонь.

— Это дело, к сожалению, прошло мимо меня, Ситт Хаким. Ты не поверишь, но...

— Готова верить, ситт. Но если вы говорите правду, то я бы посоветовала навести кое-какие справки — ради вашего же блага. Соединив усилия, мы многого можем добиться. Мы женщины, ситт, причем не обделенные талантами, хоть и каждая в своей...

Свистящий смех, более похожий на шипение обозленной змеи, прервал мою речь.

— Что я слышу, Ситт Хаким! Тебе, похоже, и впрямь не обойтись без помощи презренной Айши, если ты снизошла до таких сравнений!

— Ошибаетесь. Я всего лишь отдаю вам должное. Мне известны нравы Востока, и потому я прекрасно понимаю, через что вам пришлось пройти, чтобы добиться богатства и независимости...

— Ты не в своем уме! Что ты понимаешь! Да тебе и во сне не может... О-о-о! Должно быть, я сама сошла с ума, иначе не стала бы выслушивать твои глупые речи! — Она вновь упала на подушки и застыла, стиснув ладони на груди.

Вот незадача. Тонкая ниточка взаимопонимания, протянувшаяся между нами, лопнула в один миг. Что же я такого сделала? Или сказала?...

— Англичанин! — вырвалось у меня. — Вы знаете, о ком речь, верно? Возможно, вы даже знакомы с ним! Доверьтесь мне, Айша! Вы боитесь этого человека? Он вам угрожает? Мы с Эмерсоном защитим вас. Расскажите, что вас связывает с англичанином? Это ваш возлюбленный? Любовь — хрупкий цветок, ситт. Стоит ледяному дыханию смерти или бесчестья коснуться его лепестков — и мужчины готовы растоптать его увядшую красоту.

— Все мужчины, Ситт Хаким? — хрипло процедила египтянка. — Или только твои?

— Вы неправильно меня поняли...

— Неужели! Твоя сказка об убийстве меня позабавила, Ситт Хаким. Но ты не с этим сюда заявилась. Тебя тревожит неверность Эмерсона эффенди! Ха-ха! Твое сердце открыто для меня.

Хладнокровие мне не изменило.

— Если мое сердце, как вы утверждаете, открыто для вас, то вы видите, что в нем нет места сомнениям. Я верю Эмерсону. Мы с ним — одно целое.

— Вот как? Но и я когда-то знала его, Ситт Хаким. Я помню объятия его сильных рук. Помню прикосновения его губ. Ах, что за страстные ласки он мне дарил...

Боюсь, описанию тех чувств, что охватили меня, не найдется места на этих страницах, читатель. Как, впрочем, и спектаклю, который мне устроила мадам Айша, сладострастно извиваясь всем телом, заламывая, словно в любовном экстазе, руки и закатывая глаза. Так увлеклась, бедняжка, что забыла об осторожности. В какой-то момент, когда Айша, изогнув змеиную шею, с шипением потянулась ко мне, свет от лампы упал на прикрытое вуалью лицо. О ужас! Ни полупрозрачная ткань, ни толстый слой косметики не в силах были скрыть чудовищный шрам, изуродовавший щеку египтянки.

Сообразив, что наделала, Айша со стоном отпрянула и скорчилась в глубокой тени на дальнем конце кушетки.

Я была потрясена. Настолько, что на миг лишилась дара речи, а такое со мной случается не часто. Ярость, негодование и... да-да, читатель, и невыразимая жалость пронзили мое сердце. К счастью, природная сила духа и годами выработанное самообладание одержали победу над эмоциями.

— Великолепно, мадам. Ваша искренность подкупает. Надеюсь, вы меня простите, если я не отвечу вам тем же. Наши отношения с мужем — наше личное дело. Могу лишь заверить, что мне не на что жаловаться. Эмерсону, насколько мне известно, тоже.

Согнувшись пополам, египтянка выбросила руку. Тонкие смуглые пальцы железным обручем сомкнулись на моем запястье.

— Да тебя ничем не пробьешь, женщина! В твоих жилах течет рыбья кровь! Ты холодна как лед и бесчувственна как камень! Какими чарами ты заманила Эмерсона? Какими заклинаниями приворожила? Что он в тебе нашел?

— Понятия не имею. Но не сомневаюсь, что физическая красота — далеко не единственное, что притягивает мужчину и женщину друг к другу и навеки скрепляет брачный союз. Надеюсь, когда-нибудь вы в этом сами убедитесь. Очень надеюсь, ситт. Кстати, об этом английском лорде...

— Не знаю никакого лорда! — Она отшвырнула мою руку. — Уходи, Ситт Хаким. Мне тебя не победить. Глупо было и пытаться. Мне не известно оружие, которым ты владеешь, но оно сильнее моего. Уходи.

— Что ж, ладно. — Я поднялась с подушки. На восточное изящество не претендую; довольно и того, что мне вообще удалось встать на ноги, не потеряв равновесия. — Собственно, я и не рассчитывала, что вы доверитесь мне во время первой же встречи. Однако имейте в виду, что я в любую минуту готова протянуть вам руку помощи. Жизнь, которую вы ведете, вам не на пользу. Подумайте о том, чтобы перебраться в деревню. Нет ничего более утешительного для раненой души, чем покой и единение с природой.

Перекатившись на живот, египтянка спрятала лицо в ладонях. Что, по-видимому, означало конец аудиенции.

— Не забывайте о моем предложении, — повторила я уже у двери. — Обращайтесь в любое время.

— Ситт Хаким... — донесся до меня приглушенный глухой оклик. Айша не подняла головы от подушек.