Дневник призывателя - Юлия Ставицкая

такое, что каждая минута, проведенная в молчании, приближает встречу с теми, кого мне не хочется видеть.

– Почему ты убил меня, Сашенька?

Еще не время. Еще рано.

– Да, – с легкостью переключился Тоша. Все же его ничто не изменит. Тоша так и останется Тошей, вечно веселым и добродушным. – Как было сказано в «инструкции», мы оставили шеи открытыми.

– Вы решили пригласить на ужин вампира? – насмешливо фыркнула Кайса.

– Нет, – строго цыкнул Антон. – Мы решили не умереть от удушья.

Самовнушение часто играет злую шутку, поэтому всегда лучше подстраховаться и убрать все то, что может причинить вред. Я с сомнением вспомнил Тошкин чердак, на котором и проводилось таинство. Там можно умереть, просто неудачно упав. Столько хлама, что в нем легко потеряться. Старая швейная машинка, самовар, веретено, игрушки, елочные украшения, мумия новогоднего дерева, стопки книг… Последние я просмотрел, но ничего интересного для себя так и не нашел. В основном там была классика и почему-то судоходные журналы. Разбираться в почерке я не стал, тем более не мог вспомнить ничего связанного с таким кораблем. Но в памяти отложилось.

– Зажгли свечи, – спокойно продолжил Тоша. – Четыре вроде?

– Да.

– Нехорошее число, – заметил Ларс.

– Соха ты вроде финн, а не азиат, – я приподнял бровь.

– Все равно. Предрассудки не возникают просто так.

– Да ладно! Некоторые себя уже явно изжили. Как, например то, что нельзя наступать на порог. Все же нормальные люди больше не хоронят своих дражайших предков под порогом дома. Или есть еще те, кому нравится осознавать, что рядом разлагается труп? Не думаю.

– Ну, на вас, – Антон махнул рукой. – Вообще-то это я тут повествую. Но если вам так не терпится поговорить о приметах, я помолчу.

– Мы помним. Продолжай, пожалуйста, – попросила Кристал. Ее глаза опять отдавали фиолетовыми всполохами.

– Так вот мы спросили духа о том, здесь ли он, и стали ждать. Перед этим, правда, Саша мне читал какие-то правила, но я их забыл, – виновато засмеялся Тоша.

– Опять? – возмутился я. – Да сколько можно?!

– Столько, сколько нужно? – как знал, что малявка окажется на его стороне. Дети всегда чувствуют друг друга.

Но все же почему мы так легко их – Кайсу и Кристал – приняли? И общаемся так, точно всегда знали друг друга. Мне это не понятно.

– Ты забыл самое важное, браво, – Кристал закатила глаза.

– Это же всего лишь игра, – пожал плечами Ларс.

– С мертвыми лучше не шутить, – зло процедила она. – И что там за правила? Никогда подобным не занималась, – заинтересовано обернулась ко мне.

– Я бы тоже не стал, – действительно, зачем мне это? – Но все же кое-что нашел. Впрочем, правила довольно просты и обыденны. Многие повторяются и в других ритуалах. Самое главное – расслабиться и не показывать страха. Страх их питает и позволяет подчинить себе человека. Это все знают, – так я и думал, все согласны. – Второе – никогда не вызывать никого в одиночку.

– Ну, это касается всякого призыва, – нахмурился Ларс.

– Не всякого, – покачал головой. – Например, зеркальный коридор делают в одиночестве, чтобы увидеть свое будущее.

– Глупо, – повела плечом Кристал. Она вновь надела маску. – Через зеркало в наш мир могут пройти разные твари.

– Пиковая дама, допустим? – улыбнулся Ларс.

– Почему бы и нет? – развел руками Тоша. – Ничего же не бывает просто так, – передразнил. – Многие детские игры имеют корни в потустороннем мире, – добавил с ноткой драматизма и трагичности. Раньше он очень любил травить страшилки, но со мной этим заниматься ему не интересно – я знаю куда больше, тем более что мои истории основываются на реальности, а не на больной фантазии некоего автора.

– Есть такое, – я потер виски. – Все эти шуточные призывы, игры с нечистью имеют историческую подоплеку, – еще бы в школе я так хорошо учился, как разбираюсь в истории и мистификациях, цены бы мне не было. – Вообще, подумайте. Что представляет собой та же Пиковая дама?

– Женщину, – Ларс скептичен, понимаю.

– Игральную карту, – Белка, золотце мое, не ощущает тайн там, где их нет. – Там еще три есть. Черви, Буби и Треф.

– Да, все верно. Это одна из карт колоды. Ее прообраз появился в далеком средневековье, но современная колода называется французской, и именно в ней впервые фигурирует привычная пиковая дама, со временем обрастающая слухами и легендами. Так она стала считаться воплощением злых сил.

– Но почему именно она? – Кристал задумчиво накрутила прядь волос на палец.

– Старшие фигуры французской колоды связаны с историческими личностями или богами, если я точно помню, – вмешался Тоша.

– Угу, – усталость так и не отступила. А я точно спал? – Пиковая же представляет греческую богиню Афину – воительницу, покровительницу знаний и искусств, воплощение мудрости. В Таро ее так же связали с королевой-воином, сильной и справедливой, и со Снежной королевой, бездушной и эгоистичной, – как иронично, учитывая тот холод, который мы недавно ощущали. – Именно второй образ можно считать отправной точкой в создании облика зловещей, загадочной и темной сущности. Так же на старинных картах Пиковая дама изображена мертвенно-бледной старухой с крючковатым носом и полузакрытыми глазами. Но это ранние варианты. Позднее ее наделили молодостью, овеянной таинственностью и опять же таки холодом.

– Значит пика – это Снежная королева? – нахмурилась Кристал.

– И, да и нет, – полуулыбка мелькнула на моем лице и тут же исчезла. – Снежная послужила отправной точкой для создания существа, но вполне возможно, что она была и до этого. Уже в восемнадцатом веке карты, как и наша доска, становятся частью всяких обрядов и предсказаний. Стоит ли говорить, что и тут пики, они же вини, обретают дурную славу? Их делают символами смерти, печали, несчастья и раздора. Но и это не все. Так же они олицетворяют могущество, власть и черную магию.

– Кажется, я уже читала об этом, – нахмурилась Кристал. С ней согласился и Ларс. – Там при гадании пика – это пожилая женщина, которая может оказаться кем-то, наделенным властью или вдовой. Но всегда она злобная, безнравственная и жестокая.

– Стереотипность, – развел я пальцы и тут же собрал. – Один говорит, другой принимает на веру. Это то же самое, что рассказ слепому о радуге.

– Но ведь можно показать, – промолвила долго молчавшая Кайса. Надо же она еще слушает то, что мы несем. А мне уже начало казаться, что она заснула в цепких объятиях своей названной сестры. Все же она еще маленькая. Да, я ненамного ее старше, но говорю отнюдь не о возрасте, а о поведении. Есть те, кто в семь лет рассуждает наравне со взрослыми и пашет, на жалея сил, а есть те, кто и в