Прекрасная тьма - Маргарет Штоль

— Не знаю, смогу ли я… — проглотив слезы, дрожащим голосом прошептала Джейн.

— Дженни, пообещай мне! Если ты любишь меня — пообещай, — взмолился Мэкон, прижимаясь своим лбом к ее.

Джейн уткнулась ему в шею и сделала глубокий вдох:

— Обещаю.

Мэкон приподнял голову и, посмотрев через ее плечо, произнес:

— Обещание есть обещание, Итан.

Я проснулся в кровати. Через окно в комнату проникал свет — значит, я больше не в кабинете Мэкона. Я посмотрел на потолок и не обнаружил там знакомой черной люстры, значит, я и не в его спальне в Равенвуде. В полной растерянности я приподнялся, борясь с подступающим головокружением, и обнаружил, что лежу в собственной постели, у себя в комнате. В открытое окно светило утреннее солнце, слепя глаза. Как я мог потерять сознание там и очнуться здесь, да еще через несколько часов?! Что случилось со временем и пространством и вообще с законами физики? Кто из чародеев и инкубов способен на такое? Раньше в видениях со мной такого никогда не бывало! Абрахам и Мэкон видели меня. Разве это возможно? Что пытался сказать мне Мэкон? Почему он посылал мне эти видения? Я был в полной панике, но четко понимал всего одну вещь.

Либо видения меняются, либо меняюсь я. Лена заставила меня понять это.

Я сдержал слово и не поехал в Равенвуд. Наступило утро, и я понятия не имел, где сейчас Лена и куда она направляется. Возможно, Джон и Ридли с ней. Я был уверен лишь в одном: всю жизнь Лена ждала момента, когда сможет взять судьбу в свои руки — найти способ объявить себя, пойдя наперекор проклятью. Если кто и хочет помешать ей сделать это, то уж точно — не я. Тем более она четко дала мне понять, что вмешиваться не позволит.

А значит, моя судьба на сегодня предопределена: пролежу весь день в постели, упиваясь жалостью к себе, в обнимку с верными комиксами. Ну что может быть лучше «Аквамена»?

Но у Гэтлина оказались другие планы на мой счет.

Окружная ярмарка — день маскарадов и пирогов, а потом, если повезет, ночь романтических прогулок под луной. А вот День поминовения — совсем другая история. Гэтлинцы свято чтят эту традицию. Проведя день в шортах и шлепках на ярмарке, в День поминовения весь город надевал выходные наряды, чтобы провести день на кладбище, отдавая дань уважения своим и чужим умершим родственникам. Думали, День поминовения — католический праздник, который отмечают в ноябре? Забудьте! Мы в Гэтлине все делаем по-своему, поэтому здесь этот праздник превратили в день воспоминаний, чувства вины, а главное — конкурса на самое большое количество пластиковых цветов и ангелов, возложенных на могилы предков.

В День поминовения на кладбище приходят все: баптисты, методисты, даже евангелисты и пятидесятники. Обычно лишь два человека игнорировали это событие — Эмма, которая проводила День поминовения у могилы родственников в Вейдерс-Крик, и Мэкон Равенвуд. А вдруг они совершали ритуалы поминовения вместе? На болотах, призвав Великих предков? Сомневаюсь. Не думаю, что Мэкону или предкам придутся по душе пластиковые цветы.

Интересно, существует ли чародейский аналог Дня поминовения? Тогда Лена, наверно, чувствует себя так же, как я. Хочет заползти обратно под одеяло и спрятаться там, пока не закончится этот дурацкий день. В прошлом году я не ходил на кладбище, прошло слишком мало времени после смерти мамы. До этого я год за годом стоял на могилах Уотов, которых никогда не видел или кого едва помнил. А сегодня мне предстоит стоять у могилы человека, о котором я вспоминаю каждый день.

Я вышел на кухню — там, сжимая в руках старомодную дамскую сумочку, сидела Эмма в нарядной белой блузке с кружевным воротничком и длинной синей юбке.

— Поторопись, а то опоздаешь к бабушкам, — набросилась на меня Эмма, аккуратно поправляя мой галстук. — Ты же знаешь, они этого не любят!

— Да, мэм, — покорно кивнул я и взял со стола ключи от папиной машины.

Час назад я отвез его в «Сад вечного покоя». Он хотел побыть наедине с мамой.

— Погоди-ка, — окликнула меня Эмма.

Я напряженно замер, пытаясь не смотреть ей в глаза. Я не мог говорить о Лене и не хотел, чтобы Эмма вытягивала из меня, что между нами произошло. Эмма порылась в сумочке и достала тонкую золотую цепочку, на которой висел кулон — крошечная птичка, гораздо меньше тех, что я видел на похоронах Мэкона, но я все равно узнал ее.

— Это воробей для твоей мамы. — Глаза Эммы заблестели, как асфальт после дождя. — Для чародеев воробей означает свободу, а для ясновидящих — безопасное путешествие. Воробьи — умные птицы. Они могут пролетать огромные расстояния, но всегда находят дорогу домой.

— Не думаю, что моей маме предстоит отправиться в путешествие, — проглотив ком в горле, ответил я.

— Думаешь, что все знаешь, а, мистер Итан Уот? — вытерев слезы и захлопнув сумочку, спросила Эмма.

Машина с шуршанием въехала на гравиевую дорожку возле дома Сестер, я открыл дверь, но уютно устроившаяся на пассажирском сиденье Люсиль выпрыгивать не спешила. Она понимала, что здесь ее считают изгнанницей. Я выпихнул ее из машины, но она осталась сидеть на тротуаре у самого края газона.

Только я поднял руку, чтобы постучаться, как Тельма открыла дверь. Даже не взглянув на меня, она скрестила руки на груди и произнесла:

— Ну что ж, Люсиль, здравствуй!

Люсиль принялась лениво вылизывать лапку, а потом в срочном порядке нюхать собственный хвост, обращая на Тельму не больше внимания, чем на назойливого комара.

— То есть ты решила зайти, чтобы сообщить мне, что у Эммы печенье вкуснее?!

Люсиль — единственная из всех знакомых мне кошек, которая предпочитает печенье и подливку кошачьей еде. Она мяукнула, давая понять, что ей есть что сказать по этому поводу.

— Привет, малыш! — повернулась ко мне Тельма. — Слышала, как ты подъехал к дому.

Она поцеловала меня, как всегда оставив на щеке след от ярко-розовой губной помады, которую потом было не стереть, как ни старайся.

— У тебя все хорошо?

Все знали, что сегодня мне предстоит тяжелый день.

— Да, я в порядке. Сестры готовы?

— Разве эти девочки были готовы хоть к чему-нибудь в своей жизни? — подбоченясь, воскликнула Тельма.

Она всегда называла Сестер «девочками», хотя младшая из них была в два раза старше ее. Из гостиной раздался крик:

— Итан? Это ты? Скорей сюда! Ну-ка взгляни, что у нас есть!

В гостиной меня могло ожидать все что угодно. Они могут делать папье-маше из выпусков «Старз энд страйпс», чтобы слепить семейку енотов. А могут планировать четвертую — или пятую?! — свадьбу бабушки Пру. Как всегда, был еще и третий вариант, который я не учел, и он касался меня самым непосредственным образом.

— Проходи, — помахала мне бабушка Грейс.