Солнечное сплетение - Сергей Зверев

Мы погрузились в машины. И минут через сорок прибыли в зону эвакуации.

А еще через четверть часа послышался шум лопастей. И вот уже заходит на посадку новенькая «восьмерка», а в воздухе грохочут винтами ударные «крокодилы». В вышине круги нарезают остроносые «сушки», оберегая наш покой.

– Кортеж по первому разряду! – воскликнул Князь.

Мы затолкались в вертолет, который без задержек резко взмыл вверх, набирая высоту и уходя из зоны действия «ПЗРК». «Стингеры» и «Иглы» бьют где-то на три с половиной километра, значит, для гарантии нужно набрать четыре – для «Ми-8» почти предел.

В салоне, кроме нас, было четверо закованных в броню морпехов Черноморского флота и худосочный парень с рассеянным взором, устремленным внутрь себя. Камуфляж без знаков различия сидел на нем как на корове седло. Это был один из «потрошителей». Обычно этих ребят не выпускают из бетонных убежищ с несколькими рубежами охраны. Уж слишком специфическими навыками они обладают, слишком многое могут поведать. Присутствие «потрошителя» в вертолете означало, что ситуация накалена до предела, и другого выхода просто нет.

– Клиент годен к употреблению? – деловито осведомился «потрошитель», глядя на прислоненного спиной к вибрирующей стенке эмира.

– Здоров, – заорал в ответ Князь, перекрикивая рокот двигателей. – Просто отключен, чтоб не дергался.

– Отлично, – кивнул «потрошитель».

Мы, спецгруппа «Бриз», проникли на суверенную территорию Халифата и взяли в плен тело Песчаного Льва. «Потрошителю» предстояло проникнуть на другую суверенную территорию – под черепную коробку пленного. И захватить его разум.

Вертолет набирал высоту. И «потрошитель», склонившись над Песчаным Львом, начал колдовать – помассировал точку на шее, вытащил из своего зеленого чемоданчика с красным крестом шприц.

– Не боишься здесь начинать? – крикнул я. – Нельзя подождать до базы?

– Время! Пора начинать подготовку материала!

Вот так и бывает. Песчаный Лев вмиг уже не гроза пустыни, а всего лишь материал.

Эмир от укола пришел в себя, застонал, обвел всех мутным взором, пытаясь сообразить, где он и кто он. Понял. И разразился бранью.

«Потрошитель» пропустил мимо ушей партию проклятий и обещание небесных кар. Взял за волосы полевого командира и посмотрел ему в глаза.

Эмир сразу как-то сдулся, глянув в эти бездонные очи. И в этот момент по салону пополз потусторонний холодок, знакомый мне еще по временам проекта «Мандрагора». И я ясно понял, что наши способы экстренного потрошения – это колхозная самодеятельность по сравнению с тем, что могут настоящие профессионалы. Ясно, почему нам не доверили допрос пленного.

«Потрошитель» щелкнул пальцами, сделал несколько пассов перед лицом эмира. Удовлетворенно кивнул:

– Материал рабочий. Мы с ним справимся.

По-русски Песчаный Лев не понимал. Но понял, что говорят про него что-то страшное. И на лбу его выступила испарина.

А потом он закатил глаза и отрубился – подействовало дьявольское снадобье «потрошителя».

Внизу, под брюхом «восьмерки», проносились пустыня, оазисы, холмы, горы, сельхозугодия. На юге горели пожарища и стелился низкий дым.

«Потрошитель» не отходил от жертвы, через сорок минут вкатив еще одну инъекцию.

А потом вертолет пошел на посадку на промежуточной площадке на дозаправку.

И мы попали под обстрел…

Были времена, когда до сирийских берегов плыли парусные и паровые корабли неделями. Сейчас вылетевший из аэропорта Чкаловский небольшой реактивный транспортный самолет «Ан-72» с надписью «Аэрофлот» на фюзеляже сожрал это расстояние чуть больше чем за четыре часа.

Уже над Сирией самолет перенаправили с базы Хмеймим, где обычно приземляются военные борта из России, на недавно разблокированную авиабазу Кейрас.

Эта база в полном окружении продержалась больше двух лет. Последние полгода на полосу не мог сесть ни один вертолет – все простреливалось вражескими снайперами. Военные, голодая, погибая от отсутствия медикаментов, приберегая каждый патрон, держались, твердо решив, что живыми они свой рубеж не сдадут. И не сдали. Теперь туда вернулся полноценный гарнизон, отремонтирована взлетная полоса и наскоро восстановлена инфраструктура, так что база принимает не только вертолеты, но и самолеты – штурмовики, фронтовые бомбардировщики и даже небольшие транспортные машины, типа неприхотливых «Ан-72».

На посадку летчики заходили, строго соблюдая все правила, предназначенные для противодействия переносным зенитно-ракетным комплексам – машина резко ныряет вниз, выставляя помехи и отстреливая тепловые ловушки. Предосторожность не лишняя, потому что недавно боевики получили от добрых самаритян серию переносных зенитно-ракетных комплексов «Стингер». По доброй традиции басмачи начинают перво-наперво воевать с пассажирскими и транспортными самолетами – в них легче попасть.

Шасси резко ударили по бетону полосы. Порулив несколько минут, «Ан-72», которого в армии за немножко комичный вид и притороченные сверху крыльев массивные турбины, напоминающие круглые уши, именуют «чебурашкой», замер на стоянке.

Из кабины вышел летчик, посмотрел на Шабанова, сидящего в просторном вип-салоне с широкими креслами и столиками, и сообщил:

– С прибытием на сирийскую землю, товарищ генерал. Хорошо сели. В прошлый раз в нас «Стингером» лупанули. Пришлось такой противоракетный маневр делать, что пассажиры землю твердую целовали, не верили, что они на ней стоят.

– Я из десантуры, – хмыкнул Шабанов. – Мы привычные.

Генерал через грузовой отсек, заполненный ящиками с боеприпасами и снаряжением, спустился по задней аппарели. В лицо дохнуло сухим жарким воздухом. Юг, однако.

К самолету подъехал просторный джип. Встречал замначальника ГРУ его непосредственный подчиненный полковник Лукьянов – координатор операции на территории Сирии. В полевой форме, высокий, киношного вида – на пенсии вполне сможет подрабатывать в телесериалах в роли отважных вояк, – был он неулыбчив, строг, дотошен. Перед начальством не заискивал, но и панибратства не позволял, хотя по подчиненным иногда любил проехаться крепким словцом за нерадивость. Эдакий хорошо отлаженный военно-штабной механизм. Шабанов назначил его координатором из соображений, что этот компьютер ничего не упустит и, главное, ничего не испортит. Инструмент отменной эффективности.

– Где группа? – пожав руку подчиненному, с места в карьер бросился Шабанов.

– В воздухе, – сказал полковник.

– Уже должны были прибыть.

– По соображениям безопасности пришлось менять маршрут. И приземляться на дозаправку.

– Только бы их не сбили.

– Авиация, все силы для сопровождения задействованы. Да и наши вертолетчики не зря хлеб едят.