Вещий. Разведка боем - Юрий Корчевский

– Иван, Иван, остановись.

– И то правда. Эй, челядь! Где вы там? Радость у нас, Лукерья выздоровела! Все дела – побоку, пить, гулять будем!

– Угомонись, Иване! Если хочешь – я не против, только позволь домой сходить, переодеться. Видишь – в рабочем я, да и рубаху в крови выпачкал, сменить надо.

– Да как это я не подумал – конечно! И половину свою драгоценную возьми. Пусть с нами радость разделит.

Я пошел домой, обдумывая дорогой, как это у меня так здорово получилось, а в доме купца забегала прислуга, из печей повалил дым. М-да, не одна курица или поросенок сегодня помрут не своей смертью.

Когда я вернулся к купцу – принаряженный, под ручку с Еленой, стол был уже накрыт, а хозяева встречали нас на крыльце, как дорогих гостей, с корцом медовухи в руках. Я отпил изрядно, передал жене. Прислуга под руки отвела нас в дом, оказывая тем самым знаки почтения. Не скрою – приятно ощущать внимание за труды свои.

Пир продолжался с перерывами на сон три дня. Чисто по-русски, гулять – так на всю катушку.

Вторым днем Иван попросил меня спеть, припомнив мое выступление на собственной свадьбе. Поскольку был я уже изрядно навеселе, ломаться не стал и полвечера, вспоминая подходящие песни, горланил. Жалко – инструментами никакими не владел, да и инструменты здесь были убогие – жалейка, балалайка, гудок. Не оркестр, одним словом. Некоторые песни просили повторить и, запомнив припев, затем подпевали. Славно посидели. Хотя на следующий день я и проспал до полудня, голова была тяжелой.

А еще через день купец заявился ко мне вновь.

– Опять чего случилось? – испугался я.

– Нет, разговор есть.

– Тогда садись, говорить будем.

Для начала Иван снял с пояса увесистый кошель и положил на стол.

– За труды.

– Иван, забери, не за деньги помогал – уважения ради.

– Э нет, каждое деяние, доброе или злое, должно быть отмечено. Потому – деньги бери, от чистого сердца даю, потому как жена и детишки для меня дороже злата-серебра. К тому же пришел я к тебе не только за этим. Негодяя найти хочу, что Лукерью мою чуть не погубил. Сам уже слуг просил поспрашивать – не видал ли кто тот возок? Да без толку все. Не возьмешься ли?

Я задумался. Следов никаких, видаков тоже не нашли. Вероятнее всего – пустое дело. Хотя… Есть у меня одна мыслишка.

– Иван, попробовать могу, но не ручаюсь. Не получится – не взыщи.

– Вот-вот, возьмись. Уж коли не выйдет у тебя – значит, не судьба, никто не найдет. А у тебя получится. Сколь я тебя знаю – ежели взялся, сделаешь, ты парень настырный.

– Мне с Лукерьей поговорить надо.

– Это – сколь хочешь.

– Ну и ладненько, жди завтра.

А мыслишка у меня была такая. С утра я направился к дому купца. Лукерья, наверняка предупрежденная Иваном, уже ждала. Я осведомился о здоровье, о детках, пожелал всего наилучшего, затем стал расспрашивать о злоключениях.

Толкового ничего сказать купчиха не могла – шла по дороге, услышала сзади топот копыт и удар, после которого лишилась чувств. Ни лошадей, ни коляски, ни наездников описать она не могла, потому как не видела. В принципе я на большее и не рассчитывал.

Теперь попробую поэкспериментировать.

Я попросил Лукерью лечь на лавку, а сам сел в изголовье, положив обе руки ей на голову. Сосредоточился, выбросив все мысли из головы. В мозгу замелькали разные видения: вот Лукерья выбирает кофточку, идет домой – мелькают знакомые дома. Удар! Изображение в мозгу нечеткое, но я увидел возок, запряженный парой гнедых, свешивается пьяная рожа – купец или промышленник. Рожу и возок я заметил, запомнил. Дальше в видениях уже Иван и я – собственной персоной. Все, хватит.

Интересно получается! С помощью своих рук я увидел чужими глазами все происшедшие события. Какая-то зацепка есть. Теперь надо разговаривать с Иваном, он общается с купцами, может быть, по описанию узнает кого-либо.

Вечером Иван приехал ко мне сам. Я, как мог, описал возок пьяного седока. Иван задумался.

– Только двое подходят ликом – скотопромышленник Андрей Кобыла или купец Иван Рубец.

Иван по моей просьбе описал, где они живут и где их заведения. Мне надо было только поглядеть на них – узнал бы сразу.

Весь следующий день я занимался слежкой. Занятие не из благородных, но иных путей я не видел.

Скотопромышленник Андрей Кобыла хоть и оказался похож, но точно – не он: образ того пьяного седока четко впечатался в мозг. А вот купец Иван Рубец точно соответствовал. Когда я его увидел у лавки, чуть не вскрикнул. Видел я его впервые в жизни, но он совпадал, как два зерна пшеницы, с увиденным мною образом у Лукерьи.

Я отправился к Ивану Крякутному. Когда я сообщил ему новость, купец аж крякнул.

– От же сволочь, мы же дела с ним общие имели. Потом он в гору пошел, разошлись наши пути-дорожки.

Иван замолчал, задумался.

– Что делать собираешься, Иване?

– О том и думаю. Наказать злыдня надо. К князю на суд не пойду – видаков нет. Наказать по «Правде» не смогу, но и оставить злодейство безнаказанным тоже негоже. Что посоветуешь?

– Твое дело, Иван. Хочешь – морду набей, хочешь – убей в темном переулке.

– Ха, морду набить – не годится; он чуть жену мою калекой не сделал, а ты – морду набить. Надо наказать, причем так, чтобы знал, за что наказание, и желательно, чтобы князю пожаловаться не смог.

– Это как же?

– Не знаю пока.

– Дом спалить?

– Неплохо, так денег полно – вскоре новый отстроит, да и знать не будет, за что. К тому же сам понимаешь – дома вокруг деревянные, не приведи Господь – весь город полыхнет.

– Твоя правда, Иван.

– Надо подумать. Месть – блюдо холодное, горячиться не стоит.

Глаза Ивана зажглись мстительным блеском, и я понял, что пока он не отомстит – не успокоится.

– Ладно, думай пока, Иван. Придумаешь чего – скажи, вместе решим.

Два дня Иван не появлялся, на третий день заявился сияющий.

– Придумал! – с порога заявил он.

– Ты сядь, Иване, обмозгуем, чего удумал.

– Для начала разорить хочу.

«Ну, в принципе это не ново», – подумал я.

– Не поможешь ли? Рубец судно собрал с пушниной, вложился крепко – чуть ли не все свободные деньги.

Чувствовалось, что Иван попусту дни не тратил, собирая сведения о злодее.

– Так вот, утопить хочу суденышко его вместе со всем товаром для начала, помощи твоей прошу. Положиться боле не на кого – слуги не проверены, да и языкаты. Возьмешься ли?

– Судно с товаром утопить – невелика задача, только люди не пострадали бы. Матросы, приказчики – они-то не виноваты.