Турецкий горошек - Д. Л. Нельсон

– Может, захватишь еще что-нибудь из одежды, раз уж мы здесь, – предлагает Джуди.

– А почему бы и нет? Мои ночные рубашки, халаты да парочку свитеров.

Но моя гардеробная оказывается совершенно пустой. Проверив спальню, я осознаю, что Дэвид убрал все следы моего присутствия в доме. Удивительно, как он еще не тронул мой кабинет.

Джуди берет кружевной пеньюар со спинки кресла.

– Это не мое, – говорю я, разглядывая вещицу. Ну и молодец. Может, он оставит меня в покое, найдя себе новую пассию. Мысль о другой женщине ничуть не расстроила меня.

Наоборот, я почувствовала облегчение. И ничего иного.

– Как продвигается дело о разводе? – Джуди больше не извиняется, желая удовлетворить свое любопытство.

– Кэрол говорит, что его адвокат даже не желает вести переговоры. Когда она встречается с ним в суде, он готов обсуждать с ней все что угодно, кроме моего развода.

– А в чем дело? – Джуди идет за мной на кухню.

– Просто они не готовы к переговорам. Ой! – Стекла хрустят у меня под ногами. – Нам надо поскорее вставить стекло и убираться отсюда.

Я прохожу к телефону на кухне. Белому, стерильному и холодному. Ближайшая стекольная мастерская сообщает мне, что стекольщик появится у нас примерно минут через десять. Они говорят правду. Вскоре появляется рыжеволосый парень лет двадцати.

– Как глупо я поступила, забыв ключи, – говорю я.

– Такое случается сплошь и рядом, мэм, – с улыбкой отвечает он. – Зато у меня всегда есть работа. – Судя по говору, он явно не из наших краев. Как и по его «мэм».

– Откуда вы родом?

– Из Блуфилда, мэм, Западная Виргиния. Переехал сюда, когда женился. Моя жена из Уэйкфилда.

– Не беспокойтесь. Я сама все уберу, – говорю я, когда он спрашивает, где взять совок и щетку. Они стоят там же, где стояли всегда. Владелица кружевного пеньюара пока ничего не поменяла. Я вытряхиваю осколки в бумажный пакет, чтобы захватить с собой.

Я расплачиваюсь с ним наличными, хотя в голове мелькает мысль, не послать ли чек Дэвиду. Однако это доказало бы то, что я была в доме. А так получится, что сюда мог забраться любой воришка, которому антикварное «яблочко» приглянулось больше всех телевизоров, радиоприемников, видеомагнитофонов и проигрывателей компакт-дисков, а также и навороченных компьютеров, аппаратов факсимильной связи, часов «Ролекс» и столового серебра.

Перед уходом я окидываю дом прощальным взглядом. Сомневаюсь, что мне доведется побывать здесь еще раз.

Теперь у меня есть все необходимое, даже моя картина. Питер, как же он мил, отнес ее к реставратору, который сказал, что она погибла безвозвратно, что я, разумеется, понимала. Питер посмотрел ему прямо в глаза и сказал:

– Такой ответ меня не устраивает. Когда он принес мне окончательный вариант попытки реставрации, картина походила на склеенную из кусочков картинку-загадку, вставленную в раму. Хотя она выглядела ужасно, я полюбила ее еще больше, ведь теперь она напоминает мне не только о бабушке, но и о Питере, который постарался облегчить мою утрату.

– Может, мне стоило разбить что-нибудь в доме Дэвида, – говорю я, когда мы проезжаем мимо местной стандартно белой церкви.

– Не надо опускаться до его уровня, – говорит Джуди.

Всю мою жизнь мне твердили, что не надо опускаться до чьего-то уровня. Забавно было бы ради интереса разок и опуститься. Однако для этого не стоило возвращаться назад.

– Интересно, сколько пройдет времени до того, как Дэвид обнаружит исчезновение компьютера? – говорит Джуди.

– Вот уж это меня абсолютно не волнует.

– Ты изменилась, Лиз. Год назад я и представить бы не могла, что ты способна на нечто подобное.

Может, я научилась рисковать. И действовать. А может, наконец-то достигла зрелости, расставшись с самой длинной в мире юностью. Может, меня занесут в Книгу рекордов Гиннесса.

Забравшись в свой уголок на балконе, я мурлыкаю что-то себе под нос, с удовольствием работая на моем «яблочке». Я закончила все заметки о каждом члене правления. Всем им перевалило за шестьдесят. Каждый владеет какими-то компаниями. Ни у кого нет работающих жен. Не знаю, правда, что именно все это доказывает. Полностью поглощенная попытками выжать прок из этих данных, я вздрагиваю, услышав голос Питера:

– Где ты раздобыла компьютер?

– КСВ. – По его лицу я понимаю, что он пытается припомнить компьютерный магазин с таким названием. – Кража со взломом.

Ему понадобилась минута, чтобы переварить сказанное мной.

– Не могу поверить, что ты пошла на такое.

– Да уж придется. – Я во всех подробностях описываю свое преступление, не забыв упомянуть о наряде воровки-домушницы, придуманном Джуди.

– И как скоро, моя обожаемая и не слишком-то маленькая воровка, ты думаешь, он обнаружит пропажу? – Он кладет на мой живот ладонь, и Хлоя пинает ее.

– Вот уж не знаю, и мне в высшей степени наплевать, – говорю я, когда моя дочь вновь пихает своего отца и меня.

Апрель незаметно сменился маем, а май – июнем. Все оставалось неизменным, лишь я изрядно растолстела.

История с сексуальными домогательствами перестала быть актуальной. Репортеры с камерами отправились на поиски новых скандальных происшествий. Наши собрания изжили себя ввиду явного отсутствия прогресса. Мои друзья охотятся скорее за работой, чем борются за наше дохлое дело. Не поступить ли и мне подобным образом?

– А ты занимайся двумя делами сразу, – говорит Питер, когда мы с ним обсуждаем сложившееся положение. – Продолжай борьбу и рассылай свое curriculum vitae.[20]

– Кому нужна беременная профессорша, к тому же официально уволенная за некомпетентность.

– Не считая этого инцидента, у тебя хорошая репутация. Подними старые связи.

Его послушать, так все это легко и просто. Но я впадаю в некое летаргическое состояние. Мне не хочется связывать себя обязательствами и приступать к работе в сентябре, потому что я не уверена, когда родится Хлоя, хотя, по всем обследованиям, она должна появиться на свет не позднее конца июня. Когда я напоминаю об этом Питеру, он говорит:

– Если тебе хочется посидеть дома с нашей дочкой, то я всецело за. – Это не совсем то, что меня интересует, но я сама толком не знаю, что именно хотела услышать от него.

С Беном и Джанис у меня наладились отличные отношения, особенно с Джанис, которая готова выслушивать все мои опасения в мельчайших подробностях. Раз в неделю, иногда чаще, мы с Босси ездим к ним в Конкорд на обед, или она приезжает к нам в город. Босси больше нравится Конкорд, где она может порезвиться в саду.

Ко мне часто заглядывают Тина и Джуди. Тина не оставляет попыток добраться до моего досье. Она почему-то уверена, что существует два досье. Одно – на случай вызова в суд, а другое – для их незаконного пользования. Она не говорит мне, откуда у нее такая уверенность.