Исповедь старого молодожена - Олег Батлук

– Не советую им подмигивать, – заметил Сема, – это инстаграмные. К ним можешь не подкатывать. Не на твоей машине.

– Откуда они знают, какая у меня машина?

– Старик, у тебя же на лице все написано. Эти девушки – физиономисты похлеще следаков, прекрасно умеют читать по лицам. Да и лицо у тебя, честно признаемся, не «Улисс» Джойса.

– Да и не собирался я! – прокомментировал я Семину реплику про «подкатить», несколько запоздало, конечно. Если бы нас кто-нибудь стенографировал, эта оплошность на следствии вышла бы мне боком.

– Кстати, для женатого человека ты в этом во всем слишком хорошо шаришь… – перешел я в наступление, чувствуя себя благородным Робин Гудом, защищающим в этом вертепе честь Семиной жены.

Видимо, мой хитрый дружок без труда считал этот подтекст и уклончиво ответил:

– По-твоему, сомелье обязательно должен быть алкоголиком?

Ох, уж эти мне его винодельческие метафоры, к делу их не пришьешь, конечно.

Между тем, градус разврата повысился. К нашему столику прибилась какая-то девушка. Она танцевала размашисто, пару раз даже хлестнув мне полой юбки по лицу (только бы в салат не попала, подумал я тогда, я ведь его еще не доел). Бедняжка, она явно заплывала за буйки. Повезло ей, что там оказались мы с Семой на надувной лодке, а не какая-нибудь пиратская «Черная Жемчужина». Но мне все равно было неловко.

– Наверное, я должен ей что-то сказать? – спросил я у Семы.

– Знаешь, что на столбах пишут? – ответил он мне вопросом на вопрос.

– На каких столбах?

– На обыкновенных. «Не влезай – убьет».

– А кто убьет – она?

– Нет, он.

И Сема указал мне вилкой куда-то на три часа. Там в полумраке сидел человек с бородой, который даже сидя был, как я стоя. Он не сводил с танцующей девушки глаз.

– Вот мне интересно, какого лешего она перед нами танцует, если она тут с молодым человеком? – искренне возмутился я.

– Во-первых, не перед нами, а перед нашим столиком. Просто здесь у нас есть свободное место, потому что по твоему испуганному взгляду видно, что ты неизлечимо женат, и к нам никто не подходит. А во-вторых, иногда девушки хотят банально потанцевать, любят они танцевать, понимаешь? Вот ты что любишь?

«Марки» чуть не ответил я, но вслух сказал «мотоциклы», что было наглой ложью, но надо же мне было как-то спасать свою репутацию, которая уже хоть выжимай.

– Ну вот, а она – танцевать, мотоциклист ты наш, – ответил Сема и почему-то начал ржать.

От нервов я выпил три литра спрайта, и мне приспичило. Я встал и попытался пробраться к туалету. Но повсюду колыхалась толпа, и я все никак не мог отыскать в лесу идеальных стройных ножек проход. В этот момент, с мочевым пузырем, завязанным спрайтом в узел, я ненавидел идеальные стройные ножки (думал ли я, что однажды доживу до такого). И вдруг прямо передо мной возникла та первая девушка, с не до конца надетой юбкой, в активном поиске. Она все-таки нашла шест, в моем лице.

«Здесь, у самой кромки бортов, друга прикроет друг», – заиграло в моей голове. Рядом со мной стоял Сема. Я услышал, как он сказал девушке:

– Извини, мы вместе.

– Ой, это ты извини, я, кстати, так сразу и подумала, – ответила она.

Девушка исчезла.

– Зачем ты встал? – спросил Сема.

– Я в туалет!

– Зачем ты пританцовывал?

– Я же говорю, в туалет!

Сема вел меня сквозь толпу к свету в конце тоннеля. Это светился туалет. А меня не покидало тревожное чувство.

– Погоди, а что значит «мы вместе» и «я так сразу и подумала»? – спрашивал я друга.

А он не отвечал и загадочно улыбался.

Выйдя из туалета, я не вернулся сразу за наш столик, а решил отдышаться где-нибудь в укромном уголке и собраться с мыслями, разбежавшимися, как тараканы. А подумать было о чем, впервые после окончания философского факультета.

Я стоял в стороне от толпы, и в ушах что-то пульсировало: то ли бит, то ли кровь, то ли бит с кровью.

И тут передо мной появилась она. Незнакомка из моих подростковых снов, гибрид Моники Белуччи и Анджелины Джоли, с вишенкой Джулии Робертс сверху. Я и не думал, что она существует в реальности. Незнакомка из снов что-то сунула мне в руку и улыбнулась.

Все-таки от судьбы не уйдешь, подумал я. Во мне всегда было что-то такое, невыразимо мужское, подлинное, это мне мама говорила. Именно поэтому незнакомка из моих подростковых снов, самая красивая девушка на вечеринке, дала мне, первому встречному, свой телефон. Я чувствовал, что теперь сам заплываю за буйки, в таинственную прохладу запретных вод. Этот злосчастный телефон я, конечно, потом выброшу (минут через десять, хоть подержу чуть-чуть), но пару слов в ответ я ведь должен ей сказать, это, в конце концов, элементарная вежливость.

Я потупился, подыскивая нужные слова, и тут увидел в своей руке номерок. Но не телефона. Я оглянулся. За моей спиной находился гардероб. Я поднял глаза на незнакомку из снов. Она уже не улыбалась, нетерпеливо ожидая от меня своей шубы. Про то, что во мне также есть что-то от гардеробщика, мама мне почему-то не рассказала.

Добравшись наконец до нашего столика, я сел доедать салат. Я не стал рассказывать Семе о том, как первая красавица нашего города пыталась склеить меня при помощи номерка из гардероба. Такие истории не прощаются. Потом до смертного одра от меня не отстанет.

В соседнюю квартиру, которую владельцы постоянно сдают, въехал очередной арендатор. Молодой, красивый, атлетичный, двухметровый, сексуальный… гей, хотелось бы добавить, но нет, увы, нет.

Мы встретились с ним у лифта, познакомились (я знакомился своим привычным голосом Хрюши, а он – бархатистым баритоном), и даже я со своей безнадежно советской ориентацией, прибитой гвоздями, в какой-то момент поплыл.

А, поплыв, подумал: если даже я поплыл, то что же будет дальше. Ведь теперь получалось, что в непосредственной близости друг от друга будут проживать два сексуальных человека: новый сосед и моя жена. Ну и я, бельмом между ними, в режиме «вычеркнуть лишнее».

В голову немедленно полезли, как черти, всякие-разные сцены из фильмов производства долины Сан-Фернандо:

– Простите, сосед, у вас случайно нет отвертки, а то я тут штрудель готовлю, ой, а я, кажется, одеться забыла.

Ух, уж тут моя жена оторвется! Ух, она мне отомстит за всех моих мисс пигги и моник белучч!

Глупости все это, конечно. Ведь доверие входит в базовую комплектацию любви.

Плюс у меня есть проверенное шпионское оборудование для слежки, маленький жучок по имени Артем.

В метро передо мной встала девушка. Встала и уставилась. Глаза в глаза, как Штирлиц с женой, только без музыки Таривердиева.