Колечко с бирюзой - Валентина Мельникова

Но Игорь (или Егор) отмахнулся от нее, как от назойливой мухи:

— Моя бывшая благоверная пьет как сапожник. Но стоит ей узнать, что я здесь, сразу же нарисуется, и придется изрядно постараться, чтобы выпроводить ее отсюда. Поэтому настоятельно вас прошу, если на горизонте покажется упитанная дама с бюстом раза в два больше вашего, сообщите ей, что на данный момент я спешно отбыл в неизвестном направлении и на весьма долгий срок…

Егор бросил на нее взгляд исподлобья и вышел из кухни. За порогом остановился и буркнул через плечо:

— На завтрак я люблю яичницу с ветчиной или, на крайний случай, омлет.

— Есть, товарищ… — усмехнулась Наташа, поднесла руку к виску и спохватилась, — эй, как вас там, кто вы по званию, если не секрет?

— Капитан первого ранга, — глухо донеслось из-за двери.

— Есть, товарищ каперанг! — повторила Наташа. Бывший ее любимый старший лейтенант достаточно высоко вскарабкался по служебной лестнице. За оставшиеся пятнадцать лет точно в адмиралы выбьется…

Отделенные тонкой дощатой перегородкой мужчина и женщина долго не спали, прислушивались к скрипу пружин и к достаточно хорошо различимым вздохам.

Наташа слышала, как Егор несколько раз вставал с кровати, подходил к окну. Глухо стучала оконная рама: он то открывал окно, то закрывал его… И она сделала вывод, что курит он недопустимо много. Наконец не выдержала и тоже открыла свое окно, в которое тут же потянуло сигаретным дымком.

Внешне он почти совсем не изменился, думала Наташа о своем бывшем возлюбленном, только немного крупнее стал, массивнее. На лице появились жесткие складки, и глаза не улыбаются по поводу и без повода, больше в них льда и, кажется, недоверия. И этот презрительный прищур, словно он давно знает о тебе нечто глубоко ему противное, а для нее — крайне постыдное, тоже ей незнаком и неприятен. Наташа вспомнила, с какой легкостью он подхватил ее с земли и отнес в дом. Ну, а если бы вдруг сейчас вырос на пороге, увлек бы в свою постель, смогла бы она отказать ему или опять, как пятнадцать лет назад, отдалась бы без страха и сомнения? Она прислушалась к тихим шагам за стеной. Похоже, его тоже взволновал сегодняшний вечер, или она ошибается, и его голова занята в основном предстоящими хлопотами? Ведь даже мать ничего как следует не знает о собственном сыне, а ей тем более этого не узнать!

Но Наташа не ошиблась! Егор думал именно о ней. Мать, занятая приготовлениями к встрече из роддома Танюшки и его очередной племянницы, подробностями ни себя, ни его не затруднила:

— На месте разберешься. Гостья моя — женщина видная, интеллигентная, незамужняя, к нашей жизни непривычная. Но твоя тетка звонила, сказала, что в доме все в порядке, только жиличка, кажется, вся в конец умоталась! Так что поезжай, займись хозяйством, тебе в охотку, а она пускай отдохнет…

По дороге домой Егор гадал, какая встреча ему предстоит. Может, ждет его в Тихореченске старая дева лет этак пятидесяти, с плоским задом, с едва заметным намеком на бюст, занудливая, но трудолюбивая до безобразия…

К его удивлению, родной дом встретил его распахнутыми настежь дверями, мычащей у ворот коровой и полным отсутствием матушкиной гостьи как таковой…

Последующие события, хотя он не хотел себе в этом признаваться, произвели на него неизгладимое впечатление.

Он слишком поздно понял, что недооценил свою мать. Скажи она, что рядом с ним почти месяц будет проживать столь очаровательная женщина, он бы еще подумал, стоит ли менять свой, хотя и относительный, покой на риск сосуществования с интеллигентной и весьма соблазнительной дамочкой.

Оставшись один на один с сигаретой, Егор вернулся мыслями к ужину, перебрал в памяти весь разговор и с досадой признался сам себе, что не всегда оказывался на высоте положения, а порой даже уступал своей остроязыкой собеседнице.

Он вздохнул и закурил новую сигарету. Чем-то неуловимо знакомым повеяло на него сегодня за столом. Целую вечность назад он так же весело пикировался с худенькой и ершистой своей сиделкой. Она сердито хмурила брови, а глаза, такие же синие и яркие, неистово вспыхивали огоньками, если он был слишком назойлив или досаждал ей своими шутками… Кроме глаз и забавной манеры в момент расстройства чувств закусывать нижнюю губу, эта женщина ничем не напоминала его давнюю горькую любовь, так нелепо и непонятно оборвавшуюся. Правда, имя у них одно и то же. Но его Наташка — светленькая, розовощекая, с тяжелой косой, вся будто устремленная ввысь, к облакам, к солнцу, а эта — весьма уверенная в себе особа, загорелая до цыганской смуглоты, со стрижкой, пожалуй, короче его собственной, но тело у нее!..

Егор почувствовал напряжение в чреслах и рассердился на себя: надо же, до какой степени расслабился! Первая встречная красивая женщина, а он реагирует на нее, как щенок на фонарный столб! Да, тело у нее отменное! То немногое, что ему удалось рассмотреть: обнаженные шея, плечи, руки — было вылеплено природой старательно и со вкусом. Ноги, хотя и грязные до умопомрачения, произвели впечатление не только на него. Батюшку лукавый, бесспорно, крепко поддел под ребро. Егор улыбнулся, вспомнив взгляд соседа на возлежавшую на диване женщину. Несомненно, попу придется молиться на ночь не только за здоровье брата, но и просить смиренно об избавлении от искушения и мирских соблазнов.

Егор прислушался: вроде она тоже не спит? Конечно, он обидел ее своими дурацкими предостережениями. Но, с другой стороны, его совсем не прельщал скоротечный роман. Умные и красивые женщины легко не забываются. А повторения давней истории, из-за которой чуть не полетела не то что карьера, а вся его жизнь, ему совсем не хотелось.

Отправив щелчком окурок за окно, Егор вернулся в постель и услышал, как в соседней комнате глухо стукнула оконная рама. Он представил себе, что совсем рядом облокотилась о подоконник молодая красивая женщина в короткой ночной рубашке, с приоткрытой грудью, босиком, и застонал от неожиданно нахлынувшего желания. Окажись она сейчас рядом, теплая, податливая, и плюнул бы он на те глупости, что сам недавно болтал за столом, и любил бы ее, забыв про все, что скопилось в его душе за прошедшие отчаянно тяжелые для него годы.

Солнечные лучи, прокравшись за занавеску, разбудили Наташу. Она подняла голову и с тревогой посмотрела на будильник. Конечно, она совсем забыла завести его с вечера, и он самым бессовестным образом проспал вместе с ней.

Наташа торопливо вскочила с постели и выглянула в окно. Егор, обнаженный по пояс, в спортивных брюках натягивал между деревьями бельевую веревку. Который все-таки час? Наручные часы тоже молчали, остановившись в час ночи. Пришлось одеться и выйти в гостиную. Взглянув на массивные с колокольным боем часы, Наташа вздохнула: время приближалось к полудню, а она, будто нарочно, дала повод усомниться в собственной обязательности.

Она вышла на крыльцо. Домашняя живность признаков близкой голодной смерти не подавала.

Егор развесил для просушки выстиранные джинсы и несколько маек, и поднялся ей навстречу. Сегодня он улыбался, и к ней обратился вполне приветливо: