Пржевальский - Ольга Владимировна Погодина

пустынях Тарима выдался ясный и теплый (днем температура всегда держалась выше нуля), хотя ночные морозы достигали −21,4°, но днем всегда было тепло в ясную тихую погоду.

«Случалось, что на солнечном пригреве иногда пролетала муха, а 7-го числа мы еще видели стрекозу. Погода постоянно была превосходная, ясная. С восходом солнца температура повышалась быстро, но так же быстро падала вечером. Температура почвы, даже в конце месяца, доходила до +2° на глубине 2 футов, на 1 фут было −0,2°; сверху земля промерзала только на 2–3 дюйма, притом днем опять немного оттаивала. То же было и с водою. Болота и озера замерзли окончательно только к концу ноября. Река Тарим и даже его рукава были в это время еще совершенно свободны от льда; хотя по утрам шла небольшая шуга, но днем она растаивала. Ветров было крайне мало, и то лишь слабые, обыкновенно же погода стояла тихая. Сухость воздуха была чрезвычайно велика. Дождя или снега не падало ни разу. По ночам, в долине Тарима, по болотам, тростник и кустарники постоянно покрывались инеем, который сходил лишь часам к десяти утра. Хотя ветров сильных вовсе не было, но воздух был постоянно наполнен пылью, как туманом. Далекие горы на севере, даже в более прозрачные дни, только неясно синели».

9 декабря экспедиция вышла на берег Тарима. Предстояла переправа на плоту. Однако вечером перед переправой произошел случай, который снова показывает нам характер нашего героя.

«Перед вечером я поехал с казаком Бетехтиным на другую сторону Тарима охотиться за фазанами. Лодка была, как и все суда на Лобноре, из выдолбленного ствола тогрука. Вместе с нами в лодку был взят и Оскар (собака. — О. П.). Переехали хорошо, но у противоположного берега наехали на бревно; начали с него сниматься — лодка опрокинулась, и мы полетели в воду, окунувшись с головой. Оскар выплыл тотчас же на берег, мы же ухватились за обернувшуюся лодку, и нас понесло вниз по течению. Начало относить на средину; между тем, казаки на противоположном берегу, не имея лодки, не могли подать нам помощи. Лодка, за которую ухватился я с казаком, от неравновесия тяжести начала вертеться, и с каждым ее поворотом мы окунались в воду. Тогда я бросил лодку и поплыл к берегу, до которого, правда, было не более 10 или 12 шагов, но на мне, кроме теплого одеяния, были надеты ружья, сумка и патронташ. Однако опасность придала силы — я доплыл до берега и вылез на него. Казак же, не решившись плыть, влез на лодку, и его несло по течению. Между тем, услыхали в деревне, и прибежавшие жители бросили Бетехтину веревку, за которую вытащили его на берег. Затем мы, уже на плоту, переплыли обратно на свой берег. Тотчас мокрое платье было снято, я вытерся спиртом и напился горячего чаю. Затем, переодевшись, отправился, но уже на своем берегу, за фазанами, чтобы согреться хорошенько ходьбою. Конечно, не особенно приятно попасть в воду в декабре, но зато я первый купался в Тариме!»

Погода за все время пути по Тариму, то есть до первой половины декабря, стояла отличная — ясная и теплая (это по мнению Пржевальского — многим из нас так бы точно не показалось). Ночные морозы доходили до 22,2 °C, но лишь только показывалось солнце, температура быстро повышалась, так что в полдень в первый раз ниже нуля (в тени) опустилась лишь 19 декабря. К этому времени, замерз и Тарим, хотя и не сплошь. Ветры дули лишь изредка и слабые; воздух был осенью сухой и постоянно наполнен пылью, как туманом. Ни снега, ни дождя. По словам местных жителей, снег на Тариме и Лобноре выпадал как редкость — раз или два в три-четыре зимы — и при этом лежал лишь несколько дней.

* * *

Вскоре после переправы путникам встретился небольшой глиняный форт. Однако от него экспедиция направились не на Лобнор, до которого уже было недалеко, а прямо на юг, в деревню Чархалык, заложенную лет тридцать назад ссыльными, а частью добровольными переселенцами из Хотана[78].

«Верстах в трехстах к юго-западу от Чархалыка на р. Черчен-дарья. лежит небольшой город Черчен[79], правитель которого ведает Чархалыком. От Черчена далее к юго-западу десять дней пути до большого оазиса Ная [Пия] (900 дворов), откуда через три дня приезжают в город Керия[80], имеющий, как нам сообщили, до трех тысяч домов. Из Керии, через город Чжира, путь лежит в Хотан. Последний, равно как Керия и Черчен, находится в зависимости от Якуб-бека кашгарского. В одном дне пути от Керии в горах добывают золото. Золотые рудники находятся также в пяти переходах от Черчена, в верховьях Черчен-дарьи. Здесь, как нам говорили, ежегодно добывают около шестидесяти пудов золота, поступающего в казну Якуб-бека.

На том месте, где ныне расположен Чархалык, видны развалины глиняных стен старинного города, который нам называли Оттогуш-шари. Эти развалины имеют около трех верст в окружности; впереди главной стены были выстроены сторожевые башни. Кроме того, в двух днях пути от Чархалыка к Черчену лежат, как нам сообщали, развалины другого города — Гас-шари. Наконец, близ Лобнора мы нашли остатки третьего города, весьма обширного. Это место зовется просто Коне-шари, т. е. старый город.

Город, несомненно, весьма древний, так как время сильно уже поработало над ним. Среди совершенно голой равнины лишь кое-где торчат глиняные остовы стен и башен. Большей частью все это занесено песком и мелкой галькой. Город, вероятно, был обширный, так как площадь, занимаемая развалинами, пожалуй, имеет верст пятнадцать в окружности. Могильная тишь царит теперь на этом месте, где некогда кипела людская жизнь, конечно, со всеми ее страстями, радостями и горестями. Но все прошло бесследно, как мираж, который один играет над погребенным городом… От местных жителей мы не могли узнать никаких преданий о всех этих древностях»[81].

К лучшим результатам привели расспросы относительно давнего пребывания русских староверов на Лобноре. О них рассказывали люди, видевшие собственными глазами пришельцев, явившихся в эту глушь Азии, вероятно, искать обетованную страну — Беловодье[82]. Первая партия, всего из десяти человек, пришла на Лобнор в 1861 году. Осмотрев местность, двое из переселенцев вернулись обратно, но через год явились большой партией в 160 человек. Здесь были, кроме мужчин, женщины и дети. Все ехали верхом и на вьючных лошадях везли свою поклажу. Мужчины большей частью были вооружены кремневыми ружьями. Некоторые из партии умели исправлять эти ружья и делать новые; были также плотники и столяры. Дорогой русские ловили рыбу и стреляли кабанов. Люди эти остались в памяти местных жителей как смелые и трудолюбивые. Некоторые из них поселились на нижнем Тариме, близ нынешнего