Уничтожить - Мишель Уэльбек

порядке, пока что мы оторвались, но впереди еще три месяца… Проблема в том, что хоть мы и в порядке, у других тоже дела идут неплохо.

– Ты о мужике из “Национального объединения”? – спросил Сарфати.

– Да, разумеется, остальные не в счет. Крутой чувачок, я в шоке.

– Ты знаешь, кто им занимается?

Солен вымученно улыбнулась, словно и так было ясно кто.

– Беранжер де Вилькран, – ответил за нее ассистент. Поль не заметил его на пресс-конференции, но это был тот же тип в сером костюме, что и в прошлый раз, вылитый чиновник из Берси.

– Ты знакома с этой Беранжер? – Сарфати, похоже, и тут был не в теме. Солен разразилась странным долгим смехом, начав с комических оперных раскатов, она завершила его каким-то журавлиным клекотом и воскликнула, хлебнув пива:

– Знакома ли я с ней? Кто ж не знаком с этой сукой!.. Крутая профи, заметь, тут не поспоришь, просто мы обязаны доказать, что мы лучше. Пока что мы в порядке, говорю тебе; если посмотреть на прогнозы второго тура…

Она резко умолкла, бросив яростный взгляд на своего помощника.

– Я ничего не сказал… – робко запротестовал молодой человек.

– Чуть было не сказал, я слышала, что ты думал. Да, понятно: цифры ничего не значат за три месяца до. Ты прав, но мы обязаны смотреть на них в любом случае, как иначе. В общем, у нас там в районе пятидесяти пяти. Пятьдесят пять – это хорошо, пятьдесят пять, по мне, лучше, чем пятьдесят два, но это впритык, мы должны создать впечатление, что уходим в отрыв, а дальше само пойдет. Если удастся создать впечатление, что мы уходим в отрыв, то мы в него уйдем, что сейчас и происходит. И да, я от этого не в восторге, но нам придется добрать голосов за счет левых.

Псевдочиновник Берси на этот раз бросил на нее озадаченный взгляд и повторил упавшим голосом:

– Левых…

– Да, левых!.. Тебе знаком этот термин, он вызывает какие-нибудь ассоциации в твоей башке, тебе приходилось о них слышать в своем политическом институте?

– Но каких левых?.. – пробормотал несчастный.

– Ну, левых, настоящих левых, старых добрых левых!.. Вот, например, Лоран Жоффрен напишет кое-что для меня в “Обсе” на следующей неделе…

– Он что, еще жив, Лоран Жоффрен?

– Не дождешься! Лоранчик в отличной форме и каждое утро совершает пробежку по пляжу в Дьеппе. Я только что прочла его статью “Фашизм в чистом виде”, ну прелесть что такое, в этом он мастак. Понятно, что этого недостаточно, нам понадобится много таких, престарелых леваков-моралистов, и, может, еще добавим пару-тройку евреев, если найдем, в разрезе долга памяти. Мы будем муссировать это все до самых выборов, время у нас есть, идея в том, чтобы растормошить гуманистов-центристов, ну знаешь, этих увальней дюамелевского[37] толка, и если увальни сподобятся поднять свои толстые жопы и скажут, что надо ужаснуться, тогда норм, мы в дамках. В то же время… – Она повернулась к Брюно, пиво явно пошло ей на пользу, и она снова заработала в полную силу. – Было бы неплохо немножко расковырять их экономические предложения. Ты как насчет заняться этим в среду на канале LCI?

– Это будет трудновато, – мягко ответил Брюно.

– А почему, позволь узнать?

– Потому что у них те же предложения, что и у нас. Они полностью одобряют все, что было сделано в экономике за последние пять лет.

– Ага… Это я не сообразила, мой косяк. – Она задумалась на мгновение и махнула официанту: – Повторить. Значит, так! – тут же воскликнула она. – В каком-то смысле нам это даже на руку, все супер. Тогда ты заходишь на тему типа “в ваших предложениях нет ничего нового, и если ваша идея заключается в том, чтобы просто продолжать ту же политику, то мы уж как-нибудь сами справимся” и развиваешь дальше в том же духе. К тому же это чистая правда! – Она задохнулась от восторга.

Людские судьбы следуют каждая своей линии, очень редко пересекаются, а развилки попадаются уж совсем в исключительных случаях, но все же встречаются время от времени. В тот же день после обеда у Орельена была назначена встреча в Главном управлении по охране культурного наследия при Министерстве культуры. Он явился в назначенный час и подождал несколько минут в довольно грязном коридоре. По крайней мере, их нельзя обвинить в том, что они злоупотребляют служебным положением для создания приятной рабочей обстановки: мебель тут была безупречно казенного тускло-зеленого цвета, а немногочисленные плакаты, украшавшие стены, смотрелись бы как родные в каком-нибудь Доме молодежи и культуры прошлого века в коммунистическом пригороде.

Жан-Мишель Драпье, генеральный директор Управления, прекрасно вписавшийся в эту обстановку, принял Орельена с нескрываемой печалью.

– У меня для вас хорошая новость, – сказал он безжизненным голосом, – то есть я надеюсь, что это хорошая новость. Вы ведь хотели получить пост в Бургундии по семейным обстоятельствам, да? – Орельен кивнул. – Ну, тогда у меня есть для вас проект, ну, скорее возможность проекта: речь идет о реставрации гобеленов в замке Жермоль; это неподалеку от Шалона-сюр-Сон. – Он взял с рабочего стола тонкую папку, бросил на нее недоуменный взгляд и продолжил, то и дело в нее заглядывая, очевидно, он открывал там что-то для себя новое.

– Сам замок вполне стоящий, ну, с исторической точки зрения: его в 1380 году приобрел Филипп Смелый, первый герцог Бургундский. Потом он переходил из рук в руки, им владели Иоанн Бесстрашный, Филипп Добрый и Карл Смелый, после чего он стал собственностью короля. В плане художественного наследия там есть несколько прекрасных статуй Клауса Слютера, мы их отреставрировали в прошлом году. И еще настенные росписи Жана де Бомеца и Арну Пикорне, их восстановили в первую очередь, как водится, уже десять лет назад. А еще там есть гобелены… – Он обреченно махнул рукой. – Не скрою, они сильно пострадали от пожара и перепада температур, короче, посмотрите фотографии. В данный момент вы заняты Матильдой Венгерской и скоро ее закончите, да?

– Да, к концу недели.

– Хорошо, очень хорошо. Матильда Венгерская это важно… – Изящным движением руки он выписал в воздухе легкие арабески, достаточно убедительно передававшие историческое и художественное значение Матильды Венгерской. – Могу устроить вас в замок Жермоль на два дня в неделю, – продолжал он. – Например, на понедельник и вторник или четверг и пятницу, на ваше усмотрение, если вам надо проводить выходные с семьей.

– А на три дня не выйдет?

– Думаю, будет сложновато. – Он помедлил. – У вас же есть и другой проект – замок Шантийи, да? – Орельен кивнул. – Тогда, увы, нет, – загрустил Драпье, – не смогу. Шантийи в приоритете. В Шантийи больше туристов, ну, вы же знаете, как расставляются приоритеты… – заключил он извиняющимся тоном, казалось, он все