Путь розы. Внутри цветочного бизнеса. Как выводят и продают цветы, которые не сумела создать природа - Эми Стюарт

Ну, хорошо. Пусть так. Возьмем, например, розу вроде Grand Prix, сочный красный цветок, который продается миллионами стеблей, особенно на День святого Валентина. Покупателю нужно быть уверенным, что роза хорошо выглядит, у нее длинный стебель и крупный бутон. Плохая погода и вредители могут сказаться на размере цветка и даже на яркости окраски. Проблемы при транспортировке, скажем, испорченный грузовой рефрижератор, могут привести к тому, что роза завянет раньше времени. Но неужели нельзя купить цветок, его не увидев? Скажем, приобрести у надежного оптовика? Действительно ли вся эта суматоха с огромным аукционом и обслуживающим персоналом нужна только для того, чтобы посмотреть на цветы? Не говоря уже о лишних днях, которые растения проведут без воды в коробках по дороге из аэропорта и в аэропорт.

Однако покупатели и цветоводы не сомневаются в необходимости собирать все цветы в одном месте, чтобы выставить их на продажу, оценить, выбрать и выкупить. Тележки в любом случае заезжают в аукционный зал, даже если участники с трудом могут разглядеть цветы, которые покупают. Когда аукционист брал цветок с тележки и поднимал в воздух, мне оставалось только догадываться, какую информацию можно считать с этого символического жеста. В этом месте, больше похожем на Уолл-стрит[65], чем на цветочный магазин, лилии и тюльпаны, на секунду взмывавшие в воздух перед тем, как вернуться на тележку и покатиться дальше, выглядели крохотными и ничтожными.

Алсмерский аукцион пытался ввести новую систему, чтобы сэкономить время и дольше держать цветы в холоде, где тележки не выезжали бы в зал во время ставок. Вместо этого на экране демонстрировали фотографию цветка, предоставленную владельцем, тогда как сами цветы оставались в холодильнике. Циферблат заменяли компьютерной проекцией. Ставки по-прежнему принимались в реальном времени, но аукционные часы, по сути, стали интерактивным веб-сайтом, на который смотрели собравшиеся в зале люди. Руководство аукциона это вполне устраивало, потому что позволяло экономить на сотрудниках. В аукционном зале, где я находилась, торги с часами обслуживали тринадцать человек. Если бы цветы остались в рефрижераторе, эти люди были бы не нужны.

Однако все участники торгов, которых я встретила в Алсмере, отнеслись к переменам презрительно или в лучшем случае со скептицизмом. По их мнению, отсутствие цветов в зале сильно замедляло процесс: вместо того чтобы кинуть взгляд на тележку и сразу оценить цвет, сорт, количество стеблей в коробках и производителя, приходилось брать паузу и читать текст на экране. Когда аукцион похож на гонку, нельзя позволить себе потерять даже долю секунды, пытаясь понять, что выставлено на продажу. Тем не менее кажется очевидным, что интернет-аукцион может упростить процесс. Конечно, необходимо что-то вроде распределительного центра: производители поставляют розы сотнями тысяч, но покупатель может приобрести лишь несколько коробок роз, лилий или гербер, так что их все равно придется пересобирать и перепаковывать. Однако совсем не обязательно делать ставки и оформлять заказы там же, где хранятся цветы. И продавцы, и покупатели высоко ценят аукционную систему расчетов, но ее можно использовать отдельно от всего остального. Почему же это загадочное и великолепное мероприятие до сих пор существует в своем первозданном виде?

Когда я задала этот вопрос одному импортеру, он только пожал плечами и ответил: «А почему до сих пор есть брокеры на Уолл-стрит? Им нужно чувствовать дух и атмосферу. Таков характер бизнеса. Перед тем как купить сто тысяч роз, их надо увидеть, надо к ним прикоснуться. Изображение тут ничем не поможет».

Это убеждение настолько глубоко укоренилось в участниках, что, как бы я ни пыталась, никого не смогла соблазнить идеей о том, что технология снимет необходимость физического присутствия цветов и преимущества перевесят потенциальные неудобства. «Только подумайте, – попыталась я рассказать паре коренастых голландцев в штанах хаки и рубашках поло в перерыве на кофе-брейк. – Смотреть на цветок с экрана можно откуда угодно. Можно вернуться в свой офис и торговаться онлайн. Можно уехать за границу. Будет совсем не обязательно здесь находиться».

Они посмотрели на меня, затем друг на друга, как будто я предложила им подать на развод с их женами. «Нет-нет, – сказал один из них, судя по всему, посчитав, что иностранка просто не понимает, о чем речь. – Мы бываем здесь каждый день». Я догадалась, о чем он. Здесь был их офис. Они – голландцы, и они так делают уже сотню лет. Это их система.

Одна из причин, по которым участники торгов не хотят менять устройство аукциона, – это инспекция контроля качества, обязательная для всех цветов. Наташа работала инспектором в Алсмере, отвечая за лилии. В аэропорте Схипхол, в отличие от Майами, цветы не проверяют на наличие заболеваний или вредителей. Это делают, только когда цветы приезжают в аукционный комплекс. Инспектор проверяет и сельскохозяйственную безопасность, и качество, поэтому Наташе приходилось заниматься и тем, и другим.

«В мои обязанности входил осмотр цветов, – рассказывала она. – Растения должны быть чистыми и здоровыми. У них не должно быть повреждений, и они не должны выглядеть увядшими. Мы оценивали качество товара». Каждые аукционные часы обслуживала своя команда инспекторов – четыре или пять человек. Проверка осуществлялась несколькими инспекторами сразу, чтобы не было расхождений в оценке качества. «Если я видела, что у цветов повреждена листва, – рассказывала Наташа, – а на следующее утро коллега этого не замечал, у нас были большие проблемы». Большинство цветов с недостатками, за исключением некоторых болезней и вредителей, не уничтожают, а выставляют на аукцион как товар более низкого сорта, с пометкой о найденных проблемах. Задача инспекции – не критика продукта, а предоставление точной информации покупателю.

«Мы не работаем на цветоводов, – объяснила Наташа. – И на покупателей мы тоже не работаем. Мы находимся посередине, поэтому должны оставаться точными и беспристрастными. Все продавцы утверждают, что у них самый лучший продукт, а покупатели, наоборот, хотят заплатить поменьше. Так что мы всегда между ними». В Соединенных Штатах нет ничего похожего, государственная инспекция проверяет только наличие вредителей и заболеваний. Так что покупателям приходится полагаться на оценку качества либо цветовода, либо оптовика, но не нейтральной третьей стороны.

Инспекция перед аукционом – это не единственный доступный здесь способ проверки качества. В Алсмере существует тестовый центр, куда цветоводы могут привозить новые сорта для проверки в «жилых» условиях, максимально похожих на условия, в которых окажутся цветы, когда обычные покупатели принесут их домой. На аукционе продается больше двенадцати тысяч сортов разных растений. Тестовый центр служит чем-то вроде привратника, отбирая сорта, прошедшие испытания, и случайным образом тестируя все остальные, уже продающиеся на аукционе. Голландские гибридизаторы вроде «Terra Nigra» пользуются этой возможностью, выводя новые сорта в Голландии, в то время как массовое выращивание осуществляется в Африке или Латинской Америке. Алсмер – единственное место в мире, где цветы могут пройти объективную проверку и получить оценку конкурентоспособности. Петер Бурлаге рассказывал, что «Terra Nigra» часто отправляет небольшое количество роз и гербер новых сортов на аукцион, который находится по соседству, чтобы получить представление о качестве и потенциальной стоимости цветка.