Высокое погружение - Марина Даркевич

– Вот вы где, – сказал подошедший Дедов. – Я бы вам советовал поскорее начать готовиться к репетиции. Будем прогонять спектакль целиком. Без грима и костюмов. Они, по-моему, сейчас будут лишними.

– Пронина была против генеральных репетиций в день спектакля, – заметила Севостьянова. – И Атаманов, кстати, тоже.

– Я знаю, – проговорил Константин. – Но сейчас, хотите вы того или нет, а театр тяну я. И у меня своя метода. Верна она или нет, покажет сегодняшний вечер. Четвёртый премьерный показ, все билеты проданы, о нас пишут в газетах, говорят на всех каналах, включая московские… Мы не имеем ни малейшего права сегодня облажаться.

Дедов выглядел невыспавшимся и нервным. Лицо его, и без того довольно вытянутое, будто бы заострилось и потемнело. Глаза с красными прожилками вен казались словно потускневшими и погасшими.

– После репетиции у нас будет часа четыре времени, – сказал Денис.

Не успел Константин закончить свою речь, как в фойе вошёл невысокий седовласый мужчина с «дипломатом» в руке.

– Не ждали? – обратился он к присутствующим, усмехнувшись. – Здравствуйте, господа артисты!

– Семёныч! – радостно воскликнула Светлана и порывисто обняла администратора.

– Выписали? – спросил Дедов, подняв углы губ.

– Вчистую, – широко улыбнулся Москвин. – Ещё вчера вечером должны были. Но заключение психиатра пришло только сегодня утром. Словом, считайте меня здоровым и бодрым.

– В таком случае, – произнёс Дедов, – нам с вами нужно хотя бы полчаса времени для плотной беседы. Я как мог эти дни выполнял ваши обязанности.

– Константин, вы великий человек! – заявил администратор. – Идёмте.

– А вы, друзья, готовьтесь открывать первое действие, – сказал Дедов своим коллегам. Из двери зала в фойе уже выглянула Роза Афонина и радостно закричала, обращаясь к Владиславу: «С возвращением!»

Выздоровление администратора и его появление в театре были встречены с восторгом. Словно тёплый ветерок пронёсся по залу, где между первым рядом и сценой столпились актеры, занятые во «Второй нити Ариадны». Всем почему-то показалось, что с возвращением Владислава заканчиваются проблемы. Наталия Евстафьева сказала, что ей «по знакомству» сообщили, будто бы у Прониной дела идут на лад, и что помрежа окончательно придёт в себя в любой момент. Денис добавил, что Маше Глущенко через два-три дня снимут гипс. Севостьянова спросила с удивлением «откуда ты знаешь?», на что Тилляев ответил: «Так она сама вчера нам говорила». Света не могла вспомнить, в какой момент их визита в больницу Маша сообщила эту добрую весть, но решила, что случайно пропустила её мимо ушей.

…Денис долго приводил себя в порядок – репетиция неожиданно сильно его вымотала. Через несколько минут к нему подошла Света и, чувствительно ухватив молодого человека за локоть, буквально потащила его в гримёрную. Тилляев, впрочем, и не думал сопротивляться.

– Мне не понравилась твоя репетиция сегодня, – сказала Севостьянова, испытующе смотря Денису в лицо. – Вяло. Очень.

– Со стороны это, наверное, выглядит действительно иначе, нежели думаешь сам, – согласился Денис. – Кстати, не я один такой сегодня. Дедов был просто ужасен – он мне Волка из «Ну, погоди!» напомнил. А Розу так прямо штормило. С чего бы это?

– Меня мало волнует Роза и не слишком интересует Дедов, – произнесла Света. – Денис, где всё-таки ты был сегодня ночью?

Тилляев поднял брови.

– Ты снова об этом? Не можешь мне поверить? Послушай, неужели я слышу нотки ревности в твоём голосе? Ох, Света, зря ты так… Я же люблю тебя, разве я способен сразу же, как только мы нашли и открыли себя друг для друга, отправиться к ещё какой-то женщине?

– Сейчас ты мне напоминаешь другого мультяшного героя, – заметила Светлана. – А именно – Кота Тома из тех старых короткометражек, которые обычно крутили в видеосалонах перед показом фильмов. Подойди ко мне и закрой глаза.

Денис приблизился к Светлане, ощутил ладони на своих плечах и дыхание женщины на шее.

– Неужели я ношу на себе посторонние запахи? – суховато спросил Денис. – Светик, я даже обидеться на тебя не в состоянии…

Прикосновения женщины и щекочущие кожу вдохи заставили тело юноши немедленно отреагировать. Не прошло и нескольких секунд, как его член налился желанием и, грозя порвать лёгкие спортивные брюки, упёрся Свете в бедро.

– Я чувствую только тебя, – прошептала Светлана.

К чему именно относились эти слова, Денис не стал спрашивать.

– А я хочу только тебя, – сказал он, обнимая женщину за талию и тесно прижимая к себе.

Света отступила на шаг.

– Я действительно тебя ревную, Диночка, – сказала она. – Ты знаешь, я ведь могу точно определить, был ли у мужчины секс с кем-нибудь накануне, поверь моему опыту. Но я не стану выяснять это сейчас. Боюсь узнать такое, что разобьёт мне сердце.

– А ты проверь, – произнёс Денис тихо. – Каким угодно способом. И ты убедишься, что я люблю только тебя. И твоё сердце останется в целости и сохранности.

– Если ты правда в этом уверен… Боже мой, что ты делаешь?

Денис упал на колени, обнял Светлану за бёдра, начал целовать её поверх одежды.

– Кем мне сейчас стать? – спросил он, подняв лицо. – Мужчиной? Девочкой? Ты же знаешь, я для тебя готов на всё. Я ведь создан для того, чтобы исполнять твои желания, притом самые потаённые, Светлячок!

У Светланы закружилась голова, колени наполнились приятной слабостью. Ещё полминуты – и любовники начнут срывать друг с друга одежду, чтобы погрузиться в океан страсти и бесстыдных фантазий… Но гримёрка в театре за несколько часов до ответственного спектакля – не самое лучшее место для проявления бурных эмоций. Из коридора донёсся озадаченный, взволнованный зов костюмерши Паутовой: «Севостьянову кто-нибудь видел? Скажите ей, что это ну просто обалдеть как срочно!»

Если Ирина позволяла себе такие слова как «обалдеть», то это значило действительно спешно и серьёзно. Денис, чья эрекция продолжала рвать брюки, чертыхнулся, по-прежнему стоя на коленях. Света, которая потекла минуту назад, нервно вздохнула. Тут ещё подлил масла в огонь Москвин, пробежавший за дверью с криком: «Да тут Дедов появился, что-то ему Денис шибко понадобился!»

Обоим стало ясно – сейчас весьма неподходящий момент для того, чтобы «сливаться в экстазе». Тилляев поднялся на ноги, отряхнул колени. С неловкими и досадными улыбками любовники глянули друг на друга, но Денис всё же нежно поцеловал Свету в губы и пообещал негромко:

– Сегодня после спектакля я твой!

– Полностью и окончательно, – добавила женщина.

Затем влюблённые поцеловались ещё раз, дав волю языкам. Но, слушая шум за дверью, были вынуждены скоро отпрянуть друг от друга. Каждый при этом думал, что ничего страшного не произошло, и что впереди у них вся ночь, которая вряд ли будет подходящей для спокойного сна.