Разрешите влюбиться - Елена Сокол

— Вот и хорошо. — Решив, что парень сел к ней слишком близко, Марина немного отодвинулась. — Не будет происшествий, жалоб, и им придется распустить свой дурацкий карательный совет.

— А мне нравилась эта их затея. — Исаев снял и тщательно протер салфеткой очки.

Подошедшая официантка поставила на стол салаты, выпечку, пирожные и смущенно улыбнулась Жене. Парень даже не заметил, а Оля, когда девушка ушла, даже присвистнула.

— Ты чего? — Спросил он, водрузив очки обратно на нос.

— Да ничего.

— Что?

— Тебе бы подкачаться еще немного, Исаев, и от тебя будет совсем глаз не отвести, — хохотнула Олька.

— Хочешь сказать, что я дрищ? — Смутился Женя.

— Ну-у… — Подруга отхлебнула горячего чаю. — Не совсем, но…

— По-твоему, вся красота только в мышцах? — Не унимался он.

— И в их количестве, — «пошутила» Марина.

— Просто я сама сейчас записалась на бокс. — Попробовала оправдаться Еремеева. — Хожу в зал, и там все парни такие красивые. Не качки квадратные, а именно такие… сочные, крепкие…

— Вообще, у меня есть теория на этот счет… — начал Женя, покраснев.

— О, у этого парня на все случаи жизни есть теория! — Засмеялся Антон.

Друзья хохотали, подкалывали друг друга, отпускали свои «высокоинтеллектуальные» шуточки и даже толкались в попытке отстоять свое мнение, а я немного зависла: засмотрелась на дальний столик в углу, где мы не так давно сидели с Ромой. То же самое кафе, те же самые ароматы в воздухе, та же атмосфера. Только за тем столиком пусто, и на моей душе также. И все уже какое-то не такое без него. И настроение — еще хуже, чем до нашего знакомства.

— Мой парень не выдуманный! — Оля набросилась с ложкой на Исаева. — Да, есть оговорка — он еще не мой парень, но он настоящий. Он существует!

— Да-да-да! — Голосом вождя народов подтвердила Марина.

— Иди ты! — Отмахнулась Еремеева. — Скажи, скажи им, Насть!

Я словно ото сна пробудилась. Поняла, что пальцы, лежащие на чашке, нагрелись так сильно, что кожа на них почти горела. Убрала и приложила к щекам.

— Что? — Переспросила. — Какой парень?

— И эта туда же! — Обиделась Олька, отворачиваясь. Откусила большой кусок пирожного и промычала: — Он пвидет медя втфретять, вот увидите!

— Твой выдуманный парень придет тебя встретить? — Рассмеялся Женька.

— Отвтань!

Они рассмеялись, а я не смогла. Замерла, беззвучно глотая воздух и глядя на вошедшую в кафе парочку. Мое дыхание оборвалось при виде Гаевского, который заботливо помог Роговой снять куртку и усадил за тот самый столик в углу. Он галантно отодвинул ей стул и подозвал официантку. Сам даже раздеваться не стал. По-пижонски, взмахом руки и парой жестов дал указания и плюхнулся на диванчик напротив своей спутницы.

В груди неприятно сдавило, зажгло от ревности. Стало трудно дышать. Больше всего мне хотелось испариться или стать невидимой, но кто-то из моих друзей вдруг громко рассмеялся, и Гай инстинктивно повернулся на шум. Ничего не изменилось в его лице. Он коротко кивнул мне в знак приветствия и отвернулся к своей даме. Блондинка трещала о чем-то без умолку, активно размахивая руками, а Рома молча кивал ей, развалившись на диване и щелкая пальцами, сцепленными в замок.

Надежды, что никто из наших не заметит прихода Гаевского, растаяли быстро.

— Гляди, твой приперся. — Шепнула Оля.

Да так громко, что и Антон, и Женя, и Маринка, как по команде, дружно обернулись назад.

— Кто? — Не своим голосом спросила я.

Мне не удалось сыграть удивление. Застывший взгляд, направленный в сторону этой парочки, слишком явно все это время выдавал мой интерес.

Роман

Меньше всего я хотел нарваться на девочку-одуванчика и ее друзей.

Друзей… А ведь они у нее были. Нелепые, такие же странные, немного неуклюжие. Но она умела дружить, и им вместе было весело. А это, наверное, главное в человеческих отношениях. Все эти ботаники, обычно зажатые и угловатые в стенах университета, сидели теперь здесь, за столом уютного кафе, и выглядели абсолютно расслабленными. Оказывается, эти чудаки где-то глубоко внутри, за толстыми линзами очков и тканью бесформенных пиджаков, тоже были обыкновенными людьми, которые могли слушать, смеяться и любить.

Поразительно.

По сути, это было как раз тем, чего не умел я. Но хотел ли научиться? Не знал. Даже когда посмотрел на Настю, и в груди все сжалось — все еще не знал. Мог только опираться на собственные ощущения. А их было море, целый океан. Стихия.

Вот этот парнишка. Худой, в очках, с осанкой английской королевы. Он сидел, так тесно прижавшись к ней, что у меня от страха участился пульс. А вдруг она ему тоже нравится? Ёжка ведь не может не нравиться. Она такая маленькая, нежная, красивая. Рядом с ней так классно чувствовать себя большим, сильным, важным. Вдруг он это тоже поймет? Вдруг ему понравится это чувство? И он будет тем, кто ей нужен — потому что я не смог им быть. Не захотел. Струсил.

И от осознания этих важных вещей внутри все в очередной раз перевернулось. Я по-прежнему не понимал себя. Не понимал. А этот парень в очках, он был умным. Возможно, не особо смазливым, не богатым, и никогда не знавшим привкуса крови во рту после драки. Но он мог понять, и был рядом с ней. А я — нет.

«Черт!»

Настя…

Я не мог сосредоточиться на том, что говорила моя спутница, потому что смотрел совсем в другую сторону. Не открыто, только время от времени и исподлобья. Но стоило только встретиться с Ежовой взглядами, и сердце привычно замирало.

Она опять щурилась, и вокруг ее глаз разбегались паучки морщинок. И все равно ее лицо при этом оставалось совершенным. Без капли косметики, даже без улыбки. А уж с ней… Оно было невыносимо прекрасным.

Почему?

Потому что ее красота была родом не из загазованных, душных улиц большого города и не из роскошных пригородных элитных поселков, она была родом из благоухающих яблоневым цветом деревенских садов, из пахнущих малиной и сосной густых лесов и залитых солнцем плодородных полей. Потому и не нуждалась она в том, чтобы ее дополнительно подчеркивали чем-то или как-то приукрашали.

Ёжка была не из тех выхолощенных диетами и изможденных спортзалами охотниц за богатыми принцами, которые фигурой больше напоминали циркуль. Которые хватались за первого попавшегося более-менее обеспеченного паренька и сжимали на них свои хищные челюсти так, что, пока не вытрясут все из их кошельков, их не разожмешь.

Ее стремления были слишком скромными для такой красотки: ее интересовал лишь маленький счастливый билетик, который может вытянуть приезжая, поступившая в ВУЗ в мегаполисе и устроившаяся на приличную должность потом, после окончания университета.