Призраки стекла - Бренна Лоурен

сосредоточившись на деловом звонке. В Нью-Йорке возникли непредвиденные проблемы, и поэтому наша поездка в Дарлинг-Хаус за моими вещами была отложена.

Несмотря на мое плохое настроение, мы быстро подготовили его особняк к длительному пребыванию в нем семьи. Остальные члены оставались на острове с Фрэнсисом и тремя агентами личной охраны Эфраима, пока дамы собирали все необходимое для себя и детей на время пребывания в городе. Они планировали прибыть сюда вместе с нами после последнего ужина перед отъездом из Дарлинг-Хауса.

Я стояла у одного из высоких окон гостиной, выходивших на Джонс-стрит. В доме была тишина, лишь тикали дедушкины часы в прихожей, да изредка доносился ровный безэмоциональный голос Эфраима.

На мраморной столешнице стояла ваза с мертвыми цветами — свидетельство того, что экономка еще не совершила свой еженедельный обход. По высокому потолку полз белый лунный свет.

Эфраим откинулся на спинку дивана, но напряжение в его плечах выдавало сочетание стресса и чего-то еще.

В ожидании я изучала элегантную официальную гостиную, пытаясь представить ее такой, какой она должна быть, когда он был маленьким мальчиком, росшим в любви и безопасности своей семьи. Мать Эфраима была талантливой домохозяйкой с навыками дизайнера интерьеров, не в профессиональном смысле, а в том, что присуще многим истинным южным леди. Она превратила дом, который мог бы показаться пугающим музеем, в шикарное и изящное убежище от шумного города за окном.

Я знала, что Эфраим получил несколько невероятных предложений о продаже дома. Но, несмотря на возможность легко заработать, он так и не продал его. И мне это нравилось.

Я посмотрела вниз на освещенную фонарями улицу. На тротуаре стояла группа туристов, приехавших на экскурсию с призраками, видны вспышки камер мобильных телефонов, когда они пытались запечатлеть хоть что-то зловещее, парящее вокруг дома. Гид показал в мою сторону. Я немного отодвинулась, зная, что в темную комнату не заглянуть.

Многие местные жители утверждали, что в доме Эфраима водятся привидения, поэтому он редко здесь останавливается.

Эфраим шагнул ко мне.

— Извини. Это заняло больше времени, чем я думал. Готова поехать забрать свои вещи?

— А если я откажусь?

Он усмехнулся.

— Я бы напомнил тебе, что это решение мы приняли обдуманно. Ради всеобщей безопасности. — Он прижался губами к моему уху, послав маленькие волны удовольствия прямо в мое сердце. — Я обещаю, что дом и стекло будут в безопасности.

— Прошлой ночью было не так уж безопасно.

— Теперь мы лучше подготовились. — Зазвонил телефон, и он с раздраженным рычанием достал его из кармана. — Привет, Фрэнсис, как дела?

Я повернулась в его объятиях.

Его лицо побледнело, затем исказилось от ярости.

— Насколько плохо?

Я наклонилась вперед, пытаясь услышать голос Фрэнсиса, но Эфраим прижал телефон еще ближе к уху.

— Мы с Уитни едем. — Он закончил разговор, его плечи напряглись.

— Что случилось?

Выражение его лица смягчилось.

— С ней все будет в порядке.

Я потянулась к кулону, висевшему у меня на шее.

— Кто?

Он предложил мне сесть.

— Адель упала.

— Прости?

— В зимнем саду. Она упала с лестницы.

Огни «скорой помощи» освещали Дарлинг-Хаус танцующими красными призмами, делая его похожим на декорацию к Хэллоуину.

У меня все тряслось, когда я, спотыкаясь, выпрыгнула из двери машины и побежала к крыльцу. Входные двери были широко распахнуты, и я уже слышала голоса изнутри.

Эфраим догнал меня, и мы вбежали в гостиную, где семья сгрудилась вокруг мягкого тростникового дивана. Адель лежала, раскинувшись на нем, ее нос был красным и распухшим. Кожа под глазами была залита фиолетовыми пятнами, а нижняя губа разбита. Она больше походила на жертву нападения, чем на упавшую с лестницы.

— Что случилось?

— Спокойно, — сказала мама, обняв меня за плечи и направив к стулу. — Мы справимся.

Эфраим положил теплую руку мне на плечо.

— Кто-нибудь видел, что произошло?

Фрэнсис покачал головой.

— Нет, и Адель ничего об этом не помнит.

— Может, вы перестанете говорить обо мне так, как будто меня здесь нет? Как будто я умерла и попала в ад. Я уже много раз говорила. Помню, как я шла по коридору, неся свою розовую сатиновую сумку для белья. Вошла в зимний сад на втором этаже и стала спускаться по лестнице в прачечную. Следующее, что я помню — это то, что я лежу здесь. — Она прижала руку ко лбу и поморщилась. — Наверное, я споткнулась о завязки халата или что-то в этом роде.

— Это вполне возможно, — сказала мама, ее голос звучал слишком бодро.

— Мэм, мы бы хотели, чтобы вы поехали с нами в больницу. Мы должны убедиться, что у вас нет внутренних повреждений. — Старший из двух медиков серьезно посмотрел на нас с Эфраимом.

— Это хорошая идея, — сказала я. — У нас и так достаточно призраков, снующих по дому. Я поеду с тобой, если хочешь.

Адель надулась, но я видела, что она обдумывает это предложение.

— Эфраим тоже поедет, — сказала я.

— Хорошо. Я поеду, — сказала она. — Но не в машине скорой помощи. Все это помпезность и суета. Мы поедем на машине Эфраима.

— Мэм, — сказал один из санитаров.

Адель подняла руку.

— Вы можете поехать с нами, молодой человек. Вы можете взять с собой стетоскоп и дефибриллятор, если хотите, но я не собираюсь садиться в белую коробку смерти и мчаться по Президент-стрит на каталке.

— Договорились, — сказала я. — Поехали.

В комнате ожидания было стерильно и холодно. Нога ритмично подпрыгивала, когда я сидела в коричневом виниловом кресле и смотрела на часы, висевшие на стене. Секундная стрелка тик-тик-тик отбивала свой путь по строгому кругу цифр, по одной черточке за раз. Снова и снова.

Прошло уже два часа, и, хотя Адель охотно согласилась ехать сюда и старалась болтать в машине, я понимала, что она нервничала. Моя двоюродная бабушка не любила больниц. И я не могла ее винить. Мне они тоже не нравились, с их резким флуоресцентным освещением, длинными белыми коридорами и едким запахом дезинфицирующих средств.

— Ты сделаешь дырку в кафеле, если будешь так стучать ногой. — Поддразнил Эфраим, листая хэллоуинский выпуск журнала Southern Living.

— Ненавижу это.

— Было бы странно, если бы было иначе.

— Я не знаю, как ты сохраняешь спокойствие.

— Есть разница между спокойствием и выдержкой. — Он положил журнал на стул рядом с собой. — Адель была в сознании всю дорогу сюда. Если бы были серьезные травмы, я думаю, мы бы увидели признаки.

— Хорошо, доктор. — Я скрестила руки. — Как ты думаешь, что произошло в зимнем