Жених моей сестры - Анастасия Градцева

никогда не чувствовал себя таким счастливым, как здесь. Таким свободным, таким сумасшедшим, таким влюбленным…

Что если все это кончится, когда мы вернемся?

Нюта как всегда понимает меня даже лучше, чем я сам, потому что подходит и обнимает со спины, пристраивая свой подбородок мне на плечо. От ее пахнет свежо и сладко – и член привычно тяжелеет только от ее запаха. Как же сильно я ее хочу. Всегда. И чем дальше, тем больше: эта связь становится только сильнее со временем.

– Если мы вернемся, ничего между нами не поменяется, – говорит она мягко. – А твой отец… Яр, ты же сам себе не простишь, если не приедешь к нему.

Может, я неправ, но я ничего не чувствую при мысли о том, что у отца случился инсульт и он теперь в больнице. Ни страха, ни злорадства – ничего. Впрочем, Нюта права: как минимум, навестить я его должен. Но это не причина для возвращения.

Причина может быть только одна.

– Моя хорошая, в больницу я могу и один слетать. Через пару дней уже снова тут буду. Поэтому просто ответь мне честно: ты сама – вот ты – хочешь вернуться?

Я поворачиваю голову, смотрю на Нюту, которая задумчиво прикусывает свою пухлую нижнюю губку, а потом решительно кивает.

– Да. Хочу.

– Значит, вернемся, – я быстро целую ее и уже без всяких сомнений нажимаю на кнопку «купить».

В аэропорту нас встречают Зак Громов и его невеста. Невеста – фигуристая блондиночка Лия – сразу же бросается на шею Нюте, и они обнимаются как разлученные в детстве сестры. Мы с Заком ухмыляемся друг другу и крепко пожимаем руки. За эти полгода совместной работы я еще больше убедился в том, что голова у Громова работает как надо, а сам он надежный как швейцарский банк. Плюс выяснилось, что его язвительные и саркастичные шуточки отлично сочетаются с моим чувством юмора, да и вообще, что общего у нас гораздо больше, чем я думал.

– Я снял вам на месяц квартиру, как ты просил, вот ключи, – Зак вкладывает мне в руку связку. – Выбирал на свой вкус, так что если не зайдет, просто новую найдешь. Я пока договор долгосрочной аренды не заключал, так что время подумать есть.

– Спасибо.

– Тачку будешь себе брать?

– Пока не решил, – уклончиво отвечаю я.

Громовы хорошо платят за работу, и деньги у меня сейчас есть, но сначала надо все хорошенько прикинуть.

Ребята довозят нас до нашей новой квартиры, мы прощаемся, договорившись встретиться завтра и поужинать вместе. Нюта, уставшая после перелета, отправляется спать, а я беру такси и еду в больницу. Частная палата, круглосуточное наблюдение и… отец, не похожий сам на себя, бледный и весь в трубках.

– … необратимые изменения мозга… вряд ли он когда-то сможет говорить…надежда, конечно, есть всегда, но…

От слов врача у меня внутри все сжимается. Да, отцу было всю жизнь наплевать на меня, я был для него просто инструментом для достижения целей, но все же это мой отец. И невыносимо его – сильного, властного и не старого еще в общем человека – видеть в состоянии овоща.

Я сижу какое-то время у его постели и держу отца за руку. Пытаюсь вспомнить что-то хорошее, что нас с ним связывало, но ничего не приходит на ум. Из счастливых воспоминаний у меня только те, что связаны с мамой. Ее смех, когда мы играли в прятки в саду, ее цветочный запах духов, когда она меня обнимала. Я не знаю, зачем она вышла замуж за отца и что это было, расчет или любовь, но, кажется, счастлива она с ним не была. Был ли он сам счастлив, постоянно гоняясь за новыми и новыми нулями на банковском счете, я тоже не знаю. Возможно, никогда теперь и не узнаю. Но я точно не хочу идти его дорогой.

А на следующее утро мне звонит незнакомый номер.

– Яр? Привет.

– День добрый, – хмуро отзываюсь я, выходя из спальни, чтобы не будить уютно сопящую Нюту. – А кто это?

– Олег Нестеров.

– Нестеров? – что-то отзывается в памяти, но очень смутно. – Не знаю такого.

– Я сын Екатерины Нестеровой, это двоюродная сестра твоего отца.

– А, тетя Катя, – вдруг вспоминаю я, хотя виделись мы лет сто назад. – Ну привет, Олег Нестеров. Чего ты хотел?

– Встретиться. Поговорить.

– Зачем?

На том конце трубки раздается вздох.

– Твой отец написал завещание в мою пользу, а еще назначил меня своим и.о., если что вдруг случится. А так как он сейчас недееспособен, то надо что-то решать с управлением «НДК». Мне звонили из совета директоров вашей корпорации, и… Может, лучше встретимся, Яр?

– Давай, – неохотно соглашаюсь я.

Олег оказывается худым белобрысым мужиком в дорогих шмотках и с прилизанными волосами. Он сразу берет быка за рога и предлагает мне выкупить его долю акций, которая перейдет к нему после смерти отца.

– Отец еще не умер, – цежу я сквозь зубы.6cbe0b

– Но и управлять компанией он теперь не может. От меня хотят каких-то ответов и решений, а я ничего в этом не понимаю, – признается Олег. – Мне было бы проще продать это все тебе, ты же шаришь в этом, правда? А уж с деньгами я бы нашел что делать. Ну, что скажешь?

Я зло комкаю салфетку, пытаясь как-то справиться со своей яростью. Серьезно, отец? Ты настолько не хотел, чтобы мне достался хоть один процент акций, что предпочел отдать все какому-то дальнему родственнику, который нихрена не разбирается в нашей работе? Предпочел выстрелить себе в ногу, поставив под угрозу целую корпорацию и тысячи людей, которые там работают?

Или ты просто думал, что будешь жить вечно?

– Нет, Олег, выкупать я ничего не буду, – твердо говорю я. – У меня нет на это ни денег, ни желания. Ебись сам. Когда отец на тебя оформлял наследство, ты же не был против, правда?

Он мрачно молчит.

– Но ты можешь нанять меня на работу, – добавляю я бодрым голосом. – Консультантом. Я расскажу тебе, кого поставить