Возраст Суламифи - Наталья Миронова

Сам он тоже принял все за чистую монету и никакой иронии не уловил.

– Конечно! Он все про эту публику знает, все ее реакции просчитал заранее. Знает, что эта публика носит, что ест, чем восхищается…

Влад с важностью кивал, а сам думал, нужна ли ему эта девочка. Понравится ли она старику? Вряд ли, старик жуткий ретроград. Зубр, мамонт, динозавр! А с другой стороны… Она порядочная, у нее на лбу написано. Старику такие нравятся. И вообще, он уже закрутил роман, надо довести дело до конца.

– Давай заедем ко мне? – предложил он, подсаживая ее в машину.

– Нет, уже поздно, отвези меня домой, – отказалась Лина.

На самом деле ей было просто страшно.

– Думаешь, мама заволнуется? – насмешливо спросил Влад.

– Ты же ее видел. Она не каждый день вспоминает, что я на свете есть. Все хочет выглядеть моложе, а тут – живое обличение.

– Вот и пощадим ее нервишки. Я хочу показать тебе свою квартиру.

Не слушая больше никаких возражений, Влад повез ее к себе. А Лина замолчала. Не хотелось выглядеть наседкой, хотя она беспокоилась за Митю.

После того страшного случая с фирмой «Шлюмбургер» и Домом малютки она больше не ездила в командировки и старалась не оставлять брата наедине с Нелли. Купила Галюсе сотовый телефон, ввела в память свой номер, велела звонить, если что. Но она прекрасно понимала, что Галюся от Нельки не спасет. Одна надежда: Нелька теперь получает алименты и не захочет их терять.

Влад привез ее в свой дом. Оказалось, что это та самая цековская «кирпичница» в одном из арбатских переулков, где когда-то Владимир Полонский выслеживал своего беглого отца. Лина сохранила карточку, на обороте которой папа записал ей фамилию и адрес, и теперь встревожилась.

– Здесь живет один отцовский знакомый. Бабич, знаешь такого?

– Знаю, – слегка удивился Влад. – Он дипломат. Сейчас в отъезде. А что, хочешь навестить старого знакомого? Но он же уже старик!

– Я его даже не знаю, – смутилась Лина. – Просто папа говорил, что он здесь живет. Забудь. Я просто так сказала.

Мысленно она выругала себя. Нашла, о чем вспомнить! Что ей за дело до мерзавца, обрюхатившего и бросившего ее бабушку? Ей надо думать совсем о другом… Неужели и для нее наконец настал возраст Суламифи? Неужели это сейчас случится?

У нее не было никакого опыта кроме Валдиса Соколовскиса, но тогда, слава богу, до дела не дошло. Зато она до сих пор носила на лопатке тонкий шрамик в память о том столкновении на берегу. И теперь впервые пожалела, что не позаботилась его свести. Вдруг Владу не понравится? Вдруг покажется безобразным?

«Ты просто трусишь», – одернула себя Лина, пока они поднимались в лифте.

Ей не должна была понравиться эта квартира, здесь было слишком много пижонства и слишком мало книг, да и те – одни детективы, но Лина ничего не видела. Уже на пороге Влад обнял ее и начал целовать. Она растерялась: не ожидала такого напора. Мягко отстранилась, прошептала:

– Давай не будем спешить… Покажи мне свою квартиру…

Влад решил, что ей нужно в туалет. Провел по квартире, показал, где что находится. Лине и впрямь нужно было в туалет, но больше от страха, чем от реальной нужды. Она воспользовалась уборной, вымыла руки в ванной и вышла в кухню.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – предложил Влад. – Шампанского? Шерри?

Лина хотела отказаться, но передумала. Для храбрости неплохо было бы выпить.

– Я никогда не пробовала шерри…

– Прекрасно. – Он налил ей рюмку сладкого шерри, который держал специально для девушек, а себе – настоящего коньяку.

Как часто бывает с людьми непьющими, от одной рюмки шерри Лина мгновенно опьянела. Ее словно подхватила теплая, ласковая волна. Она дала себя обнять и отвести в спальню.

В спальне стояла невероятных размеров кровать – настоящий сексодром. Постельное белье было шелковое. Но Лина ни о чем не думала кроме своего страха и того, что сейчас случится.

Влад был очень опытен: хорошо понимал, как устроена одежда, ловко нащупывал застежки, не возился, ничего не рвал и не комкал. Лина и оглянуться не успела, как осталась без всего. Он тоже быстро разделся без возни и суеты, незаметно для нее надел презерватив.

После неприятного случая с Кариной Агаджановой на первом курсе Влад твердо решил для себя, что больше ни одна сучка не принесет от него щенят. Заводить детей он собирался только в законном браке и всегда был во всеоружии с целой пачкой презервативов.

Вот и сейчас он атаковал Лину, натянув на солдата мундир. Она не противилась, лишь в самый последний момент слабо вскрикнула, а Влад, ощутив преграду, замер от неожиданности.

– Целка? – сорвалось у него с языка.

Обманчиво теплая и ласковая волна швырнула Лину об отвесный скалистый берег. Она оцепенела на миг, потом отодвинулась от него, свернулась калачиком.

Влад тут же понял, что оплошал, обнял ее, начал гладить и утешать.

– Прости, дорогая, прости, я… я не ожидал. Я просто не думал…

Он просто не думал, что в ее возрасте еще бывают девственницы. Ему такие не попадались. Но уж теперь, раз такое дело, он твердо решил не отступать, окончить начатое.

Его ласки, поцелуи, извинения, уговоры возымели действие, она снова расслабилась, стала послушной… Он овладел ею решительно и грубо – уж рубить, так одним ударом! – но потом еще долго утешал, гладил, целовал, уговаривал…

– Все хорошо… Ну все же хорошо?..

И Лина дала себя уговорить. Она сама не знала, хорошо ей или нет (пожалуй, нет), тень Валдиса Соколовскиса нависла над ней, но она заставила себя успокоиться, ответила на поцелуи Влада и сказала, что все хорошо.

Она оставила кровавый след на его шелковых простынях, но он решил, что дело того стоило. Старался быть нежным, внимательным, помог ей одеться…

Только теперь Лина заметила презерватив, и ее чуть не стошнило, до чего это было противно. Ее знобило и буквально шатало из стороны в сторону, но она превозмогла себя и улыбнулась ему.

Влад повез ее домой. По дороге оба молчали, он чувствовал, что сейчас лучше не втягивать ее в разговор, и, только подъехав к высотке на Котельнической, высадив Лину из машины, обнял ее и сказал полувопросительно:

– Я позвоню?

– Да, конечно, – дрожащими губами проговорила Лина.

Ей хотелось как можно скорее оказаться дома и залезть в ванну.

Влад решил подержать ее в неизвестности, позвонил только через три дня. Лина за это время успела оправиться от полученной травмы и успокоиться. Он пригласил ее в ресторан, и она согласилась.

Театры, рестораны – для Влада все это было необходимой, но тягостной прелюдией к постели. В ресторанах он любил бывать в большой компании, чтобы было весело, чтобы «зажигали» и чтобы по возможности не ему приходилось платить. Это была не жадность, не скупость, а какое-то иное, странное чувство, которому он сам не мог подобрать названия.