Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

уверен, что «Иванов» — это тоже псевдоним. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Главное — он пришел… Полковник Спиридонов сказал: Спиридонов.

Голос из аппарата ответил:

— Докладывает «Огонек— 2», господин полковник. Только что объект «Пес» имел очень важный телефонный контакт. Мы можем прокрутить вам запись этого контакта.

— Давайте, — сказал Спиридонов и нажал клавишу на компе. Через три секунды на мониторе появилась картинка: кухня и «объект ґґПесґґ» за столом. Впрочем, про себя Спиридонов продолжал величать его Бульдогом. Таймер в правом нижнем углу картинки отбивал время. Спиридонов бросил взгляд на свои часы и заметил, что расхождение составляет две минуты… Бульдог чистил картошку. Откуда-то со стороны доносился смех. Прошло несколько секунд. Неожиданно выражение лица Бульдога изменилось, он положил нож и недочищенную картошку и торопливо вытер руки прямо о рубашку. Потом достал из кармана сотовый телефон. Судя по всему телефон был поставлен на вибрацию. Бульдог поднес телефон к уху, сказал: да.

— Слушай меня внимательно, — ответил мужской голос из трубки. Спиридонов слышал его очень хорошо. — Лаврентий — агент «гестапо» по кличке Моцарт. Квартира под наблюдением. Уходи немедленно. Уходи через чердак. Выйдешь уже в соседнем доме. Повезет — проскочишь. Удачи.

Бульдог опустил руку с телефоном на колено. Моцарт ржал, как конь.

Спиридонов стиснул кулак и стукнул по подлокотнику кресла. Голос из коммуникатора спросил:

— Вы все слышали, господин полковник?

— Слышал, — буркнул Спиридонов. — Откуда звонили Гению?

— Еще не знаю.

— Свяжитесь с центром радиоконтроля.

— Уже связались, в самое ближайшее время они дадут ответ… Вот, уже. Звонок прошел с Ладожского вокзала.

— Хорошо. Передайте, чтобы они постоянно «держали» этот терминал[71].

— Так точно, — ответил «Огонек— 2».

Спиридонов отлично понимал, что «Иванов» — матерый, опытный волчара. Скорее всего, он быстро избавится и от симки и от самой трубы. Возможно, уже избавился. «Огонек— 2» тоже это понимал.

Спиридонов сказал:

— Теперь я хочу видеть, что сейчас происходит в квартире.

— Секунду, — ответил «Огонек» и, действительно, через секунду на мониторе вновь появилась кухня. Бульдог все так же сидел у стола, сжимал в руке телефон. Лицо было сосредоточенным и хмурым. Моцарт крикнул:

— Буль, греби сюда. Тут такое — я уссываюсь!

— Ща приду, — негромко произнес Бульдог. Он положил в карман телефон и взял со стола нож, которым чистил картошку. Это был обычный кухонный нож с клинком около двенадцати — четырнадцати сантиметров.

Спиридонов произнес: твою мать!

Бульдог поднялся с табуретки и сделал шаг в сторону комнаты. На скулах играли желваки.

Спиридонов сказал:

— Немедленно свяжитесь с Моцартом.

— С Гением? — уточнил «Огонек». Моцарт был известен им как «Гений».

— Да, — сказал Спиридонов, — с Гением.

— Боюсь, что поздно, господин полковник.

— Все равно — свяжитесь.

— Так точно.

Бульдог подошел к двери комнаты. Оператор в фургончике переключился на другую камеру и теперь Спиридонов видел комнату, Моцарта и Бульдога в дверях.

— Смотри, смотри! — возбужденно и весело говорил Моцарт. — Смотри — вот придурки!

Бульдог быстро переместился и оказался у изголовья дивана. Потом навалился на Моцарта сверху и приставил нож к горлу, под кадык.

Моцарт удивленно спросил:

— Ты… что?

— Ничего… Убью я тебя щас, Валера.

Моцарт улыбнулся и сказал:

— Это что — шутка? Дурацкая, скажу я тебе, шутка.

— Нет, Моцарт, это не шутка.

Агент Моцарт услышал свой оперативный псевдоним и дрогнул. Лишь на одну секунду изменило ему хладнокровие и метнулся в глазах страх… Но Бульдог заметил. Заметил — и все понял. Еще секунду назад у него были сомнения. А теперь их не стало. И Моцарт понял, что Бульдог понял.

— Витя, — сказал Моцарт и сглотнул комок в горле. — Витя, это же провокация, Витя.

Кулаком левой руки Бульдог ударил сверху по рукоятке ножа, нож вошел в горло Моцарта на всю длину клинка. Моцарт вытаращил глаза и попытался вырваться. Бульдог навалился всем телом, прижал. Моцарт бился, хватал ртом воздух, пытался вывернуться. Это продолжалось вечность — целую минуту.

Спиридонов выругался. Потом сказал:

— Его нужно взять. Живым. Передай всем: он мне нужен живым.

— Так точно, господин полковник.

Спиридонов нажал на кнопку коммуникатора, отключился. Он снял и бросил на стол очки, закрыл глаза и начал массировать веки. Потом открыл глаза, надел очки. Нажал на кнопку коммуникатора, вызвал оперативного дежурного:

— Немедленно свяжитесь с дежурным на Ладожском вокзале. На вокзале может находиться террорист. Предположительно мужчина около шестидесяти лет. Вооружен… Свяжитесь с центром контроля — они держат его за хвост[72]. На вокзал направьте все свободные опергруппы.

— Бысто кинуть на вокзал могу только четыре, максимум пять групп, Георгий Анатольевич. Остальные задействованы на обеспечение визита президента Турции.

— Знаю, — устало сказал Спиридонов. — Направьте, сколько есть.

Он был уверен, что «Иванов» уже покинул вокзал.

После звонка Бульдогу Мастер положил телефон на скамейку, на которой сидел, поднялся и пошел прочь. Он отошел всего метров на десять, остановился у стенда «Разыскивает комитет ґґКобраґґ». Он делал вид, что разглядывает фотографии террористов, а сам косил глазом на скамейку. Не прошло и минуты, как мимо скамейки прошел молодой кавказец. Не оставаливаясь слегка нагнулся, схватил телефон и пошел дальше.

Бульдог сидел на краю дивана рядом с человеком, которого он только что убил. Бульдогу уже доводилось убивать. Но — врагов. А Валерка… Валерка был свой. Еще пять минут назад он был свой. Пять минут назад Бульдог готов был шагнуть под пулю, если бы жизни Валерки угрожала опасность. Теперь Валерка лежит мертвый, а в руках у Бульдога — окровавленный кухонный нож.

В телевизоре кривлялся кандидат на звание «Реальный идиот», хохотала массовка. По оконному стеклу змеились струйки воды.

Неожиданно Бульдог почувствовал одиночество. Абсолютное, пронзительное одиночество. Он был один, совсем один в этом чужом нороде — темном и непонятном. В его родном Тамбове все было другое — город, люди и даже небо. Бульдогу хотелось обхватить голову руками и закричать…

Кандидат на звание «Реальный идиот» сказал:

— Теперь скажу относительно жопы моей соседки.

Студия взорвалась хохотом.

Бульдог схватил стул и швырнул его в телевизор.

Через крошечный глаз камеры на него смотрел полковник «гестапо» Спиридонов.

Стол в гостиной «Серебряный век» накрыли на двадцать четыре персоны — для самого узкого круга.

В 20.09 в гостиную вошли Председатель и президент Турции. За ними их супруги. Следом — остальные. Избранные. Дамы были в вечерних платьях, мужчины — в смокингах. Сверкали бриллианты. Супруга президента Турции невольно остановилась, ошеломденная роскошью интерьера «Серебряного века». Квартет из Мариинки негромко наигрывал Вивальди.

Трое мужчин — Глеб на дереве над кладбищем, Кот на крыше огромного цеха и Студент