Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

под куполом храма — ждали команды, но команды не было. Светилась в темноте Башня, реяли над ней флаги.

Полковник Спиридонов зашел к Власову, лаконично и четко доложил о ситуации на Приморском. Первый вопрос, который задал своему заму руководитель комитета, был такой:

— Чердыне уже сообщили?

Власов очень ревниво относился к тому, что его сотрудники контактируют с Чердыней через его, Власова, голову. За такие контакты одного начальника службы он загнал служить в Череповец.

— Нет, — коротко ответил Спиридонов.

— Надо сообщить, — сказал Власов. Он протянул руку к коммуникатору. Три первых кнопки его коммуникатора распределялись так: Председатель, Чердыня, любовница Власова Соня Березовская… Генерал нажал кнопку номер два. Через несколько секунд в трубке раздался голос Чердыни.

Бульдог поднялся с дивана. Бросил нож и стянул через голову окровавленную рубашку, вытер об нее липкие от крови руки, скомкал, швырнул. Потом прошел во вторую комнату, взял свою сумку, вытащил из нее и надел другую рубашку. Поверх нее — самодельный жилет-разгрузку. Щелкнул карабинчиками, пристегнул вытяжные шнуры к кольцам гранат, уложил их в нагрудные карманы. В отдельный карман положил запасной магазин. Вложил в открытую кобуру на поясе «Стечкин» и вышел в прихожую. Обул кроссовки, надел черную синтетическую куртку и черную кепку. Немного подумал, потом вернулся в комнату, где лежал мертвый Лаврентий-Моцарт, запустил руку под подушку и вытащил из-под нее большую черную «беретту». На труп Моцарта старался не смотреть.

Бульдог опустил прехохранитель «беретты», убедился, что патрон уже в патроннике и вышел в прихожую.

В «Серебряном веке» начался ужин. Председатель произнес тост за старых друзей, принимать которых — большая радость и высокая честь. В ответ президент Турции произнес тост за гостеприимных хозяев. Звенели бокалы с двуглавыми орлами, шампанское искрилось, люстра сверкала, звучала музыка.

Шел дождь. Глеб стоял на «палубе», прислонившись к стволу березы, укрывал полой плащ— палатки аккумулятор и ждал команды. Ветви березы качались, шумели над головой, густо летели мокрые листья.

Кот сидел в своем закутке на крыше цеха, тоже ждал команды. Дождь молотил по плащ— палатке.

Студент по-зэковски, на корточках, сидел под церковным сводом. Здесь он был защищен от дождя и от ветра. Здесь он был совершенно невидим снаружи, поэтому можно было даже курить. Студент тоже ждал команды.

Команды все не было.

Бульдог посмотрел в глазок — на площадке, освещенной тусклой сорокаваттной лампочкой, было пусто. Он осторожно оттянул язык засова, приоткрыл дверь, прислушался. Где-то — кажется, этажом выше — был слышен приглушенный дверью смех. Видимо, соседи тоже смотрели «Реального идиота»… Бульдог дольше минуты простоял, прислушиваясь. Потом выскользнул из квартиры, аккуратно прикрыл дверь и пошел вверх по лестнице.

Он проник на незапертый чердак, включил фонарик. Громко шумел дождь над головой. Бульдог двинулся в сторону соседнего подъезда. Через сорок секунд он стоял у двери, которая могла привести его к свободе. Он решительно распахнул дверь. Свет здесь не горел. Бульдог шагнул на площадку и… тело свело чудовищной судорогой. Уже теряя сознание, он понял: парализатор.

На большом мониторе в главном зале Ладожского вокзала был включен канал «Промгаз Медиа». Транслировали новости. Диктор — обаятельная, нерисованная — произнесла:

— В эти минуты начинается ужин, который Председатель дает в честь высокого гостя…

Мастер сказал: ну что же? Пора.

Чердыня собирался ехать на Приморский, когда позвонил Михельсон.

— Генрих Теодорович, — сказал он, — на том фото, что вы мне прислали, не настоящая антенна. Она очень похожа на настоящую, но не настоящая — муляж. Ума не приложу, кому понадобилось делать му…

— Я тебя за яйца повешу, тарнеголь херов, — прорычал Чердыня и прервал разговор.

Команда поступила, как это обыкновенно бывает — неожиданно. Даже если ты ее ждешь, она все равно звучит неожиданно… Рация на груди пропищала и голос Мастера произнес:

— Готовность — одна минута. Прошу подтвердить готовность. Прием.

— Северный готов.

— Центральный готов.

— Южный готов.

— Хорошо. Через сорок секунд я начну обратный отсчет. От десяти до единицы. Потом команда «Огонь!»

Студент поднялся, взял в руки «пушку» и подошел под дыру в куполе. Сквозь дыру густо летели капли. Студент поднялся на три ступеньки. В лицо ударил ветер. Рядом трепетала на ветру березка, сеяла мелкие, как пятачки, листья. Широко расставив локти, Студент уперся в крышу, направил антенну на Башню и включил прицел. Полторы секунды монитор оставался мутным, потом появилась и стала четкой картинка. Металлический приклад холодил щеку. Палец лежал на спусковом крючке от детской игрушки.

Студент смотрел на Башню. Думал: сейчас там ужинают. Пьют вино, стоимость одной бутылки которого равна пенсии пенсионера за несколько лет. Едят деликатесы — стерлядь и молочную телятину, черную икру и лобстеры…

— Десять, — произнес голос Мастера из рации.

…А может быть они едят что-то такое, о чем простой смертный даже и не слыхивал…

— Девять.

Но чтобы там они не ели, все равно они едят человечину.

— Восемь.

А вино, которое они пьют — это кровь. Кровь нерожденных младенцев.

— Семь.

Там, в этой сверкающей Башне, собрались вампиры и людоеды.

— Шесть.

С виду они обычные люди. Многие даже красивы и обаятельны.

— Пять.

Но под ухоженной кожей прячется грязная, в язвах и струпьях, шкура, а белозубая улыбка скрывает клыки.

— Четыре.

Уничтожить их — святое дело. И сейчас мы это сделаем.

— Три, — произнес Мастер. Его голос сделался слегка глуховатым. Видимо, он волновался. А Студент — напротив — был спокоен.

— Два.

Завывал ветер, хлестал дождь, где-то громыхал оторванный лист жести.

— Один.

Палец на смешном спусковом крючке напрягся.

— Огонь!

Студент согнул палец. На дисплее вспыхнула маленькая красная точка. Невидимый «снаряд» сорвался с кончика антенны. В отличие от обычного снаряда, он был неподвластен законам баллистики — на него не действовала сила земного тяготения, а комендору не нужно было вводить поправки на боковой ветер и деривацию. Этот «снаряд» всегда летел точно туда, куда был направлен.

Одновременно со Студентом «выстрелили» Кот и Глеб. Три страшных «снаряда» пронзили темноту, наполненную дождем и ветром, почти одновременно обрушились на Башню. Они прошли сквозь бетонные стены, оставив на них около сорока процентов своей мощности и ворвались в гостиную «Серебряный век».

В отличие от обычного стрелка, который может перевести дух после нажатия на спуксковой крючок, Студент продолжал удерживать цель в прицеле. Потому что «выстрел» все еще продолжался.

Прошло три секунды с начала атаки.

Первым ощутил на себе действие «Ужаса» один из музыкантов — скрипач. Неожиданно для своих коллег и для себя самого он вдруг сфальшивил. Такого с ним не бывало тридцать с лишним лет. Скрипка пронзительно взвизгнула и смолкла.