Не надо, папа! - Эпсилон Тукана

на какое-то мгновение ему даже показалось, что он стал подниматься обратно.

Только показалось.

Он не знал, сколько времени погружался в бездну. В этом необъятном и одновременно пустом месте время текло как-то иначе. Казалось, время так же, как и он сам, переваривалось в ничто.

И вдруг хлынула чакра Кьюби. Жгучая, яркая, она затапливала бездну, а Наруто купался в ней и до слез был рад снова чувствовать эти тяжелые отголоски жизни. Во мраке появился красный глаз с черным веретенцем зрачка. Приоткрылось веко второго.

— Курама! — воскликнул он с радостью.

Лис издал глухой утробный рык и вдруг бросился на него. Наруто заорал и отпрыгнул назад. Кьюби ударился грудью о решетку. Блеснул белоснежный оскал. Внутреннее измерение печати полностью проявилось.

— Ты чего, даттэбайо?!

— Йондайме Хокаге… — прорычал низким голосом Кьюби. — Ненавижу!

Наруто показалось, он тронулся умом. Вернулся… Но Лис был не тот. Он источал ненависть. Это было бесспорно приятно, потому что ненавидеть могло только живое существо, а Наруто был рад любому существу, способному избавить его от одиночества, даже если это существо его искренне ненавидело. Но так не должно было быть. Они с Курамой подружились. Он выпускал его. Снимал печать. Что изменилось? Он попал в прошлое?

Немыслимое предположение, но как еще было объяснить такую странную перемену?

— Курама…

— Завались! — Кьюби шарахнул лапой по решетке.

Пальцы странно затекли. Ощущались какими-то деревянными и словно распухшими. Накатила тошнота с горьким привкусом желчи. Радость от встречи с живым существом рассеивалась. Жить тоже было неприятно. Хоть и не так страшно.

Наруто вдруг показалось, что воздуха стало больше. Он мог нормально дышать и даже ощущал его свежесть и специфический запах медикаментов. И еще кого-то знакомого и надежного рядом.

Мама?

Тут он услышал голос. Не мама. Откуда-то издалека его звала Сакура-чан. Наруто сразу стало спокойнее. Сакура делилась жизнью. А еще перед ней было не так стыдно за свою слабость.

****

— Саске!

Взволнованный голос Карин предвещал неприятности. Саске хотелось скорчить кислую мину или хотя бы цыкнуть, но он все же сохранил на лице маску непоколебимого спокойствия.

— Чего тебе, Карин?

— Наруто в Конохе! Он только что появился. Ни с того ни с сего…

— Что?

Саске не поверил своим ушам.

— И еще… Сарада. Только она далеко. Она…

— Как они могли появиться рядом с Конохой? Они же в… — он прикусил язык и подавил порыв неприлично выругаться. — Отправляемся туда. Немедленно!

— Что-о?! Я? Я… — Карин замялась и снова скатилась в свое полубезумное состояние невнятной вредности. — У меня были другие планы. И вообще. Я теперь как бы не твоя. И вообще не твоя собственность. Но это… Не то, что ты подумал.

Саске взбесился.

— Молча! За мной.

То, что Сарада и Наруто появились в разных местах Страны Огня практически одновременно, могло значить только одно: начал действовать Мадара. Только он мог использовать с такой эффективностью пространственное ниндзюцу.

Карин, стоящая босиком на пороге, развела руками и беспомощно выпалила:

— Но Итачи!

Брат неожиданно возник у нее за спиной и спокойно осведомился:

— А что? Ты ощущаешь в Наруто чакру Кьюби?

— Да, — машинально ответила Карин.

Итачи обулся, вроде бы неторопливо, но в то же время неуловимо быстро.

— Я в госпиталь.

Саске опешил. Итачи, похожий на ходячее воплощение смерти, как-то неожиданно взял под контроль ситуацию и стал сыпать приказами.

— Куда собрался? — властным тоном одернул его Саске.

Сам не знал, что станет делать. Он не мог оставить дочь. Но если в Наруто был Кьюби, значит, именно он — первостепенная цель для Мадары. Но это не имело смысла. Если Мадаре нужен был Кьюби, почему он не извлек его? На кой черт было разделять их с Сарадой и при этом Наруто зашвыривать в госпиталь Конохи? Или дело было в играх Итачи и Сарады? Они явно что-то затевали.

— Позаботься о Сараде, — коротко распорядился Итачи и исчез.

Саске плотно сжал губы и подавил секундную вспышку лютейшей ярости. Он прикусил палец и сложил печати призыва. Перед домом появился гигантский ястреб.

— Карин!

— Сейчас! — девушка торопливо натянула сандалии.

Ничего другого не оставалось. Раз Итачи взял на себя Наруто, ему стоило заняться дочерью.

****

Изображение ухудшилось. Черные пятна разбили картинку, и осталась только пульсирующая боль в чужом глазу. Трансляция с поля зрения Обито оборвалась так же внезапно, как началась. Какаши успел понять только одно: остров медленно погружается под воду.

Он сделал глубокий вдох. Чакры должно было хватить для возвращения.

Сейчас.

Пространство перед ним исказилось… Вот только никакой техники Какаши применить не успел. Камуи выплюнуло его само по себе. Он едва успел сгруппироваться и принять на кунай удар черного стержня. Изуродованная физиономия Обито была совсем рядом. Это он возвратил его, чтобы убить. Понадобилось безопасное измерение?

Какаши умудрился зажать его руку ногами в захват, и они вместе кубарем скатились с головы статуи за высокий ворот.

— Почему не вернулась вторая? — с раздражением бросил Обито.

Он ударил Какаши локтем в солнечное сплетение и высвободил руку из ослабшего захвата. Попытался треснуть по лицу и не попал.

— Вот оно что… — добавил он изменившимся голосом.

Какаши зарядил ему пяткой в нос, но нога прошла насквозь.

— …оказывается, ее там нет.

Обито сильным прыжком вернулся статуе на голову, и его лицо смазало воронкой Камуи.

— Обито! — воскликнул Какаши, сознавая, что уже слишком поздно. Удачный момент упущен. Его не достать.

Пространство разгладилось.

Какаши вскочил на ворот статуи и осмотрел остров. Вода подступала.

«Скверно», — успел он подумать.

Как вдруг статуя под ногами исчезла.

Все внутри подпрыгнуло. Тело охватила приятная головокружительная легкость полета. Земля неумолимо приближалась.

****

Шаринган запоздало считал движение, настолько быстрое, что Сарада не успела даже вскрикнуть. Перед глазами мелькнула чернота. Локти зарылись в рыхлую влажную землю и засаднили.

Она тяжело выдохнула. Это не было похоже на Камуи Обито. Другая техника.

Кругом растянулась серая ткань неба, на фоне которой наматывал круги сорвавшийся Дайса. Сарада приподнялась и попыталась сфокусироваться на пейзаже. Леса вокруг не было. Только небо. Больше не пахло влагой и солью, только сырой землей и мятой травой.

Мощный порыв ветра растрепал челку. Перед ней