Печать Индиго. Владыко Миров (3 книга) - Арина Теплова

его Лучезар, — Ведь нужен еще солнечный день для перемещения, а уже вторые сутки идет снег.

— Да, снег, — опечаленно произнес Владимир.

— Надобно подождать, — заметил Лучезар.

— Вы правы, учитель, — вздыхая, сказал Соколов и спросил Милогора: — А обратно, я смогу вернуться так же?

— Да, конечно. Только тебе следует найти сакральное место в том времени.

— Я смогу. Целительному переплетению земных энергий отец научил меня еще в детстве…

Литовское княжество, пригород Могилева,

1708 год, Июль, 14

Владимир сильнее напряг зрение и отметил за огненной завесой светлое марево. Еще миг назад, находясь в огненном круге, он в нужное время притиснул камни друг к другу и вымолвил сакральную фразу. И вот теперь оказался в сверкающем белом пространстве в звенящей тишине вечности.

Мужчина решительно устремился вперед, перешагнул за огненный круг и тут же едва не оглох от оглушительной пальбы. Смертоносное ядро просвистело над ним и упало, разорвавшись неподалеку, откинув в стороны солдат, которые упали замертво. Владимир быстро огляделся и увидел, как на него несется мощный всадник в русской военной форме. Он едва успел увернуться и, вытащив шпагу, с легкостью отбил удар. Всадник проскакал мимо и набросился на сидящего верхом шведа.

— Беги, братец! — раздался сбоку от Владимира жуткий крик. — Шведы из болота вылезли. Сейчас всех порешат!

Стремительно обернувшись, Владимир отметил солдата в русской форме, который пробежал мимо него в сторону леса. Медленно переведя взор, он увидел чуть впереди наступающих шведов, которые и впрямь пробирались через болота, с пушками и конницей, словно лешие. Сбоку и мимо него бежали русские солдаты и офицеры, пытаясь скрыться от неприятеля в лесу. В следующий миг, отметив опасность, он умело отбил энергетическим потоком ядро, летящее в его сторону, и смертоносный шар упал неподалеку, сразив наповал березу.

Владимир проворно отошел к ельнику, со стороны следя за происходящим. Он прекрасно знал, что вмешиваться в бой нельзя, ибо он не должен был находиться здесь, в этом времени. И Лучезар при прощании велел ему строго следить за тем, чтобы не нарушить равновесия времени и событий своим присутствием в прошлом.

Прошло немного времени, когда Владимир нечаянно задержал взор на невысоком русском всаднике, противостоящем трем шведам, которые жаждали выбить его из седла. Этот юный русский, один из немногих, пытался удержать противников и не дать им пройти. Но вдруг раздались выстрелы, и всадник пошатнулся, получив пулю в живот. Из-за деревьев появились еще всадники-шведы, которые и начали стрельбу. Русский резко развернул коня и поскакал в сторону Владимира. Шведы устремились за ним и начали стрелять в спину, китель последнего вновь обагрился кровью.

Еще полчаса назад Владимир дал себе зарок не вмешиваться в происходящее, но через секунду, не выдержав, он выкинул вперед руку и стремительно стянул друг к другу ветви соседних деревьев перед преследователями. Двое шведских всадников на бешеном галопе налетели на густые ветви елей и, сильно ударившись, вылетели из седел. Третий швед умело уклонился от ветвей, но невольно обернулся, словно не веря в то, что деревья могли так сильно наклонить свои ветви. Швед вновь устремился за русским раненым всадником, который, скрючившись, уже сидел в седле. Владимир не в силах сдержать свой порыв вновь выкинул руку вперед и сбил шведа фиолетовым лучом. Тот грузно упал с коня прямо в болотную жижу и, закричав, начал вязнуть в трясине.

Отметив, что преследования более нет, Владимир устремил взор на раненого русского, который безжизненно повис в стременах. Вмиг оглядевшись и отметив, что бой идет чуть в стороне, он устремился к раненому и осторожно стянул его с седла. Русский уже испускал последнее дыхание, и он бережно переложил его на траву. Глаза раненого, голубые и чистые, выражали страдание. Владимир отметил, что русский офицер был невероятно молод, лет шестнадцати, совсем мальчишка. И именно это более всего поразило его, что, такой еще юный, он не побоялся вступить в схватку с тремя шведами и лишь при смертельном ранении решил укрыться в лесу. Раненый захрипел, и молодой человек быстро склонился над ним. В следующий миг из горла раненого пошла кровь. Он умирал. Видя муки и испуг в глазах юноши, Владимир положил руку ему на чело и глухо тихо вымолвил:

— Ты герой. Спи спокойно.

Эта фраза-заклинание вместе с успокаивающим обезболивающим воздействием на сознание, которым его окутал Владимир, вызвала в существе юноши умиротворение. Уже через минуту он вдруг тихо улыбнулся и спокойно прикрыл глаза. Через пару мгновений он испустил дух, а душа улетела в небо. Соколов тяжело вздохнул, с огорчением осознавая, что не смог спасти этого мальчика, хотя и убил трех шведов. Он понимал, что не имеет права вступать в бой, ибо эти события были в прошлом, и он мог легко нарушить ход истории, но четверть часа назад просто не смог остаться равнодушным.

Спустя некоторое время Владимир осторожно оттащил убитого юношу в ельник и обыскал его, намереваясь найти документы. Паспорт убитого был неповрежден, и мужчина отметил, что ему действительно шестнадцать лет. Его звали Иван Чигарев, поручик Семеновского полка. Мгновенно приняв решение, Соколов направил пальцы на паспорт, и уже через миг бумага вспыхнула огнем в том месте, где перо вывело имя и дату рождения. Затем он окутал паспорт ледяным саваном, который также создал из своей ладони, и внимательно осмотрел документ. Теперь места, которые могли бы выдать истину, невозможно было разобрать, остальные же слова хорошо читались. Удовлетворенно вздохнув, Владимир быстро облачился в форму русского убитого офицера, а свою одежду надел на него. Спрятав в свой нагрудный карман три камня времени, он надел парик убитого.

Когда он выбрался из ельника, увидел, что бой почти окончен, и уцелевшие солдаты, собирая раненых, отходят к своим позициям. Подойдя к одному из русских солдат и делая вид, что у него кружится голова, Владимир спросил:

— Милейший, скажите, какой нынче день? А то меня ядром шарахнуло. Так я все что-то и позабыл…

— Дак четырнадцатое июля, горемычный, — ответил солдат.

Сразу же досконально вспомнив все сражения Северной войны, Владимир уточнил:

— И что же это мы недалече от Головчино?

— Так и есть, родимый.

Поняв, что попал прямо в водоворот кровавого боя, который впоследствии назовут сражением при Головчине, где русские полки позорно отступили и оставили свои позиции шведам, потеряв убитыми более двух тысяч своих воинов, Владимир тяжко вздохнул. Это была горькая